История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

– Унимо, что ты говоришь, ты хоть слышишь себя? Даже мне этот план кажется безумным. Узнав, что ты его обманул, капитан Костин может заковать тебя в кандалы и посадить в трюм на всё время плавания – на целый год! И ты ведь слышал, что я рассказала тебе о нашем с ним знакомстве.

– Вообще-то, во многом Айл-Форин был сам виноват, что так получилось, – заметил Унимо, но Тэлли озвучила его худшие опасения. Обманом проникать на корабль, капитан которого не отличается уравновешенностью и благоразумием, а в открытом море обладает абсолютной властью над всеми, кто находится на корабле, было в высшей степени рискованно. Шанс на успех тоже был, к тому же Унимо почему-то казалось, что к нему капитан отнесётся лучше, чем к Тэлли и Форину, но всё равно голос разума надрывался от предупреждений.

– Я… я попробую завтра снова сходить в ратушу и найти адрес того матроса. Если не получится, значит, и говорить не о чём. А если получится – значит, такова воля судьбы, – торжественно заключил Унимо, и его серые глаза засияли.

– Точнее, своеволие одного безумного юного шейлира, – проворчала Тэлли, но в её взгляде явно просвечивала гордость за своего постояльца. – Я пойду завтра в ту же сторону, в Дом Радости22, так что можем пойти вместе.

– В Дом Радости? А зачем тебе в Дом Радости? – обеспокоенно спросил Унимо.

– Навестить друзей, – коротко ответила Тэлли, и Ум-Тенебри решил дальше не спрашивать.

Как и большинство тар-кахольцев, он относился к обитателям Дома Радости со смесью жалости, страха и желания никогда их не видеть с горячей убеждённостью в том, что они такие же люди, как и все остальные, просто немного… непонятные, поэтому их нужно защищать и оберегать от окружающего мира.

– А теперь – спать, – распорядилась Тэлли, заметив, как медленно и часто Унимо моргает.

Он не стал возражать. Поднимаясь в свою комнату, Унимо слышал, как Тэлли, убирая посуду, напевала себе под нос старинную тар-кахольскую колыбельную, которую несколько раз пела его мать, но ему никогда не удавалось дослушать её до конца:

– Скорей засыпай,

глаза закрывай,

не знай, не гадай,

не ходи, не смотри,

как там, за рекой,

зажигают огни,

ставят силки

и капканы

не на лис,

не на птиц,

а на тех,

кто ночами

ходит пить чай

с волками,

нарушая

покой окраин

тоскливым своим

молчанием.

«Не ходите

гулять ночами

за стеной городской», -

скажут потом,

если поймают их,

охотники-рыболовы,

отрубая ноги

бессмертной души

с красными башмаками,

без которых,

как ни пляши,

ни в Лесную сторону

не уйти,

ни до дома

дойти,

без которых

всего пути:

с мостовой,

по кривой,

в канаву…

В ту ночь Унимо спал крепко и проснулся, когда лучи солнца уже ясно обозначали золотистую полоску на стене над его головой и даже на втором этаже чувствовался утренний запах свежеиспечённых пирожков.

Когда они с Тэлли позавтракали и вышли из булочной, повесив большую табличку «Выходной», столичные улицы уже полностью проснулись и наполнились потоками спешащих по делам горожан. По дороге к ратуше Унимо рассказывал свой нехитрый план: он собирался заглянуть в Зал Поиска Занятий и спросить адрес одноглазого матроса, которому он должен вернуть забытую вчера трость – для убедительности по пути Унимо подобрал подходящую корягу. Тэлли не верила в успех этого плана, но пожелала Ум-Тенебри удачи.

Когда они добрались до площади Всех Дорог, Тэлли сказала, что будет ждать здесь под высокими дубами – их саженцы были когда-то подарком столице от Лесной стороны. «Не люблю этот птичий базар», – пояснила она, кивнув в сторону ратуши.

На этот раз Унимо быстро добрался до Зала Поиска Занятий. Очередь уже была большой, и он остановился в нерешительности: неужели придётся снова провести несколько часов в приёмной? Но теперь его ждала Тэлли, и он решился, хотя чувствовал себя крайне неловко: подкараулив, когда очередной проситель вышел, сердито нахлобучивая шляпу, Унимо раньше других юркнул к двери и обернулся с вежливой улыбкой: «Простите, пожалуйста, мне только спросить!» Не дожидаясь ответа, он ринулся в Зал Поиска Занятий, услышав за спиной: «Всем вам только спросить!», «Держите его!», «Лезут без очереди!» – но бежать следом и скандалить в Зале Поиска Занятий никто не решился.

– Доброе… опять вы, лори? – служащая, которая вчера выпроводила Унимо, была неприятно удивлена. Она с нетерпением ждала, что скажет навязчивый проситель, чтобы тут же вежливо выставить его или позвать охрану, если он будет упрямиться.

– Нет… да… тари, я хотел только спросить, – растерялся было Унимо, но тут же вспомнил заготовленную речь. – Вчера передо мной приходил матрос, помните? Он забыл свою трость в приёмной. Я побежал за ним – но было поздно. Вчера я уже не стал возвращаться, а вот теперь решил всё-таки сделать доброе дело. Мне кажется, что эта трость дорога ему, она не простая, а сделана из легчайшего и прочного дерева таго. Думаю, он ужасно расстроился, потеряв её. Но если бы вы были так любезны и сказали мне адрес, я бы вернул бедняге его трость, – Унимо для убедительности потряс перед изумлённой служащей узловатой корягой, надеясь, что она не станет проверять её на лёгкость.

Служащая, видимо, не сразу смогла вспомнить статью Устава Ратуши, которая подходила бы для забытых тростей. Но в конце концов она с победной улыбкой произнесла:

– Статья сорок шесть заключительной части Устава Королевской ратуши: «То, что проситель говорит о себе один на один служащим Короля, должно составлять секрет двоих, за исключением случаев, когда его раскрытия требуют королевская необходимость или повеления квесторов».

– Так что же делать с тростью, тари? – криво улыбнулся Унимо, и служащая совершенно по-человечески пожала плечами.

Выходя из Зала Поиска Занятий, Ум-Тенебри не мог скрыть разочарования: ещё бы, чуть только он обрёл, наконец, настоящую мечту, как тут же столкнулся с непреодолимым препятствием. Такой блестящий план нужно было оставить из-за какой-то ерунды. Даже поджидавшие у дверей просители не стали высказывать свои претензии: настолько несчастным он выглядел. Да и времени на то, чтобы получить очередной отказ, действительно, потребовалось совсем немного.

Унимо почти спустился к выходу, как вдруг в голове у него возник запасной план. Поскольку в ратуше терять ему было уже нечего, он повернулся и решительно направился обратно: нужно было найти библиотеку.

Библиотека Королевской ратуши оказалась на самом высоком этаже. Когда Унимо зашёл, только несколько посетителей сидели с книгами за столами в просторном зале, а у входа скучал молодой библиотекарь – видимо, направленный на практику студент Университета. Унимо успел подумать, разрешается ли библиотекарям читать во время