Горошины - Эдуард Дипнер
– Эдуард Иосифович, мы решили направить Вас на международную научно-техническую конференцию по металлоконструкциям, наше Министерство – постоянный член Международной Ассоциации, и нам по согласованной очереди предоставлена возможность выступить с докладом на конференции, она пройдет в Дании в сентябре. Мы посоветовались и решили предложить Вам подготовить доклад и прочитать его, на английском языке, конечно. Вы не будете возражать? Мы знаем, что Вы владеете английским.
Я не возражал, и Женя Полуянов протянул мне брошюру с надписью «IASS 11-14 September, Copenhagen». На третьей странице, 13 сентября, в 14-00 стоял доклад Минмонтажспецстроя, Russia.
– Значит так: – вещал Вараксин. – Поедут трое присутствующих. Переводчика вам, я думаю, не нужно, Иван Семёнович? Вы, Эдуард Иосифович, подготовите доклад о развитии отрасли в нашей стране, мы вместе его прочитаем и отдадим в бюро переводов. Все организационные вопросы – за Иваном Семёновичем. Как там наши партнёры? Созванивались?
– Да, я звонил Курту. Они готовы с нами работать и будут встречать нас в аэропорту.
– Так введите Эдуарда Иосифовича в курс дела и приступайте к работе.
На научно-технических конференциях, как на национальных, так и на международных не происходит никаких научно-технических открытий. За столом в президиуме сидят моложавые бородатые и очкастые профессора, на трибуну поднимаются очередные докладчики, делают никому, кроме них самих, не интересные доклады, демонстрируют графики и таблицы. Сидящие в зале с серьёзными лицами передают друг другу записки: они, чтобы скоротать время, играют в «морской бой» или в «балду» или читают что-то своё. Доклад окончен, вежливые хлопки, и из президиума задают какой-нибудь незначительный вопрос, так положено, ведь всё-таки конференция! Иногда случается, что какой-то чудак из зала начинает вдруг дискутировать с докладчиком. Это вызывает оживление в зале, все бросают играть в «балду» и с любопытством наблюдают за дискуссией. Если перебранка затягивается, из президиума раздаётся что-то вроде «мы считаем, что вопрос исчерпан, господа могут продолжить дискуссию в перерыве», и чинное действо продолжается. Вы спросите, для чего же проводятся эти конференции.
Во-первых, исполнительный орган Ассоциации должен отрабатывать получаемые на содержание средства, он организует, публикует и т. д.
Во-вторых, докладчики получают возможность публикации своей никому не нужной исследовательской работы, а это нужно для защиты научного звания.
В-третьих, и это самое главное, у конференций есть культурная программа!
Тем не менее, для меня это было:
Первая поездка в настоящую заграницу (Польша и ГДР – не в счёт, тот же СССР, только не по-русски говорят)!
Первое испытание моего доморощенного английского!
Я еду защищать честь Министерства и страны, чёрт возьми!
Наконец, Дания – это же страна Гамлета, принца датского и великого сказочника Ханса Христиана Андерсена!
И потом, по семейному преданию, один из моих предков, прадед с отцовской стороны, был как бы шведом, а от Дании до Швеции – рукой по- дать через пролив, то ли Каттегат, то ли Скагеррак, надо посмотреть на карте.
Дыхание в зобу у меня спёрло от волнения и радости. Доклад я накатал за день, потом его печатали, одобряли и переводили. Перевод был ужасным. Переводчица из бюро переводов – растрёпанная курящая особа неопределённого возраста – несомненно, инъяз, несомненно, глубокое знание языка Шекспира – была полным профаном в технике. Металлические конструкции она назвала «строительством», а их сварка, по её представлению, должна происходить в кастрюльке на плите. Пришлось мне перевод делать заново. Переводчица только хмыкнула, обдала меня дымом дешёвой сигареты и поставила подпись. Доклад я вызубрил наизусть и выступил с ним перед Люсей. Она ни слова не понимает по-английски, но доклад одобрила.
Организация поездки была безупречной. Финансовое управление каким-то чудом достала для нас датские кроны. Между прочим, очень хорошие деньги. Во-первых, на них в Дании можно купить ВСЁ, а магазины у них там… Во-вторых, датские монеты – с дыркой в середине! Если вы собираетесь к папуасам или другим аборигенам Тихого океана, берите с собой побольше датских крон. Из них легко получаются ожерелья на шею, их легко вешать на уши и в нос. Компания у нас получилась прекрасная, Иван Семёныч оказался добрым малым, а с Женей Полуяновым мы сразу стали друзьями.
В аэропорту нас встречали двое молодых симпатичных датчанина, представившееся: Курт Нильсен и Ханс Нильсен из компании Ramboll & Manesman, но не родственники. У них там, оказывается, пол Дании – Нильсены. R & M – солидная консалтинговая и инжиниринговая компания, работающая по всей Европе. Хитроумный план Вараксина заключался в следующем: объединить усилия Министерства и датской фирмы и выступить на конкурсе, объявленном правительством Силаева. Дело в том, что это российское правительство неожиданно обнаружило, что зерно, выращенное и собранное в стране, негде хранить, и добрая треть его пропадает, гниёт под открытым небом. Где-то предыдущие правительства, ведомые и направляемые КПСС, недоглядели, недопланировали, недомобилизовали трудящихся на борьбу за хранение, а мобилизовали только на борьбу за высокие урожаи, чтобы догнать и перегнать Америку, и вот результат. Америку-то мы по урожаям и сбору догнали, а зерна самим не хватало. Была объявлена правительственная программа борьбы за хранение зерна, конкурс на лучший проект решения проблемы, и тот, кто войдёт в эту программу, будет обеспечен государственными заказами и, конечно, будут хорошие деньги. Забегая вперёд, отмечу, что план был блестящим. Министерство в лице нашего объединения представляет проекты зернохранилищ и мощь наших заводов, наши датские партнёры облекают всё это в безупречную европейскую упаковку, выполняют экономические расчёты и ведут сопровождение и одобрение. Они умеют это делать с блеском! В любой цивилизованной стране это неминуемо сработало бы, а дальше – взаимные поездки, проекты, стройки! И мы погрузились в работу, писали протоколы, составляли планы и распределяли обязанности.
Дания – изумительная страна, и Копенгаген – восхитительный город! Мы ходили по восьмиугольной площади дворцового комплекса Амалиенборг, охраняемого гренадёрами в красных камзолах и мохнатых папахах, бродили по торговой улице Стрёгет, по набережной канала Ньюхавн, плотно уставленного живописными яхтами, смотрели на многочисленных бронзовых конных датских королей, покрытых благородной зелёной патиной и Великого Сказочника, тоже в патине. А вечером мы с Женей сидели на открытой веранде кафе Carlsberg на морской набережной, рядом с Андерсеновской русалочкой. Она, омываемая мелкими волнами, грустно смотрела на наши мешковатые советские костюмы, а мы пили настоящее пиво Carlsberg из высоких бокалов с золотой надписью Carlsberg и чувствовали себя небожителями. В Москве, в отличие от Копенгагена, пиво привозят в бочках из-под кваса, выстраивается очередь с бидончиками и банками, и мутноватый напиток цвета мочи наполняет эти бидончики из розовой резиновой кишки. Так вот, пиво Carlsberg ничего общего с этим
