Миллион поцелуев в твоей жизни - Моника Мерфи
Мой друг не ошибается. Именно этого я и хочу. Лишь бы сказать, что могу. Зачем беречь себя для какого-то вымышленного мужика, который только разочарует в первую брачную ночь?
Ужасно глупо.
Малкольм задумчиво рассматривает Рен, когда она останавливается поболтать с группой младших девчонок. Все порхают вокруг, словно она их мама, а они несмышленые птенцы, жаждущие получить хоть каплю ее внимания.
– Я бы тоже не прочь к ней подкатить, – бормочет Малкольм, пристально глядя на нее.
Я бросаю на друга убийственный взгляд.
– Притронешься к ней – и ты труп.
Он запрокидывает голову и заразительно смеется.
– Брось. Девственницы меня не интересуют. Я предпочитаю женщин с небольшим опытом.
– А я уж точно не люблю, когда они пугаются члена, – добавляет Эзра, для большей убедительности сжав рукой свое достоинство.
Я снова поворачиваюсь в сторону Рен, не обращая внимания на их смех, и внимательно рассматриваю ее. Темно-синий пиджак с эмблемой школы «Ланкастер», под ним белая блузка, плотно обтягивающая полную грудь. Плиссированная клетчатая юбка, которая заканчивается чуть выше колена. Наша Рен – вечная скромница. А на ногах у нее белые носочки с оборками по краю и туфли с ремешком от Dr. Martens.
Вот ее единственное проявление бунтарства, и то незначительное. Когда она пришла в этих туфлях в первый учебный день после зимних каникул в девятом классе, все девушки в «Ланкастере» чуть не сошли с ума. Все в школе носили лоферы. Таково было негласное правило.
До появления Рен.
К десятому классу уже почти все ученицы школы ходили в туфлях с ремешком от Dr. Martens и других брендов. Забавно, что ни одна из них, надев эту обувь, не произвела на меня такого впечатления, как Рен.
Невинные на вид туфли и детские носки. Клетчатая юбка и раскрасневшиеся щеки. А еще ее манера расхаживать по кампусу в обеденный перерыв или после занятий с леденцом на палочке во рту и с покрасневшими от конфеты губами. Стоит увидеть ее с леденцом между губ, и я могу думать только о том, как Рен стоит передо мной на коленях. Обхватывает рукой мой член и направляет его в свой манящий рот, а это дурацкое кольцо, которое ей подарил дражайший папочка, сверкает на свету.
Вот о чем я мечтаю: чтобы Рен стояла передо мной на коленях и выпрашивала мой член, а потом вымаливала, когда я ее отвергну. Потому что в итоге я точно ее отвергну. Я не завожу отношений. Они таят ненужную мне уязвимость. Я вижу, как отец обращался с моими старшими братьями, когда они приводили домой женщин, чтобы познакомить с семьей. Грант привел свою девушку, которая, к слову, работает на него, и отец, конечно же, пытался к ней подкатить. Второй мой брат, Финн, даже не утруждается приводить женщину в нашу семью.
Впрочем, не могу его винить.
А еще у меня есть сестра Шарлотта. Отец продал ее самому щедрому кандидату, и теперь она замужем за человеком, которого даже не знает. Он приличный парень, но это все равно дерьмово.
Я ни за что не позволю отцу вмешиваться в мои отношения. Как проще всего этого избежать?
Вообще в них не вступать.
Я думаю о своем двоюродном брате Уите. О том, как он стал виновником небольшого скандала на последнем году учебы в школе «Ланкастер» вместе с девушкой, на которой скоро женится. У них внебрачный ребенок, а для Ланкастеров это величайший скандал. Моя мать называет будущую жену Уита отребьем, но так всегда и бывает с семьями вроде нашей. Репутация опережает нас и порой оказывается запятнана.
Причем нередко.
А невеста Уита никакое не отребье. Она влюблена в него, да и вообще никто не способен выносить выходки Уита так, как Саммер.
Рен приближается, и я расправляю плечи, стараясь поймать ее взгляд, но она, как и всегда, отказывается на меня смотреть. Я едва не смеюсь, пока она желает доброго утра Малкольму. Эзре.
Мне она не говорит ни слова, когда проходит мимо и направляется в здание, даже не оглянувшись. За ней спешат девчонки помладше и все как одна глядят на меня большими выразительными глазами.
Как только дверь закрывается, Эзра снова начинает хохотать, хлопая себя по коленке.
– Как долго ты уже пытаешься привлечь внимание этой девушки, а она в упор тебя не замечает? Брось ты это.
Неужели они не видят, что мною движет вызов? Неужели не понимают этого?
– Она, между прочим, устраивает вечеринку, – сообщает Малкольм, как только стихает хохот Эзры.
– По какому поводу? – с раздражением спрашиваю я.
– По поводу своего дня рождения, Господи, – Малкольм качает головой. – При всей твоей предполагаемой одержимости Рен Бомон ты очень мало о ней знаешь.
– Я не одержим, – оттолкнувшись от колонны, подхожу ближе к друзьям, желая выведать все подробности. – Когда пройдет вечеринка?
До зимних каникул осталось три недели, и мы усердно занимаемся проектами и готовимся к экзаменам в конце последнего осеннего семестра, а сил уже почти не осталось. Я больше не надрываюсь ради оценок, потому что не собираюсь поступать в колледж после окончания школы. В сентябре мне исполнилось восемнадцать, и стал доступен первый из моих трастовых фондов. К тому же братья хотят, чтобы я работал с ними в их компании, занимающейся недвижимостью. Зачем поступать в колледж, если я могу получить лицензию на риелторскую деятельность и завоевывать мир, продавая шикарные дома или огромные корпорации? Мои братья занимаются как жилым, так и коммерческим сектором.
На самом деле я бы предпочел после окончания школы отправиться на год или два в путешествие по миру. Вообще не работать. Проникаться культурой и кухней. Пейзажами и историей. В итоге я вернусь в Нью-Йорк и займусь получением риелторской лицензии, а потом настанет время присоединиться к бизнесу братьев.
У меня есть варианты, что бы там ни думал мой старик.
– Вообще ее день рождения в Рождество, но она упоминала, что устроит вечеринку на следующий день. В День подарков[2], – рассказывает Малкольм. – Смею добавить, самый недооцененный праздник.
– Как по мне, он выдуман британцами, чтобы продлить выходные, – бормочу я.
– Британский эквивалент черной пятницы, – добавляет Эз с ухмылкой.
Малкольм показывает нам средний палец.
– Что ж, если она устраивает вечеринку, то я точно иду.
– Я тоже, – встревает Эз.
Я хмурюсь.
– Вас, придурков, приглашали?
Малкольм фыркает.
– Конечно. А тебя, я так понимаю, нет?
Я медленно мотаю
