От сессии до сессии - Николай Иванович Хрипков
— Нее! Ходят же! Кому-нибудь приспичит на кухню. В холодильнике чужими продуктами попользоваться.
— Ну, если услышим, что кто-то идет, то за дверью спрячемся. Да и кто сейчас будет ходить!
А предложение-то толковое. Не напяливать же на мокрое тело одежду. Негигиенично как-то.
Еще ни одни Лоэнгрин не поднимался нагишом с первого этажа на пятый. Они будут первопроходцами.
О них сложат песни. А народы Кавказа в честь их будут исполнять зажигательные танцы. А какой-то серьезный композитор возможно сочинит кантату на цикл стихов, посвященных их подвигу.
Вроде бы тишина. Движенья нет. Но разведка не помешает. Сначала выбрался самый ловкий и смелый. Меланхолически храпит вахтерша, бдительно охраняя вход и выход. По телевизору герои-революционеры дают клятву бороться с царизмом до конца.
Двинулись друг за другом, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к каждому шороху. Но мало ли что может шебуршаться в пятиэтажном студенческом общежитии! Любая мышь могла довести их до инфаркта. Но мыши отдавали предпочтение столовой, а не студенческим общагам. Не любили они их из-за шума и аскетизма. И если бы завелась здесь какая-нибудь беспутная мышь, она бы плакала в углу.
Самое опасное место — это вход в общагу. А представьте, если бы сон вахтерши не был таким сладким и глубоким, и она бы увидела шествующих друг за другом сухопарых и совершенно голых ахиллов и гераклов? Жалко бабушку! А ведь ей еще нужно поставить на ноги внуков.
Когда прошли мимо, вздохнули с облегчением, но бесшумно. Выдох сделали через уши. Путь на Олимп только начинался.
Кто жил в общаге, тот знает, что настоящая жизнь там начинается только с полуночи. Перед этим хорошо выспятся на лекциях, после несытного обеда и перед полуночью.
У кого-то просыпается аппетит, у кого-то первородный инстинкт и он отправляется на поиски, кому-то просто делать нечего, и он не знает, чем заняться и начинает искать приключения на одно место. Завтра будет уйма времени выспаться на лекциях и семинарах. В этом и заключалась величайшая опасность и героизм, проявленный нашими пятикурсниками. Чтобы обрести такие качества, нужно пять лет получать высшее образование.
Им повезло. Как раз в эту ночь движения почему-то не было. Все сидели, а скорей всего лежали, по своим конурам.
Но на подходе к третьему этажу услышали голос. Это было подобно грому средь ясного неба. Хотели бежать вниз, но тут же решили, что лучше рвануть наверх к своей берлоге. Всё обошлось. Голоса не дошли до лестничной площадки, а завернули в какую-то комнату. Снова тишина. Фууу! Слышно только, как бьются сердца четырех. Четвертый этаж. Осталось почти ничего. Немного наверх, а потом по коридору. Тут… ну, блин! Таскает вас по ночам! Ну, чего вам не сидится дома? Чего вас носит? С коридора пятого этажа девичьи голоса, звонкие и веселые. Они надвигаются. Идут к лестнице.
Решили гераклы вниз. Там прижмутся, переждут грозу. И снова наверх, чтобы вдоль коридорчика. Тут и снизу по лестнице поднимаются девичьи голоса со смехом. Чего вот расходились? Совсем распустилась современная молодежь. Раньше как: посмотрели «Спокойной ночи, малыши» и баиньки.
Они туда-сюда, туда-сюда. А все ярко освещенные: и лестница, и коридоры. Электричества не экономят. Чтобы никто, спускаясь по лестнице или шествуя по коридору, не запнулся и ничего у себя не сломал.
В коридор ведут двустворчатые двери. Иного выхода нет. Спрятались они за дверями, трясутся и вспоминают бабушкину молитву: спаси и пронеси. Хотя и атеисты.
Вот девчонки сверху и снизу сходятся на этой площадке и начинают так визжать, что прервали крепкий рабочий сон вахтерши, которая закрутила головой. Такого визга за свою рабочую карьеру она еще не слыхала.
Парни не понимают, отчего девчонки так визжат. Их же не видно за дверями. Правда, почему-то сами они всё видят. А не только слышат, как они визжат. И чего так визжать? Тут до них доходит, что двери-то стеклянные. Раньше они на это не обращали внимания. Побежали бы в свои комнаты, но девчонки стоят визжат и никуда не уходят. Это, в конце концов, даже неделикатно с их стороны. Могли бы хотя отвернуться. Глаза у них большие, бесстрашные и целеустремленные. От визга, наверно. Ребята дрогнули и побежали, одной ладошкой прикрывая часть зада, а другой переда. На визг во всех комнатах открывались двери. Никогда коридор еще не видел столько людей.
Быстро прибывали с других этажей. Весть о голых пятикурсниках, как степной пожар, распространилась по всем студенческому городку. Особенно много было представительниц прекрасного пола из соседних общежитий. Они оказались более легкими на подъем. Вот чего не спится девкам по ночам? Кто-нибудь может объяснить? Будто специально не спали и ждали, когда побегут голые пятикурсники с первого этажа на пятый. Телепатия у них что ли какая-то? Или нюх собачий на это дело?
История получилась шумной. Несколько дней Академгородок только и говорил об этом.
2
ПРИШЕЛ, УНЮХАЛ, ПОДКОРМИЛСЯ
Баяндин Вова коренастый, рыжий и в очках.
По Фрейду человеком управляют два инстинкта: либидо и страх смерти. Так мог считать человек, не знавший Вовы. Не повезло Фрейду родиться позднее, тогда его учение выглядело бы более научным.
Вовой двигало две страсти: еда и история. Если бы Фрейд знал его, то и психоанализ выглядел бы иначе. Но простим старику. Он в этом всё-таки не виноват. Не повезло ему с рождением.
Если вторую страсть можно было удовлетворить лекциями и книжками, то первая была не удовлетворяемой. По крайней мере, с тех пор, как он поселился в общежитии. Точнее, удовлетворяемой не всегда и не в полном объеме, как Вове хотелось бы. Чтобы было понятней, объясню на другом примере. Это все равно, что вам отдается прекрасная дева. Если вам не нравится такая аналогия, можете пропустить ее. Только вы начинаете входить в азарт, она грубо и бесцеремонно заявляет: «Всё! довольно! На сегодня хватит! Хорошего помаленьку! А то приестся и будет не в радость. Не всё сразу! Как-нибудь в следующий раз! Откуда я знаю, когда будет в следующий!».
Обидно? Не то слово! Вот таковы были отношения Вовы с едой. Она заканчивалась в самый желанный момент. Поэтому он был постоянно в поиске. Даже сны ему снились с поисковым уклоном.
Духовная пища, конечно, может быть очень сытной. Иногда даже полезной. Не всем, правда.
И не для желудка.
Поэтому каждый вечер Володя выходит «мышковать». Аппетит у него отменный. Никак
