Гробница для Бориса Давидовича - Данило Киш
Аймике
В тот же год Микша знакомится с неким Аймике, Э.В.Аймике, который представлялся студентом-правоведом. Этот Аймике до недавнего времени работал в фирме Дигтярев в должности кладовщика, но был уволен, как он утверждал, из-за нелегальной деятельности. Микша и Аймике, сблизившись на почве ненависти, пытаются как-то заработать на жизнь, участвуя в облавах, которые граф Багрян организует в окрестностях, и где антоновский люмпен-пролетариат в круговой охоте буковинской и закарпатской знати служит всего лишь заменой собак. Сидя на невыносимом холоде в вязовой роще, когда вдали раздается эхо охотничьих рожков и слышен нервный лай охотничьих псов, Аймике рассказывает Микше о будущем без собак, знати и охотничьих рожков. Когда звучит халали — сигнал к окончанию охоты, Микша едва успевает добежать до места, где проливается кровь дикого вепря, и где господа, под адский лай псов поднимают кривые, серебром обрамленные кубки-рога, выпивая из них залпом.
Тот же самый Аймике (который через два месяца опять устраивается на работу на склад фирмы Дигтярев) на одной тайной сходке в подвале какого-то дома на окраине Антоновки принимает Микшу в организацию. Одновременно он требует, чтобы тот опять нашел работу, чтобы в нем не затупилось революционное лезвие.
Микше везет. Однажды в августовский полдень он лежит на краю канавы у почтовой дороги на выезде из Антоновки, когда мимо проезжает в двуколке герр Балтеску. «А правда, — спрашивает он, — что ты снял шкуру с живого хорька и вывернул ее как перчатку?» — «Правда, — отвечает Микша, — хотя вас это, герр Балтеску, совершенно не касается». — «С завтрашнего дня можешь выходить ко мне на работу, — говорит герр Балтеску, нисколько не оскорбившись дерзостью Микши. — Только имей в виду, — кричит он Микше, — ягнята астраханские». — «Кто умеет освежевать живого хорька, тот сумеет и каракулевую шкурку снять, не делая прорезей для указательных пальцев», — с апломбом кричит ему вслед Микша.
Задание
В конце сентября Микша возвращается на велосипеде из имения герра Балтеску, антоновского торговца мехами. Над лесом поднимается красное облако, предвещающее осенние ветра. По дороге к нему присоединяется на своем сверкающем велосипеде Аймике и некоторое время едет рядом с ним, не говоря ни слова. Потом назначает ему встречу на вечер завтрашнего дня и на перекрестке быстро сворачивает на боковую улицу. Микша появляется точно в назначенное время и подает условный знак. Аймике отворяет ему дверь, не зажигая света. «Я коротко, — говорит Аймике. — Каждому члену организации я назначил встречу в другом месте и в другое время. Шпионы появились только в одном из этих мест». (Пауза). «На водяной мельнице Багряновых», — наконец говорит он. Микша по-прежнему молчит. Ждет, когда Аймике назовет имя предателя. «Ты не спрашиваешь, — говорит Аймике, — кому я назначил встречу на водяной мельнице Багряновых?» — «Кому бы ни назначил, — отвечает Микша лаконично, — не хотел бы я оказаться в его шкуре».
В тот вечер Аймике не назвал ему имени предателя. Он не назвал его никогда. Как будто не хотел, чтобы с его языка слетело это опозоренное имя. Только сказал ему, что верит в его (Микши) преданность и ненависть.
И сказал ему: «Ты увидишь лицо предателя. Только смотри, чтобы видимость тебя не обманула: лицо предателя может быть совершенно невинным».
Микша проводит бессонную ночь. Пытается надеть смертную маску предателя на лица своих товарищей по борьбе, но она сливается с чертами каждого из них и никому не подходит полностью. Опоясанный резиновым фартуком, с руками по локоть в крови, весь следующий день он проводит, закалывая и разделывая ягнят в имении герра Балтеску. Вечером умывается в поилке, надевает парадный костюм, продевает красную гвоздику под ленту шляпы и едет на велосипеде к лесу. Оставшийся путь к водяной мельнице проделывает пешком, через осенний лес, ступая по густой опавшей листве, заглушающей страшную решительность его шагов.
Лицо предателя
Прислонившись к проржавевшей ограде плотины, засмотревшаяся в мутные водовороты, его ждет Ханна Кшижевская. Здесь, у полуразрушенной и прогнившей водяной мельницы Багряновых, глядя, как вода уносит желтые листья, она, наверное, раздумывала об угрюмой смене времен года. На лице у нее были веснушки (сейчас, в полумраке осеннего вечера едва заметные), но они не должны были быть печатью предательства, эти солнечные зайчики; может быть, печатью расы и проклятия, но не печатью предательства. Примерно месяц назад она приехала в Антоновку, сбежав из Польши, где ее преследовала полиция. Прежде чем добраться до границы, она пять часов пролежала в ледяной воде, в тендере локомотива, укрепляя свой дух стихами Броневского. Товарищи ей выправили фальшивые документы, предварительно проверив ее прошлое: Ханна была безупречна в своей безыскусности (за исключением крошечного пятнышка буржуазного происхождения). В Мукачево она давала частные уроки немецкого (с сильным влиянием идиш), была связной между мукачевской и антоновской ячейками, читала Клару Цеткин и Лафарга.
Выполнение задания
Придерживаясь линии поведения Аймике, Микша не произнес ни слова. На это, по правде говоря, у него было больше прав, чем даже у самого Аймике, тем более, что он видел Лицо Предателя. Показалось ли ему в тот момент, что лицу Ханны Кшижевской, лицу, усыпанному солнечными зайчиками, как песком, подходит личина предателя как золотая посмертная маска? Документы, которыми мы пользуемся, говорят страшным языком фактов, и в них слово душа имеет оттенок богохульства. С уверенностью можно утверждать следующее: в роли вершителя правосудия Микша, не говоря ни слова, сомкнул свои короткие пальцы на девичьей шее и сжимал их до тех пор, пока тело Ханны Кшижевской не обмякло. Тогда тот, кто выполнил свое задание, на мгновение остановился. Надо было, как этого требуют страшные правила преступления, избавиться от трупа. Склонившись над девушкой, он оглянулся (вокруг только угрожающие тени деревьев), взял ее за ноги и дотащил до реки. То, что случилось потом, с момента, когда он столкнул тело в воду, похоже на какую-то старинную легенду, в которой, чтобы победа справедливости была гарантирована, смерть использует разные хитрости, стремясь избежать принесения в жертву детей и девственниц: в середине концентрических кругов Микша видит тело утопленницы и слышит ее безумные вопли. Это не было ни галлюцинацией, ни призраком, которые являются нечистой совести убийц. Это было тело Ханны Кшижевской, которая рассекала ледяную воду паническими, но уверенными движениями, высвобождаясь из тяжелого каракулевого полушубка с двумя красными амариллисами, вышитыми на талии. Убийца (которого мы еще пока не должны так называть), окаменев, смотрит, как девушку относит к противоположному берегу, и как кожаный буковинский доломан плывет вниз по быстрому течению реки.
