Знать будущее - Павел Гуськов
Глава 2
Холодные апрельские ночи забирали всё дневное тепло, делая утреннее пробуждение зяким.
И всё же, несмотря на прохладу, стол для завтрака решили накрыть в сенях.
В жилой части дома было теплее. На кухне у окна стоял небольшой стол, за которым сели бы и я, и жена, и двое постояльцев.
Но вчера вечером, в дверь постучал мужчина:
– Здравствуйте! У вас можно переночевать? – спросил он, стоя на пороге и щуря на свет лампы уставшие глаза.
– В доме места нет, – сказал я, – у нас уже двое постояльцев.
– Я заплачу! – продолжал настаивать гость.
– Оставим его в сенях, – вступила в разговор жена, – постелю перину, не замерзнет… А деньги уберите! – строго сказала она, обращаясь к гостю, – за холодные сени и жесткую лавку оплату не возьму.
– Спасибо! – поблагодарил гость. – Я не стал бы вас беспокоить и остался бы в машине, – он повернулся и кивнул на большой красный автомобиль, стоящий у калитки, под светом уличного фонаря, – но с больной спиной, боюсь утром не разогнусь…
Не понравился он мне. Что-то в его взгляде было отталкивающее. Но пожалел его и пустил с одним условием – утром он должен съехать.
Жена постелила ему в сенях на широкой лавке у сундука. Он так и лег в одежде, натянув к подбородку стеганное ватное одеяло. И уже через несколько минут было слышное его негромкое, равномерное похрапывание.
– Устал с дороги! – сказала жена, взбивая подушки другим постояльцам.
Так закончился вечер.
***
А сегодня утром мы с женой и уже трое постояльцев сидели за большим столом в холодных сенях. Ели сваренную в «мундире» картошку в прикуску с тонко порезанным салом, ели яичницу, приготовленную на домашней тушенке, и говорили о весне.
Гости завтракали с удовольствием. Хвалили сало и рассыпчатую картошку. Вскоре на столе ничего не осталось.
– Пойду чайник ставить, – сказала жена, поднимаясь из-за стола, – будем пить чай с пирогами.
– Когда вы всё успеваете?! – с восхищением спросил Василий Петрович.
– В деревне встают рано… – сказала жена, выходя из сеней.
Повисла тишина, и я подумал: «Самое время передать слова предсказательницы».
– У меня хорошая новость, – сказал я, оглядывая гостей.
Все посмотрели на меня.
– Надежда Прокопьевна примет вас сегодня после обеда…
Услышав эту новость, гости заволновались. Наталья Сергеевна покраснела, в глазах появился испуг. Василий Петрович выдохнул с облегчением. Еще вчера он говорил, что если сегодня не попадет на прием, то завтра уедет. Только гость, приехавший вчера вечером, был спокоен.
– А что вы так разволновались? – спросил он, доедая яичницу.
– Вам повезло! – сказал я с легким раздражением в голосе. Даже его везение мне не понравилось. – Люди неделями ждут, когда она их примет! – добавил я и посмотрел на взволнованных гостей.
– Наталья Сергеевна живет у нас четыре дня. Василий Петрович ночевал третью ночь. А бывает и так – люди уезжают, не попав к ней! Так что сами судите, стоит волноваться или нет…
В сени вошла жена, поставила чайник на стол, потом принесла пироги. Чай пили молча. Я украдкой смотрел на гостей, пытался представить, как изменится их жизнь, когда они узнают своё будущее…
***
Ночной гость первым поднялся из-за стола. Он достал из кармана телефон и вышел на крыльцо. Сквозь закрытую дверь были слышны его слова: «Сегодня после обеда еду обратно. До моего возвращения ничего не предпринимать». Но, похоже, кроме меня никто не обратил на это внимание. И Наталья Сергеевна, и Василий Петрович, думали о предстоящей встрече с предсказательницей.
За ночным гостем на крыльцо вышел Василий Петрович. Женщины пошли на кухню. Жена мыла посуду, а Наталья Сергеевна насухо вытирала вымытые тарелки и складывала их в сервант. Они не громко разговаривали, и, как мне показалось, Наталья Сергеевна плакала, но, услышав, как я зашёл в дом, перестала.
– Лёш, ты? – спросила жена, не выходя с кухни.
– Кто же ещё. – ответил я, закрывая дверь. – Пойду на двор. Плуг настрою. После обеда попробую вспахать край огорода, у реки.
И взяв с батареи просохшие рукавицы, я вышел из дома.
Глава 3
Солнце поднималось всё выше. Чувствуя теплое дыхание весны, птицы щебетали без устали, и этот веселый гомон набирал силу, разлетаясь по улице. Мне стало жарко, я снял куртку и положил ее на борону.
Прицепив плуг к трактору и проверив крепление, я начал регулировать глубину вспашки. Во время этой работы я думал о том, кому пахать огород. Конечно, первая была Вера Степановна, а потом…
Мои мысли прервала жена. Она пришла на двор кормить кур.
– Всё отладил? – спросила она, высыпая в кормушку зерно.
– Да. Ещё полчаса и будет готово.
– Сыро ещё… – засомневалась жена.
– Я попробую! – сказал я твердо, давая понять, что обсуждать тут нечего.
Жена грустно смотрела, как куры клюют зерно.
– Что с тобой? – спросил я. – Ты сама не своя… Случилось что?
Жена вдруг заплакала. Махнула рукой отмахиваясь от меня, и пошла к курятнику.
Я пошел следом за ней.
– Что случилось? Ты можешь мне сказать? – спросил я, начиная злиться. – Тебя обидел кто? Этот ночной гость что-то сказал? Вышвырну его сейчас, чтобы духу его здесь не было!
– Нет! Нет! – сказала жена, вытирая слезы. Она взяла меня за руку стараясь успокоить. – Он тут ни при чем!
– А что тогда?
– Наталья Сергеевна… – начала говорить жена, и снова заплакала.
– Что Наталья Сергеевна?! – спросил я, теряя терпение.
– У неё муж пропал… Много лет назад… И все эти годы она ждет его… Любит его, все эти годы… – Слезы мешали говорить, жена с трудом произносила слова. – Я да…же, не мо…гу, пред…ста…вить, чтобы те…бя, у ме…ня не бы…ло!
– Тьфу ты, напугала! – сказал я с облегчением.
И подумав, добавил.
– Он может живет с другой… И в ус не дует, что его кто-то ждет и ищет…
– Нет. Так быть не может… – засомневалась жена. – Ушел к другой – скажи и живи в своё удовольствие… А тут пропал… Ни письма, ни звонка, ни единого словечка… – И жена снова заплакала.
– Ну всё… Ну хватит. Успокойся! – сказал я, обнимая её за плечи.
Она прислонила голову к моей груди, затихла.
Я смотрел на чистое небо, залитое солнечным светом. И чувствовал как весна заполняет своей энергией каждую клеточку моего тела.
– Успокоилась? – спросил я.
Она молча кивнула.
– Тогда я пойду, надо плуг доделать. – сказал я нетерпеливо, и хотел снять свитер.
– Не снимай! – жена строго посмотрела на меня, сквозь пелену слез. – Не дай Бог спину прихватит, а сейчас самая работа!
– Давай, поучи меня ещё! А
