С Бескаравайный - Письмозаводитель
- Что у вас еще есть?
- Здесь район спокойный, дальше идти - в бумагомарательство попасть можем, - задумчиво проговорил гид, - Ай, ладно, пошли для начала к биохимикам.
У них оказалось все очень похоже, только работники были в белых халатах и сидели за длинными, крытыми металлом столами. В воздухе стоял устойчивый аромат хлорки или подобной дезинфицирующей дряни, какой обычно моют пробирки после опытов, но ни одного штатива Андрей не заметил.
- Исправляют формулы? - с видом осваивающегося знатока поинтересовался он.
- Здесь уже меньше, - Ревмиру было немного грустно, - Стали в основном перепроверять друг друга. Проклятая война.
- Слушай, ты можешь объяснить, что здесь за конфликт? Мне интересно, Андрей говорил чистую правду.
- Ладно. Пошли туда. Только, чур не обижаться, - гид вывел его из здания, - Понимаешь, у нас есть давний проклятый вопрос: кто главнее управленцы или специалисты. Управленцев совсем мало и занимаются они городским хозяйством. Дорогами, штукатуркой, водопроводами всякими. Словом, прозой жизни. Специалисты - у нас, правда, все специалисты, но вот они уж точно спецы - те разбирают вопросы политики и власти. Железные люди - на этих проблемах зубы съели. И вот уже который год идет спор между ними: принимать нам компьютеры или не принимать. Тут столько загвоздок.
Ревмир был готов пересказывать все по порядку, но Андрея интересовало только самое главное.
- Так почти весь мир на компьютерах! Чего ж вы отстаете, в нарукавниках шастаете? - он показал на очередного прохожего с толстой пачкой под мышкой.
- Дело в нашем образе жизни, - со значением, явно излагая заученные аргументы, начал гид, - Перейди мы на компьютеры и уйдет всякая размеренность, исчезнет неторопливость. Мы превратимся из человеческого городка во внутренности одной большой вычислительной машины. А так у нас все равно будет работа - сколько бы компьютеров не вводили в столицах, бумаги там меньше не становится. Кстати, вот финансисты.
Перед ними вырисовалась грязноватая, какая-то вся облупленная и нелепая но фоне других аккуратных домов, постройка.
- Бедность их заедает, - пояснил гид, - Никакая другая литература так дорого не стоит, как хорошие экономические журналы. А управленцы отказываются лишние деньги давать. Быстро!!
Ревмир толкнул Андрей к стене и тем спас от непонятно откуда летящей чернильницы. Она разбилась на тротуаре метрах в двадцати позади них. Прохожие не обратили на происшествие никакого внимания. Гид оглянулся, перестал вжимать путника в штукатурку и дал ему возможность потереть ушибленное плечо.
- Это тебя за хозяйственника приняли. Уже, наверняка, разобрались, успокоил Андрея Ревмир.
- Зачем чернильницей? - оглядываясь, они оба решили, что лучше идти обратно к гостинице.
- Чтобы блокноты в карманах залить. Раньше, когда другие с портфелями ходили, умудрялись в них закидывать, но сейчас больше "дела" в клеенку оборачивать стали. Чтобы листы испортить, тут конечно, физиономию начищать надо, но дело это наказуемое. В больших городах, я слышал, еще и покруче бывает: там у вас специальные портфели завелись, где каждый листик в прозрачный "файл" упакован.
Путник покосился на гида, но решил, что объяснять будет слишком долго.
- Значит, охотятся на за людьми, а за бумагой, - проговорил он для себя, - Поджигать не пробовали?
- Был инцидент, - сознался Ревмир, - Тут как раз за углом. Копоть еще не отскребли. Крайняя мера. До нее редко доходит.
- А кто на чьей стороне? - Андрей попытался представить себе картину этого противостояния, - Казановы, наверняка, за управленцев стоят?
- Не угадал, - улыбнулся гид, - Они только пять лет как от перьев отказались, шариковыми ручками теперь пишут. Им этот переход таких нервов стоил, что у них сейчас нейтралитет полный.
Путник уставился на фургон, проезжавший мимо - одна его половина была забита книгами, другая - кислородными баллонами, грязными спецовками и арматурой.
- Тут поблизости, есть магазинчик для самоубийц. Вторая, после гостинцы, вывеска в городе. Хочешь, зайдем?
- Зачем? - удивился Андрей.
- Туда почти все заходят, кто надолго останавливаться собирается. Не бойся, у нас все строго добровольно.
Путник особенно задерживаться не собирался, но решил зайти.
В просторном полуподвальном зале, было, как и везде в городе, очень тихо. Зеркальная будочка в углу явно служила приютом тактичному продавцу. На стенах, в застеленных витринах, висели самые разные орудия для расставания с жизнью.
- Если кто "дела" теряет, особенно из новичков, сразу сюда идет. Правда, многие потом передумывают. Так что здесь уже давно вещи напрокат дают: дешевле, да и трупов потом меньше.
И верно: под стеклом, рядом со стареньким револьвером, помещался длинный лист с датами покупок, возвращений, взятий на прокат. Редкие звездочки, очевидно, показывали смертельные случаи.
- Тут нет отзывов довольных клиентов, - черный юмор в эту секунду очень вдохновлял Андрея.
- Так они же того... Те, кто вернул, почти все говорят, что не понравилось стреляться из такой рухляди, - удивился Ревмир.
- Наймите экстрасенсов, контактеров там всяких.
Ревмир хлопнул себя ладонью по лбу, вытащил из кармана блокнот, чиркнул в нем пару строк, вырвал листик и проложил его на витрину. Для хозяина.
- Пора уже, - гид посмотрел на часы, - Еще ужин пропустим.
Гостиная с большим столом к их появлению чудесно преобразилась. Гертруда Горимировна приготовила жареную утку, постелила другую скатерть, расставила тарелки и разложила вилки. Ужин прошел в оживленной, правда, подчеркнуто вежливой, беседе о гостиницах мира. Гость обещал полистать на ночь фолиант хозяйки, а та заявила, что прислушается к его замечаниям. Единственная неловкость возникла, когда Андрей поинтересовался, в каком именно отделе работают ее сыновья. Гид прожег его коротким взглядом, и Гертруда Горимировна нахмурилась, и сообщила, что Мурат через месяц поступит на курсы сравнительных оценщиков, а Ревмир весной сдаст экзамены на младшего письмозаводителя. Все-таки реальная деятельность считалась здесь на редкость не престижной.
Щеколду Андрей на всякий случай запер - неизвестно, какие еще магазинчики есть в этом городке.
Проснулся путник рано утром, когда темнота за окнами только становилась серой и туман еще не думал рассеиваться. Открыл окно и, вдыхая прохладный, освежающий воздух, смотрел на уходящею вдаль, еле видную перспективу улицы. Странная мысль посетила его: как хорошо было бы остановиться здесь надолго, врасти в этот странный бюрократический мирок, обзавестись друзьями. Со спокойной настороженностью ходить по улицам, вставать и ложиться по неизменному расписанию, есть добротную одинаковую пищу. Прожить жизнь среди совершенно других проблем, чем те, что каждодневно приходилось решать ему.
Но сквозь туман, прорезая тишину, до него донесся сигнал поезда, отходившего со станции. Наваждение рассеялось и Андрей, оставив на столике лишнюю купюру, не прощаясь, покинул гостинцу. Путник возвращался туда, откуда пришел, решив осторожней пользоваться сомнительными обходными дорожками.
Февраль 2003.
