Раиса Крапп - Утолю твои печали
- Да? - Инга хмыкнула. - Он в своем репертуаре. Я все же поднимусь к нему. "Буран" возьму, ладно?
- Да где ты его искать будешь?
- Посмотрю просто. На лыжах далеко не уйдет.
- Постой, я хоть горячим тебя напою. Через три минуты кофе будет.
- Кофе у меня всегда с собой, в термосе. Вот, Ксеней лучше займитесь. Привет! - она помахала рукой. - Еще увидимся!
И Инга выпорхнула за двери. Женщина неодобрительно покачала головой, но Ксеня не поняла к чему относится это осуждение - к Ингиной мотыльковой легкости, к тому ли, что она не захотела согреться перед дорогой, или к чему-то еще. В следующее мгновение это выражение сменилось приветливой улыбкой.
- Ксюша? А меня Полина Тимофеевна зовут, я тут и завхоз, и повариха, в общем, если что, так со всеми вопросами ко мне. Штат у нас маленький, четверо всего, кроме директора и меня - горничная Тамара и Сан Саныч, мастер "золотые руки". Обычно Евгений Павлович сам гостей внизу встречает и привозит сюда, но сегодня не смог. Вы с ним позже познакомитесь, он будет вашим инструктором. Гостей теперь у нас девять человек - кроме вас еще четыре семейные пары. Сейчас дома нет никого, погода такая, что в четырех стенах сидеть грех. За ужином я вас со всеми познакомлю. Теперь идите наверх, а минут через пятнадцать-двадцать спускайтесь перекусить, голодны, небось, не терпеть же вам до ужина.
- Тамара! - громко позвала она. - Гостью встречай!
Худенькая женщина с тихим голосом и ловкими, сноровистыми движениями, приняла Ксению как эстафету. По пути к приготовленной для нее комнате, Тамара указывала на двери с обеих сторон коридора и в двух словах рассказывала о жильцах. Судя по ее словам, в "Приюте" гостили исключительно приятные и интересные люди.
Маленькая, уютная комнатка, рассчитанная на одного жильца, Ксюше понравилась. Выглянув в окно, она обнаружила, что из комнаты можно выйти на залитую солнцем веранду. По тщательно убранному снегу, расставленным шезлонгам, по забытой в одном из них лыжной шапочке, видно было, что верандой пользуются не только летом. Наверно, кто-то отваживается здесь загорать. Однако сейчас на веранде не было ни души.
Быстренько разложив свои немногочисленные вещи, Ксеня спустилась вниз. Она не собиралась засиживаться в комнате, - кристальной чистоты воздух так и манил, казалось, его можно пить, как родниковую воду. Солнце и небо были совершенно другими, чем в городе. А про то, что снег бывает таким ослепительно белым, Ксюша уже и забыла.
Но в гостиной на маленьком столике, покрытом большой клетчатой салфеткой, уже стояло блюдо с ватрушками, и их аромат чувствовался на расстоянии: как всякая добрая хозяйка, Полина Тимофеевна спешила накормить гостью. Ксеня в замешательстве приостановилась: очень уж ей не терпелось познакомиться с тем, что было за стенами "Приюта". Но этот момент в гостиной появилась Полина Тимофеевна, в одной руке она несла кофейник, из носика которого поднимался пар, в другой - тарелку с ломтиками холодного мяса. Пришлось Ксюше без возражений скидывать куртку и приниматься за угощение. Уже через две минуты она всерьез обеспокоилась: если хозяйка трижды в день подает гостям нечто подобное, то сколько же лишних килограммов Ксеня рискует отсюда увезти? Тонкие сочные пластики мяса, приправленного какими-то неведомыми специями, были необыкновенно вкусными, теплые ватрушки таяли во рту, аромат кофе очаровывал... Или Ксеня и впрямь проголодалась, или Полинино искусство было тому виной, но она, вопреки первоначальному намерению "слегка перекусить из вежливости", не поднялась из-за стола, пока тарелки не опустели. В тот день Ксеня еще раз увидела Ингу.
С любопытством осматривая территорию "Приюта", она бродила по тропинкам, проложенным в снегу сквозь заросли огромных елей и сосен. Все ей было в диковину: тишина, в которой особенно звонко разносилось щебетание синиц и стрекот сорок; девственная белизна снега и голубые тени на нем; пушистые сугробы на мохнатых, низко опущенных ветках; заячьи следы, убегающие под ель... Ксеня рассмеялась, поймав себя на том, что с беспокойством высматривает еще другие следы, например, злых, кровожадных волков.
Поднявшись в гору, она услышала голоса, а вскоре ей навстречу вышла супружеская пара. Обоим было лет по тридцать пять. Они показались Ксюше симпатичными - раскрасневшиеся от прогулки, улыбчивые. Внешность не обманула - они, и в самом деле, оказались приятными и дружелюбными. Они так обрадовались Ксюше, будто ближайшую родственницу встретили. Оказалось, что все оповещены о ней и ждали прибытия. Супруги наперебой перечисляли достоинства именно этой базы отдыха, из чего Ксеня улавливала лишь обрывки: "Милейшие люди... великолепная кухня... уютно и чисто... профессионал... дешево..." и тому подобное. Впрочем, они не навязывали ей своего общества: все это уложилось минуты в три-четыре, и они отправились вниз, наказав Ксене не уходить слишком далеко, потому что к ужину все будут ждать ее. Ксюше нравилось здесь все больше и больше.
Еще метров через пятьдесят тропинка выбежала на простор - деревья расступились, и Ксения оказалась на ровном пологом склоне. Чуть ниже, за деревьями виднелась красная, с крутыми скатами, крыша "Приюта", почти весь двор и часть дороги. А дальше открывалась такая великолепная панорама, что Ксеня надолго остановилась здесь, любуясь горами, темной зеленью лесистых склонов, бездонностью неба, ослепительным сиянием снега. Кажется, впервые в жизни ей захотелось взять в руки кисть и запечатлеть эту красоту на полотне. Показалось, что в этот миг краски будут ей послушны и лягут на холст именно так, как она пожелает... "Ох, ну почему Олежка этого не видит? Ведь словами не расскажешь. Как было бы здорово любоваться вместе с ним!" - подумала Ксеня и с легким вздохом оторвалась от созерцания раскинувшегося перед ней пейзажа.
Она уже собиралась повернуть назад, когда послышался стрекот мотора, и приостановилась. Скоро на дороге показался снегоход, - Инга возвращалась. Может быть, Ксюше показалось, но мотор трещал слишком громко, разрушая очарование тихой, снежной сказки. Потом он смолк. А минуты через две она вдруг услышала голоса. И они тоже звучали необычайно четко и громче, чем этого можно было ожидать, судя по расстоянию до домика. Ксения удивилась и подумала, что, вероятно, чистый вечерний воздух создает такой эффект. В это время голос Полины Тимофеевны произнес: "Ах,Инга, не обижайся ты на него!" "Да что вы, теть Поль! Будто я Женьку не знаю! Все в порядке!" - донесся до Ксюши ответ. Ей стало неприятно, получалось, будто она подслушивала - ведь женщины не подозревали, что их так хорошо слышно здесь. Ксения поспешила войти в тень деревьев. Ели столпились вокруг, потянулись к тропинке косматые ветви, - голоса заглохли.
К вечеру первого дня Ксения познакомилась со всеми обитателями "Приюта", как с отдыхающими, там и с постоянными, все они показались ей довольно милыми людьми. Впрочем, один все же остался неизвестным, - хозяин базы так и не появился, занятый делами на неведомой ей трассе. Да он и не особенно занимал ее мысли - ни на какую трассу она не собиралась, восхождения и романтика вершин были не для нее. Может быть, она и соберется покататься на лыжах - самую чуточку - но для этого ей не нужны никакие инструктажи.
На горнолыжной базе отдыха Ксения оказалась совершенно случайно горящую путевку кто-то всучил Олегу почти насильно, характеризуя "Приют" прилагательными в превосходной степени. Олег немедленно загорелся идеей отправить туда Ксюшу. Она попыталась отказаться, доказывая, что лыжи, горы и она несовместимы. На что муж резонно возразил, что никто ее насильно у лыжам не пристегнет, а воздух и солнце там абсолютно для всех одинаковы: что для альпинистов и горнолыжников, что для сачков. Ксеня принялась, было, уговаривать его поехать вдвоем и на месте приобрести еще одну путевку, но Олег через три дня должен был везти своих парней на региональные соревнования. В конце концов, она приехала одна, подышать чистым воздухом, отдохнуть от серости и буден города, побродить по снежным тропинкам...
Ксения любила одиночество и тишину, когда так хорошо думается... Поэтому, знакомясь с людьми, она не очень старалась сблизиться, была со всеми ровно доброжелательной и чуть-чуть отстраненной, маленькая дистанция сохраняла неприкосновенность ее собственного мира, в который она не часто пускала посторонних.
На следующий день, с самого утра Ксеня почувствовала, что погода как-то неуловимо меняется. Притухли краски, стали более мягкими, размытыми, как будто опустилась легкая дымка. Само настроение природы стало иным, более минорным, с неуловимым налетом грусти... И это тоже было так хорошо! Покой был разлит в воздухе, но одновременно в нем чувствовалось некая неуловимая динамика. Некое волшебство скрывалось в густеющих тенях. Словно невесомые покрывала, сотканные их лебяжьего пуха, опустились облака на слепящие вершины гор. Как лицо под вуалью, укрылись дали за тончайшей голубой кисеёй. Акварельно растаяла четкость очертаний, смягченная тонкой кистью гениального художника...
