Виктор Ляпин - По-по-по
Ты сама не лучше. Ты постарела. Кроме того, я борюсь с собой. Иногда я теперь хожу в церковь. Я сменил идеалы. Я их улучшил. Что ты от меня хочешь? Нельзя требовать всего и сразу.
Слышишь за окном турецкую музыку? Нашествие турок. В нашем захолустье турецкая музыка. Распустились.
АННА. Вот твой завтрак.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Что?
АННА. Я говорю, с тобой все труднее и труднее.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Что?
АННА. Иногда мне кажется, я совершила ошибку, пустив тебя в дом. Слишком уж ты неумелый.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Что?
АННА. Если бы можно было начать жизнь заново, я бы предпочла того неуклюжего, очкастого паренька из соседнего класса, который сейчас, говорят, стал генеральным конструктором и живет в Калифорнии. Или мастера с хлебозавода.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Свобода слова. Свобода доносов. Что это за идиотская постановка вопроса? Что за показное безнаказанное благородство? Надоело. Не хочешь - пускай себе пулю в лоб. Ахинея. Сказка.
Демократический режим. Недемократический режим. Тошнит. Реклама. Устроили себе развлечение. Какой-то Берег Слоновой Кости. А у меня бок болит. И зубы крошатся.
Я всех люблю. Мне все равно. Плевать мне на всех. Один другого не лучше. Воры. Жиды. Христиане. Столько, сколько я вынес, никто не вынес. У меня вся совесть в гноящихся ранах. В струпьях. И ничего. Живу. Существую.
Все вы лжете. Про смирение, про великодушие, про свободу. Лжецы. Палачи. Двурушники. Вам деньги за это платят, дышать позволяют - вы и лжете. Оболваниваете непосвященных. Моя бы воля, я бы вас высек.
Я, может, тоже раньше был либералом. Наилиберальнейшим либералом. Либералиссимусом. А когда мою дочь (доченьку, Катюшу, дочурку) в моей же квартире на моих же глазах изнасиловали четверо дюжих молодцов за мои либеральные взгляды, я переменил свои убеждения.
Они мне говорят: - Разве стоят такой жертвы твои убеждения? А я отвечаю: - Нет. Не стоят.
А он молчит. Он и тогда молчал. Сейчас я думаю, что и без насильничания я бы отказался от своего либерализма. Ни к чему. Невыгодно. Шутовство все это. Забавы детства. Не так жизнь устроена. Что тут делать удивленные глаза?
АННА. Ты говорил, у нас сын.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Сын. И дочь.
АННА. У тебя усталый вид.
КОЛОКОЛЬНИКОВ смотрит на потолок.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. А если сейчас потолок рухнет?
АННА. С чего ему рухнуть?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Просто так. Ни с чего. Раз - и рухнет. Сломаются бетонные плиты. Рабочие на заводе спьяну не тот бетон изготовили, бракованную арматуру заложили.
Или крыша театра на партер упадет. Двадцать лет не ремонтировали.
АННА. Чушь.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Тогда землетрясение. Карстовый провал. Земля разойдется под ногами, и мы провалимся в километровую огнедышащую пропасть.
АННА. Ты пьешь свой кофе и пей спокойно.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Тогда самолет в наш дом врежется. Он в небе управление потерял. Пилоты тянули-тянули до земли, но ничего уже поделать не могут. Грохот. Скрежет. Пламя. Вопли. Стоны. А?
АННА. Не порти мне аппетит.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. У меня кусок в горло не лезет. Говорят, больше шансов выжить, если ложишься на операционный стол натощак. Если, к примеру, сейчас катастрофа, то вот я выживу, а ты нет. Потому что ты съела уже три бутерброда с маслом, а я только два раза кофе отхлебнул.
АННА. Ешь. Ничего такого не может произойти.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Хорошо. Со мной случится приступ. Я сойду с ума. Возьму кухонный нож и зарежу тебя за твою глупость и... и... и беспардонность.
АННА. Нет.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Ты что, бессмертна?
АННА. Пока я ем свой завтрак, я бессмертна. Ты опоздаешь на работу.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Почему ты так уверена?
АННА. Потому что у меня есть вера. Я верую. Я верую в этот чай и в этот бутерброд. А ты занимаешься болтовней.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Это какой-то абсурд. Кошмар. Абсолютное игнорирование здравого смысла. А если у тебя в эту секунду тромб уже почти полностью закупорил вену?
Как быстро мелькнула жизнь. (Рыдает) Плач и трепет, стоны и обмороки. Ничего не успел. Бежать, бежать! Куда?
АННА. Ты дашь мне сегодня позавтракать или нет?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Но как же так? Неужели ты не слышишь, не чувствуешь, не понимаешь, какую чушь ты несешь? Где твой здравый смысл? Где твоя логика?
АННА. Ты издеваешься надо мной?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Нет. Я прошу у тебя помощи. Жду совета.
АННА. Заткнись. И ешь свой завтрак.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Хочешь, я расскажу тебе мое ночное видение? Мой сон?
АННА. Отстань.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Вот тебе мое видение. Как пловец на спине, широко раскинув руки, я плыву-лечу по ночному морозному воздуху. Куда? К смерти? Что она, смерть? От блаженства и ужаса затекают лопатки и предплечья. Полет. Странный, невообразимый, непредсказуемый полет. Молчишь? Молчи.
...Что у нас сегодня - война или мир? Ты смотрела утренние новости?
АННА. Не знаю.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Прекрасно. Отлично. Она не знает. И что мне теперь делать? Идти на работу или не идти? Какой костюм одевать? Темный или бежевый?
АННА. Больше болтай - вообще останешься без места.
Молчат. Пьют кофе.
АННА. Я устала от этих военных сводок. От трупов, террактов, провокаторов, предателей.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Ничего не поделаешь. Надо защищаться. Надо убивать. Иначе убьют нас. Так было всегда.
Хорошо, когда линия фронта проходит не по нашей улице. Хорошо наблюдать за успехами военных по телевизору.
АННА. Все. Вот твой портфель. Выходи.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Прощай, дорогая. Надеюсь, вечером увидимся?
Налей мне еще полчашечки! (Разваливается на стуле)
Теперь представь, как я выхожу на улицу.
Самое сложное в этом деле - правильно выбрать маршрут и ритм движения. Приноровиться к остальным. Не выбиваться из толпы. Иногда я слышу голоса собак и птиц. Собаки злобно обсуждают идиотов-водителей. Птицы избивают друг друга за куски хлеба возле помойных баков и воркуют о приближающейся осени. Но стараюсь сразу забыть о них, сконцентрировать внимание на главном. Мне нужно пройти три квартала.
Есть смертельно опасные места. Например, этот перекресток. Каждый день здесь случаются происшествия с человеческими жертвами. Уже пострадало семьдесят процентов моих знакомых. Математические подсчеты не радуют.
Закрыв глаза и прижав руки к сердцу и печени, я бросаюсь в водоворот машин и людей. Иногда я слышу голос.
ГОЛОС. Левей. Беги. Тише. Стой. Жди. Ложись. Встань. Иди.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Я всегда подчиняюсь беспрекословно. В этом мое спасение.
Преодолев перекресток, я оглядываюсь назад и вижу корчащихся от боли несчастных, которым повезло меньше, чем мне. Но я ничем не могу помочь им. Толпа несет меня дальше.
Я едва успеваю приноровиться и ухватиться за ручку двери нашей редакции. Здесь я могу отдышаться. Очередная Одиссея закончилась удачно. Слава богиням случая и судьбы.
Я открываю дверь редакции и поднимаюсь в свой кабинет.
РЕДАКТОР. Колокольников, вы опять опоздали. Зайдите ко мне.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Не пойду.
РЕДАКТОР. Что? Что с вами, Николай Петрович? Что значит "не пойду"?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Я не хочу с вами разговаривать. Я занят.
РЕДАКТОР. Вы издеваетесь? Вы опоздали на два часа, сорвали задание, шлялись бог знает где. Вы что, "строгача" захотели?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Садитесь.
У меня уважительная причина.
РЕДАКТОР. (Садится) Да? Какая же?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. (Вынимает пистолет) Купил пистолет. По дешевке. С патронами. (Наводит пистолет на редактора)
РЕДАКТОР. Что вы делаете?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Руку! Левую! (Вынимает наручники и приковывает редактора к батарее)
РЕДАКТОР. Колокольников! Это даже не смешно. И что дальше?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. (АННЕ) Подай мне вот тот бутерброд.
АННА. Зачем ты затеял эту потасовку? Тебя просто выгонят с работы.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Поздно, дорогая. Не надо было весь завтрак спорить со мной и раздражать меня.
РЕДАКТОР. Хорошо, Николай Петрович! Я тоже был не прав. Я понимаю, у вас что-то случилось. Забудем все. Вернемся в реальный мир. Я вам гарантирую, что никогда не вспомню об этом инциденте.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Естественно, не вспомните.
РЕДАКТОР. Почему?
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Ну... потому.
Кто сказал, что смерть - это плохо, что смерть - это наказание? Многие утверждают обратное.
РЕДАКТОР. Я не понимаю. Я не понимаю ваших шуток.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Все случилось слишком неожиданно, не правда ли? У вас был строго регламентированный распорядок дня. Деловой ленч. Встреча с клиентами. Разрешите? (Вынимает из кармана начальника записную книжку) ...12.00. Налоговая инспекция. 13.30. Зубной врач. 15.00 Лиза. О! Лиза! Бедная Лиза.
С улицы входит ПОПОЛУДНИНА. Она наливает себе кофе. Берет бутерброд, садится за соседний стол и начинает есть.
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Тут, дамочка, находиться не положено. Тут редакция. Государственное учреждение.
ПОПОЛУДНИНА. Я вам мешаю? (ПОПОЛУДНИНА спокойно смотрит в окно)
КОЛОКОЛЬНИКОВ. Конечно, мешаете. Тут редакция, а не смотровая площадка. У нас рабочий день. Идите на улицу и смотрите там.
