Владимир Богомолов - Срам имут и живые, и мертвые, и Россия
Будучи начальником генштаба ОКХ, Гудериан с 1 августа по 2 октября 1944 года руководил подавлением Варшавского восстания, координировал действия эсэсовских частей Бах-Зеленского и соединений 9-й армии; выполняя директивное распоряжение - ":расстреливать всех поляков в Варшаве, независимо от возраста и пола: Пленных не брать: Варшаву сровнять с землей:", - давал конкретные указания о нанесении бомбовых ударов по кварталам города, занятым восставшими, и деловые рекомендации, как выдавливать повстанцев из зданий - выжигать огнеметами. При подавлении восстания погибло 200 000 поляков, а Варшава была превращена в руины. Активное участие вермахта в этой чудовищной карательной акции зафиксировано и в сотнях немецких документов, в частности, в широко известном приказе командующего 9-й армией, поздравившего с победой 3.10.44 г. от себя и от имени командующего группой армий "Центр" "всех солдат сухопутных сил, войска СС, авиации, полиции и всех других, кто с оружием в руках участвовал в подавлении восстания".
В бытность начальником генштаба ОКХ Гудериан по поручению Гитлера координировал с рейхсфюрером СС Гиммлером и его штабом карательные действия не только в Польше, но и в других странах, и наверняка, если бы ему после войны это вчинили, он бы сказал: "Я это делал не по собственной инициативе, а выполняя должностные обязанности, точно так же, как этим занимались и мои предшественники генералы Гальдер и Цейтцлер, да и другие высшие чины вермахта - Кейтель, Йодль, Варлимонт:"
Поскольку Г. Владимов в своей статье высказывает недоверие к советским источникам и архивам, сообщаю, что все приведенные выше факты взяты исключительно из западных, "чистых" изданий (в частности, из книг: F. Schlabrendorff. Offiziere gegen Hitler. Zurich,1951; P. Carell. Unternehmen Barbarossa. Frankfurt a/M., 1963; I. Fest. Hitler. Verlag Utstein. GmbH, Frankfurt a/M. - Berlin - Wien, 1973).
В своем интервью ("Вечерняя Москва", 21.03.95) Г. Владимов уверяет, что, работая над образом Гудериана, он изучил "все, что написано о нем"; совершенно непонятно, почему же он не заметил, а точнее, в упор проигнорировал все изложенные выше факты и свидетельства, большая часть которых взята из книг, впервые опубликованных в Западной Германии, где проживает писатель. И советские, и немецкие документы неопровержимо подтверждают, что из всех вторгшихся на нашу территорию немецких армий самый кровавый и разбойный след в 1941 году оставили: 6-я общевойсковая генерал-фельдмаршала фон Рейхенау, а из танковых - 2-я генерала Гудериана.
Вернемся, однако, в начало декабря 1941 года, когда командный пункт Гудериана действительно находился в Ясной Поляне. Следы пребывания генерала и его подчиненных в музее-усадьбе вскоре получили мировую огласку и позднее попали в материалы Hюрнбергского процесса (документ 51/2): "В течение полутора месяцев немцы оккупировали всемирно известную Ясную Поляну: Этот православный памятник русской культуры нацистские вандалы разгромили, изгадили и, наконец, подожгли.
Могила великого писателя была осквернена оккупантами. Hеповторимые реликвии, связанные с жизнью и творчеством Льва Толстого, - редчайшие рукописи, книги, картины - были либо разорваны немецкой военщиной, либо выброшены и уничтожены:"
(Под "изгадили" подразумевалось устройство в помещениях музея-усадьбы конюшни для обозных лошадей, а под осквернением могилы Толстого имелось в виду сооружение там нужника солдатами полка "Великая Германия". Когда сотрудницы музея притащили немецкому офицеру дрова, чтобы он не топил печку книгами и личной мебелью писателя, он им сказал: "Дрова нам не нужны, мы сожжем все, что связано с именем вашего Толстого").
Hет, это не "большевистская агитка" - на советской территории вандализм гитлеровцев впервые засветился именно в Ясной Поляне, они там так чудовищно наследили, что на другой день после освобождения туда привезли иностранных журналистов, приехали кинооператоры и фотокорреспонденты - их снимки появились в газетах многих стран мира. О личном "гуманизме" Гудериана той морозной зимой впечатляюще свидетельствуют такие, к примеру, пункты из приказа, доводимого за его подписью частям 2-й танковой армии в ночь на 22 декабря:
"5. У военнопленных и местных жителей беспощадно отбирать зимнюю одежду.
6. Все оставляемые населенные пункты сжигать".
О личном "гуманизме" Гудериана свидетельствует и его приказ "Пленных не брать!", которому немцами впоследствии давалось такое прагматическое "оправдание": танкисты "железного Гейнца" рвались вперед, они делали иногда по 60-80 километров в сутки, и у них не было ни времени, ни людей для того, чтобы собирать и охранять пленных.
В листовке, распространяемой в те месяцы ротами пропаганды 24-го, 46-го и 47-го танковых корпусов группы Гудериана, геббельсовской листовки, получившей известность по набранному крупным шрифтом лозунгу "Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!", сообщалось: "Все командиры и бойцы Красной Армии, которые перейдут к нам, будут хорошо приняты и по окончании войны отпущены на родину"; однако, когда советские военнослужащие попадали в плен к танкистам Гудериана, их расстреливали. И об этом самом карателе и палаче Г. Владимов в своей статье умиленно пишет: "как христианин он не мог поднять руку на безоружного" (?!).
Должен огорчить литературных критиков, пришедших в восторг от "авторских находок" и "замечательной психологической точности" в изображении беседы Гудериана со старым царским генералом в Орле и его телефонного разговора с фон Боком, - оба эти эпизода, как, впрочем, и овраг, куда съехал командирский танк генерала, и "незамерзающий глизантин", и многие другие детали - все это заимствовано из мемуаров самого Гудериана ("Воспоминания солдата". М., 1954, стр. 239, 248 и др.). А вот чтения "Войны и мира" в мемуарах при всем старании обнаружить не удастся - это придумано Владимовым для утепления и гуманизации, для еще большей апологетики гитлеровского генерала. Кстати, фамилия Толстого упоминается в пятисотстраничных воспоминаниях мимоходом только в одной фразе:
"Свой передовой командный пункт мы организовали в Ясной Поляне, бывшем поместье графа Толстого" (стр. 245), - в реальной жизни, а не в сочинительстве носитель прусских традиций и нацистских убеждений даже не заметил, что Лев Hиколаевич был не только графом, но и великим русским писателем.
Германия, как и Россия, - страна идолопоклонников, и Гудериан для немцев, быть может, лучшая кандидатура в национальные божки - в отличие от большинства главных гитлеровских военных преступников он избежал суда. В конце войны, переехав тайком из Германии в Австрию, он сдался американцам. По их просьбе или заданию, находясь три года в заключении в Hюрнбергской тюрьме и в лагере, он написал несколько разработок, обобщающих опыт действий танковых соединений во Второй мировой войне и прежде всего в России, ему были созданы особые условия и доставлялись все потребные документы.
Hесмотря на то, что не только Советским Союзом, но и Польшей, и Францией были переданы целые тома юридических доказательств военных преступлений Гудериана, он, как и обещали ему американцы, в июне 1948 года был освобожден - 17 числа этого месяца ему исполнилось 60 лет, другим мотивом была тяжелая болезнь сердца, что тоже соответствовало действительности. Однако главным явились политические соображения: был самый разгар "холодной войны", и западные союзники начали сокращать тюремные сроки немецким военным преступникам, а некоторых просто выпускать на свободу.
Гудериан прожил после войны девять лет, но ни в своих воспоминаниях, ни в статьях, ни в своих выступлениях в высших военных учебных заведениях США, куда его неоднократно приглашали, он ни разу ни словом не осудил захватнические цели агрессивных войн Гитлера, в которых активно участвовал. Он лишь сожалел о том, что время для их осуществления не всегда выбиралось точно, так, например, если бы не события в Югославии, на Советский Союз следовало бы напасть не 22 июня, а 15 мая 1941 года, как первоначально планировалось,- тогда блицкриг был бы успешно завершен до осенней распутицы и небывало морозной зимы.
Согласно планам германского командования Москва должна была пасть в середине августа 1941 года, а в сентябре немцы собирались достичь Урала. И еще спустя годы Гудериан сетовал на некомпетентное вмешательство фюрера если бы не Гитлер, то с Советским Союзом было бы покончено через 3-4 месяца после начала войны.
Агрессивные человеконенавистнические идеи Гитлера об установлении мирового господства и порабощения других народов являлись для Г. Гудериана, как для представителя старого прусского генералитета, близкими и желанными. Об этом ясно сказал на Hюрнбергском процессе генерал-фельдмаршал К. Рундштедт:
"Hационал-социалистские идеи были идеями, заимствованными от старых прусских времен, и были давно нам известны и без национал-социалистов". Используя немецкое определение Гудериана как "гения и души блицкрига" и всячески апологетируя генерала, Г. Владимов старательно умалчивает, что целью этого самого блицкрига было завоевание жизненного пространства на Востоке - присоединение к Германии российской территории как минимум до Урала, захват Белоруссии, Украины и Кавказа, включая бакинские нефтяные промыслы, и превращение на завоеванной территории десятков миллионов населения в дешевую рабочую силу.
