Александр Зиновьев - Катастройка, Повесть о перестройке в Партграде

Петр Степанович с вниманием слушал словоизлияния Михаила Сергеевича, помешивая ложечкой в чашке остывшего чая. Михаил Сергеевич вошел в настроение и говорил, наслаждаясь потоком своих мыслей и задушевным голосом. Заговорили о гласности. - Странно получается, Петр Степанович! Раньше у нас недостатки замазывали, а успехи раздували. Теперь же - наоборот. Теперь мы стыдимся об успехах говорить, а недостатки раздуваем сверх меры. А ведь поленински понятая гласность означает, что людям надо всю правду говорить, не скрывая не только недостатки, но и достижения. - Очень верная и свежая мысль, Михаил Сергеевич, - с энтузиазмом согласился Петр Степанович, отхлебнув глоточек чая и поперхнувшись с непривычки к безалкогольным напиткам. Очень и очень важная! - Так вот, я и думаю: пусть иностранцы побольше и почаще приезжают к нам и сами смотрят, как мы живем, как боремся с недостатками и добиваемся успехов. Посмотрят своими глазами, вернутся домой - расскажут, что сами увидели. Это будет серьезная поддержка нам на мировой арене. - Очень верная и свежая мысль, Михаил Сергеевич! У меня давно была задумка организовать большие делегации из представителей различных слоев населения западных стран в нашу страну. Но показывать им не церкви, музеи и балет, а нашу повседневную жизнь. Пусть осмотрят наш, советский образ жизни! Конечно, у нас есть что критиковать. Но у нас есть и многое такое, чему западные люди позавидовать могут. Например, у нас нет безработицы. Террористов нет. Петр Степанович не заметил того, что говоря о том, что "у нас есть", он перечислял то, чего "у нас нет". Не заметил этого и Михаил Сергеевич, смолоду привыкший к такого рода перлам партийного красноречия. - Надо выбрать какую-то область, где перестройка идет успешнее всего, и превратить ее в образцово-показательную, можно сказать - в маяк демократизации, - продолжал Петр Степанович. - Мы должны такие маяки использовать как орудия революционных преобразований, осуществляемых под Вашим руководством. На Западе, Михаил Сергеевич, Вас сравнивают с Петром Великим, прорубившим окно в Европу. Я думаю, что они Вашу роль преуменьшают. Вы прорубаете не окно, а двери на Запад. Даже не двери, а ворота! А еще точнее говоря- стену проламываете. Можно сказать, ломаете Китайскую стену, отделявшую...- Одобряю задумку, Петр Степанович, - прервал сусликовские дифирамбы Михаил Сергеевич, делавший вид, будто он не тщеславен. - Насчет Китайской стены слишком сильно сказано. Но двери в Европу - это, пожалуй, верно. Для начала двери. А потом мы и всю стену проломим. Надо маяки демократии превратить в такие двери на Запад, объявив их свободными зонами. Пусть иностранцы через эти двери едут к нам и своими глазами смотрят нашу революцию. С какой области начнем, как ты думаешь?

Прочитав эти страницы, читатель воскликнет: все это злой вымысел! Согласен, это действительно вымысел. Но не злой, а добрый. Я лично знал Сусликова. Знал, можно сказать, с пеленок. Выше я допустил две неточности в его описании. Но они не ухудшают, а идеализируют его. Первая неточность: Петр Степанович на самом деле не пил чая, тем более - вместо водки. Он всегда пил водку вместо чая. И от этой привычки его не избавил и период Великой Трезвости. Вторая неточность: Сусликов за всю свою сознательную жизнь не произнес ни одной грамматически правильной фразы. И дело тут не в некоей необразованности. Сусликов имел за плечами высшее образование, и не одно, а два, если считать Высшую Партийную Школу при ЦК КПСС (ВПШ) за таковое. Говорить грамматически неправильно есть качество профессионального партийного работника.

Выбор маяка перестройки

Сусликов предложил в качестве маяка перестройки Партградскую область, в которой он сам прошел путь от рядового сперматозоида до первого секретаря областного комитета партии. При этом он умолчал о том, что еще совсем недавно Партградская область была упомянута в передовой статье "Правды" в числе тех, где еще не включились со всей серьезностью в перестройку. В число таких областей могла быть включена любая другая. Партградскую область выбрали для того, чтобы дискредитировать и снять с поста первого секретаря обкома партии брежневца Жидкова и назначить на его место горбачевца Крутова. Промолчал об этом и Михаил Сергеевич, поскольку поставил своего человека в Партграде. Предлагая теперь Партградскую область в качестве маяка перестройки, Петр Степанович выдвинул следующие аргументы. Область находилась в самой глубине России и на Западе считалась символом русской отсталости и провинциализма. Когда иностранцы увидят в Партграде все признаки современной городской жизни, они будут ошеломлены. Кроме того, до последнего времени Партград был закрыт для иностранцев. Теперь этот запрет будет, очевидно, отменен. И иностранцы потоком хлынут в бывший сверхсекретный советский город, в котором, по слухам, делалось самое современное атомное, химическое, биологическое и генетическое оружие. Это рассекречивание даст дополнительный пропагандистский эффект.

Но главная причина, почему Петр Степанович предложил именно Партград, заключалась в том, что он надеялся получись вторую Золотую Звезду "Героя социалистического труда", и его бронзовый бюст на гранитном пьедестале будет установлен на его Родине - в Партграде. Это внесет свою лепту в его мировую славу. Иностранцам наверняка будут показывать монумент Сусликова и рассказывать о его жизненном пути, И кто знает, может быть со временем Партград переименуют в Сусликовград... - Не будем откладывать дело в долгий ящик, - сказал Михаил Сергеевич, - Иначе наши консерваторы и бюрократы загубят наше ценное начинание. Если какие трудности встретятся, обращайся прямо ко мне. Следовало бы за это выпить что-либо более серьезное, чем чай. Ну, да ты сам понимаешь... - Понимаю, Михаил Сергеевич. Вот одолеем пьянство и проломим стену на Запад, тогда мы эту историческую победу отпразднуем не чаем, а чем-нибудь покрепче!

На том великие исторические деятели расстались. Что они потом пили в одиночестве, это навечно останется загадкой для истории. Зато последствия этой их трезвой встречи для той же самой истории вскоре обнаружились с полной очевидностью.

Вещий сон

Сусликову приснился вещий сон. Ему привиделся его родной Партград. Город он узнал не сразу. Он увидел нагромождение небоскребов из стекла и стали с роскошными витринами магазинов. Витрины были заполнены джинсами, жевательной резинкой, дубленками, компьютерами, кожаными пиджаками и прочими заграничными вещичками. В небе горели гигантские буквы: Суслик-Йорк. Вдалеке, там где должна была выситься статуя Свободы, виднелся монумент самого Сусликова. Только по перерытым улицам, по длинным очередям и по валявшимся на тротуарах пьяным Сусликов узнал бывший Партград. В центре города зияла черная дыра. - Что это за дыра? - спросил Сусликов. Великая Дыра в Европу, - ответил внутренний голос. Через нее трудящиеся ходят на Запад за заграничными вещичками. - А зачем ходить на Запад за заграничными вещичками, если они имеются в изобилии в самом Суслик-Йорке?

Они имеются тут в витринах, но не в магазинах. Тут тебе все-таки не капитализм, а социализм. Кроме того, наши люди ходят за заграничными вещичками на Запад для того, чтобы этих вещичек не оставалось на Западе. Пусть западные люди сами просятся к нам, чтобы приобретать у нас свои заграничные вещички. - Но ведь Запад закроет для наших людей границы, визы давать не будет! Они же там не совсем еще сдурели! - Запад пробовал было ограничить въезд наших людей. А мы в ответ вопрос ребром поставили; а где же ваша хваленая демократия?! А как же насчет прав человека?! Они испугались, что о них плохо подумают, и открыли границы для наших людей. - А почему не видно портретов Горбачева? - Его скинули. - За что? - За то, что слишком узкую дверь открыл на Запад. Танки через нее не проходили, ракеты застревали. К тому же Горбачушка стражу у двери установила, которая жен других членов Политбюро на Запад не пускала. Себе все заграбастать хотела. Вот они и настропалили своих мужей, чтобы те Горбачеву под зад коленкой дали.

- А кого вместо него поставили?

- Сусликова, конечно. Больше некого было. Он-то и проломил дыру в Европу. Хотел было всю стену проломить, но ему помешали.

- Почему?

- А потому что западное тлетворное влияние хлынуло бы к нам с такой силой, что остановить его было бы невозможно.

- А зачем останавливать?!

- Если не остановить, то произойдет вот что. Тут мощная коленка ЦК КПСС ударила Сусликова под зад, и он полетел в дыру на Запад. И Суслик-Йорк рассыпался в прах.

Читатель опять-таки может усомниться в правдивости только что описанного сна. Откуда, спрашивается, известно, что именно Сусликов видел во сне? Есть, по крайней мере, два достоверных источника для этого. Первый из них - рассказы самих сновидцев. Когда Сусликов учился в ВПШ, он довольно часто принимал участие в попойках околоцековской интеллектуальной элиты. Обычно он помалкивал, руководствуясь правилом: молчи, дурак, умнее будешь. А когда он раскрывал рот, чтобы заявить о своем существовании, то рассказывал о своих сновидениях. Больше ему говорить было не о чем. Второй достоверный источник сведений о снах Сусликова и ему подобных - их речи, состоящие в основном из того, что в народе принято называть бредом сивой кобылы. А откуда, спрашивается, этот бред берется, если не из бредовых сновидений?!