Нодар Думбадзе - Кукарача
Первым нашим гостем на новой квартире (мы переехали с Анастасьевской на улицу имени академика Марра) был высокий, смуглый, красивый лейтенант милиции. Как только мама открыла дверь, он без приглашения вошел, направился прямо на кухню и уселся на табуретку.
- Кто вы я что вам нужно? - спросила оторопевшая от наглости незнакомца мать.
- Я, уважаемая... - Лейтенант запнулся.
- Анико! - резко подсказала мама.
- Я, уважаемая Анико, есть участковый инспектор Орджоникидзевского райотдела милиции города Тбилиси Народного Комиссариата внутренних дел Грузинской ССР Георгий Тушурашвили по прозвищу Кукарача! - выпалил лейтенант без передышки.
- Удачное прозвище, - рассмеялась мама.
- Да... Смуглостью бог меня не обидел.
- Точно.
- Можете так и называть меня - Кукарача!
- И вы пожаловали к нам за тем, чтобы сообщить об этом?
- Нет, конечно! Я беру на учет всех подростков, поселившихся в нашем районе, так как мне поручено следить за их жизнью и поведением вне школы и семьи. - Кукарача извлек из планшета общую тетрадь и карандаш.
- Уважаемый... э-э-э... Кукарача, вы случайно не ошиблись адресом? спросила мама.
Не поняв иронии, лейтенант ответил серьезно:
- Нет, что вы! Улица Марра, дом No 2, первый подъезд, четвертый этаж, квартира No 8, Владимир Иванович Гуриели. Я ошибаюсь?
- И даже очень! Мой супруг - первый секретарь райкома партии, ничего общего с милицией у нашей семьи нет и быть не может, я сама пока еще жива и в ничьей помощи в воспитании своего сына не нуждаюсь!.. - Лицо у мамы покрылось красными пятнами. - И вам бы посоветовала - чем ходить по порядочным семьям, занялись бы лучше хулиганами и ворами. Да!
- Не скажите, уважаемая Анико! - ответил спокойно Кукарача и закрыл тетрадь.
- Я знаю, что говорю! Моему мальчику еще нет двенадцати! О каком милицейском учете идет речь?
- Не скажите, уважаемая Анико! - повторил лейтенант.
- Да что вы зарядили - "не скажите", "не скажите"! Попрошу вас больше подобными делами не утруждать себя! - Мама встала. Встал и лейтенант.
- Дай бог, чтобы вам никогда не пришлось обращаться ко мне... А так, скажу вам откровенно, в возрасте вашего сына я покуривал втихомолку, и в картишки был не прочь перекинуться с ребятами нашего квартала, и даже татуировкой руку мне разукрасили. Вот! - Кукарача засучил рукав.
- Не беспокойтесь! Оно и видно по всему! - отбрила его мама.
- Зачем же вы так, уважаемая Анико? Я пришел к вам не ссориться...
- Вот и отлично. Прощайте! - сказала мама.
- До свидания! - Кукарача направился к двери. Я стоял в коридоре и слышал весь их разговор. Такой сердитой и грубой я маму не видел никогда. Проходя мимо, Кукарача остановился и погладил меня по щеке.
- Как тебя звать?
- Тамаз! - огрызнулся я и резко отодвинулся.
- Спасибо, что не отгрыз мне руку! - сказал с улыбкой Кукарача и вышел, прикрыв за собой дверь.
- Хам! - послала ему вдогонку мама.
Описанный ниже случай произошел спустя месяц после появления Кукарачи в нашем доме.
По Варазисхеви мы спустились к речке Вере, перелезли через ограду зоопарка и очутились под огромным ореховым деревом.
- Давайте! - приказал шепотом Кучико, подставляя спину - По одной пазухе!
Я взобрался к нему на спину, ухватился за нижнюю ветку, повис в воздухе, потом подтянулся на руках, вскарабкался на ветку и осторожно полез вверх. За мной последовали Дуду, Костя-грек, Ирача и, наконец, сам Кучико.
Работали быстро, молча. Спустя пятнадцать минут наши пазухи были полны молодыми орехами.
- Хватит! Вниз! - распорядился Кучико.
Мы спустились с дерева, с трудом преодолели ограду и гуськом потянулись вверх по течению Вере.
- Стой! Здесь! - раздалась команда Кучико.
Мы остановились у небольшой запруды.
- Высыпайте!
Все опорожнили пазухи. На земле выросла горка зеленых орехов.
- Начали!
Мы вооружились каждый двумя голышами и стали изо всех сил давить и расплющивать орехи. Летели брызги орехового сока. Вскоре наши руки и лица покрылись черными пятнами.
- Хватит! Давайте орехи в воду! - приказал Кучико.
Мы собрали кашеобразную ореховую массу, сбросили ее в запруду и застыли в томительном ожидании.
Прошла минута... Другая... Пятая... И вот на поверхность воды всплыла брюшком вверх первая отравленная рыба. Затем еще и еще. Спустя несколько минут вся запруда белела рыбьими брюшками. Эффект был неожиданным. Забыв про осторожность, мы бросились в воду и, визжа и хохоча, стали вылавливать полуживую рыбу.
- Держи, держи!
- Эта моя!
- За пазуху ее!
- Вот молодец, Кучико!
- Кто тебя научил?
- Сам придумал!
- Зверь!
С полчаса продолжались наши дикие крики. Наконец вся рыба была выловлена, и мы, уставшие и промокшие с ног до головы, повалились на берегу. Потом Кучико разделил рыбу поровну и предупредил: если кто спросит - откуда, мол, рыба? - отвечать: поймали на удочку!
Гордые и довольные, мы разошлись по домам.
Увидев меня - с черными пятнами на лице и руках, мокрого и грязного, с рыбой за пазухой, - мать оторопела.
- Что... что это такое?.. На кого ты похож?.. Откуда рыба?..
- Удили в реке... Это все мой улов!
Мать хотела выбросить рыбу, но потом вняла моим мольбам, почистила ее, вываляла в муке, поджарила на подсолнечном масле, попробовала сама и, проговорив удивленно: "Смотри ты! Вкусно!" - поставила тарелку передо мной.
- Ешь!
Я доедал последнюю рыбешку, когда раздался звонок. Мама открыла дверь. Широко улыбаясь, в комнату вошел Кукарача с бамбуковой удочкой в руке.
- Здравствуйте, уважаемая Анико! Можно к вам? - спросил он почтительно.
- Пожалуйста! - ответила мама - на сей раз довольно мирно - и села у круглого столика.
Кукарача прислонил удочку к стенке, достал из планшета небольшую книжку в красном переплете и уселся напротив мамы.
- Чем могу служить, уважаемый Кукарача? И что это за бамбук? спросила мама.
- Сейчас все объясню... Бамбук этот - обыкновенная удочка, а вот эта книжка - Уголовный кодекс.
- Да, но что... какая связь между моим домом и этими предметами?
- С помощью удочки, как известно, ловят рыбу, а с помощью Уголовного кодекса - человека...
- Слушайте, лейтенант, перестаньте, пожалуйста, говорить загадками!.. Скажите прямо - что вам нужно? - В голосе мамы чувствовалось раздражение. Но Кукарача невозмутимо продолжал листать книжку. Найдя нужное место, он взглянул на маму.
- Вот, извольте, послушаем, что написано в этой благословенной книге... Садитесь, пожалуйста, молодой человек! - обратился он вдруг ко мне. Неприятное предчувствие вкралось в мое сердце, но я все же сел. А Кукарача продолжал: - Об умышленном уничтожении государственного имущества, выразившемся в варварском истреблении несозревших зеленых орехов, я пока умолчу. Начнем с менее тяжких преступлений... Так... Статья 175... "Незаконное занятие рыбным и другими добывающими промыслами". Так... Так... Вот! "С применением взрывчатых или отравляющих веществ... Наказывается лишением свободы сроком до четырех лет"...
Кукарача закрыл книгу и посмотрел на меня.
Я понял все и покрылся холодной испариной. Вот, оказывается, почему Кучико предупреждал нас - держать язык за зубами. Я-то, дурак, думал из-за рыбки! Пропади она пропадом, рыбка, - кому она нужна, мелюзга паршивая! Главное, оказывается, в том - как ее поймаешь, рыбку-то! "Отравляющие вещества"...
Я взглянул на маму. Она сидела бледная как мел и не сводила с меня глаз. Я не выдержал и опустил голову.
- Ну, так что мне прикажете делать? - заговорил Кукарача. Конфисковать рыбу не удастся, - это видно по губам преступника...
Мама быстро встала, схватила тарелку, на которой лежала одна-единственная уцелевшая рыбешка, и поставила ее перед Кукарачей.
- Вот, пожалуйста! Надеюсь, до конфискации мебели и пианино дело не дойдет... Что касается орехов, - возмещу вам очищенными... Вообще-то не думала я, что в Советском Союзе лов этаких головастиков карается по закону!
- Ни в коем случае, уважаемая Анико! Карается лов рыбы с применением взрывчатых или отравляющих веществ! А ежели удочкой - пожалуйста, ловите себе на здоровье!
- Чем же вы ловили? - спросила меня мама. Я промолчал.
- Они истребили рыбу с помощью раздавленных зеленых орехов.
Мама подошла ко мне, взяла за подбородок.
- Это правда?
Я кивнул. Она схватила меня за ухо и вывернула его так, что мне захотелось выть, но я постеснялся Кукарачи и молча перенес наказание.
- Конечно правда! - подтвердил Кукарача. - Я же все видел собственными глазами!
- Что же это вы! - обиделась мама. - Видели да молчали? И теперь пожаловали сюда читать нам мораль?
- Клянусь вам, Анна Ивановна, мне впервые довелось увидеть такое глушить рыбу зелеными орехами! Засмотрелся я! А потом было уже поздно... Но что совсем уж плохо - ниже по течению погибла уйма мальков! Так что во всей этой истории я виновен не меньше вашего сына. Тяните меня за ухо! - И он подставил маме голову.
