Всё в моей голове - Виктор Иванович Чаплыгин
Прошла ночь. Лев наткнулся на разъезд Красной армии недалеко от Бузулука. Удачно, что те его не пристрелили, а ведь запросто могли, когда он выскочил прямо на них рано утром. Кто тогда разбирался. А Лев, увидав на шапках красные ленты, заорал:
– Я свой, ребята, не боись!
Вот так он и попал в один из отрядов большевиков. Его приняли в отряд к его старому знакомому – Федорову Игнату – они вместе были в милиции Алексеевки, Игнат тогда сумел скрыться тоже, но он ушел сразу из села в Бузулук, а там прятался у своей кумы, пока та не нашла еще одного родственника, вот с ним-то он и попал в отряд большевиков, которые были в лесу. Игнат был по званию младше Льва – подхорунжий, но дело свое знал, и его уважали бойцы. В отряде Федоров быстро стал авторитетом и его выбрали командиром. Тогда никто толком не знал, что делается в Самаре и других губерниях. Отряд был небольшой – двадцать человек. Но все при лошадях, вооружены, есть провизия. Уже сделали один набег на небольшой обоз белочехов, всех порубили и получили патроны, пулемет «максим» и провизию. Теперь стояла задача – выяснить, что происходит в Бузулуке, выйти на станцию и телеграф, узнать, что делается в России. Анна – кума Льва – передала в условленном месте еду и записку. В ней она сообщала, что чехи собираются в эшелон и вроде завтра отправляются куда-то. Весть была хорошей.
– Пусть убираются! Войдем в Бузулук, все узнаем, – сказал Игнат.
Утром вышли к железной дороге и наблюдали, как эшелон с белочехами проследовал на восток. В Бузулуке оставались белоказаки, численностью до полуэскадрона. Возглавлял группу тот самый подъесаул Прохоров, зверь исключительный. Много бед он натворил не только в Алексеевке, но и в самом Бузулуке и окрестных селах. На его руках была кровь и товарища Льва и Игната-Титова Максима, которого расстреляли белогвардейцы. Игнат решил атаковать Бузулук сейчас. Анна рассказала, что многие казаки, сегодня отдыхают в охране станции и комитета, человек пять. Сам Прохоров у богатого кулака Сватеева, а с ним еще двое его близких друга, такие же негодяи. Игнат отправил вперед троих опытных пластунов, чтобы те незаметно подошли к Бузулуку и на окраине, возле станции заняли выгодные позиции с пулеметом. Как только начнется атака, они должны были расстрелять охрану станции и потом выдвигаться со всеми к дому Сватеева. Все так и случилось, но только из-за стоявшей посреди улицы телеги, не сразу смогли красные прорваться к дому кулака. Этого времени хватило полупьяным Прохорову и его товарищам организовать оборону. Услышав стрельбу на станции, белые начали выскакивать из домов, где квартировали, но их косил пулемет. Прохоров еще с одним казаком и с самим кулаком Сватеевым через задние дворы вывели коней и пытались уйти от красных. Но Сватеев был убит сразу, а за оставшимися двумя поскакал Лев с еще одним большевиком. На ходу ведя огонь по удиравшим, Лев ранил одного в плечо (товарища Прохорова), и тот свалился с коня и пытался отстреливаться с нагана. Но спутник Льва сумел рубануть его шашкой, и тот упал бездыханный. Лев продолжил погоню. У Прохорова явно кончились патроны в винтовке и нагане, и он надеялся только на коня. Но тут ему не повезло, Лев догонял. Поняв, что не уйти, Прохоров повернул коня на Льва и бросился на него с шашкой. Они сошлись, как на учениях, только смертельных учениях. Злое лицо Прохорова налилось кровью, да видно еще хмель не вышел, и, хотя владел он шашкой неплохо, но Лев сумел сначала полоснуть его по правой руке, а когда у того шашка выпала на землю, он с криком: «А вот тебе сволочь за мою жену Марфу и за друга мово – Максима», – ударил со вей силы под шею. И повис на одной ноге в стремени Прохоров, а голова его упала на траву. Вытер шашку об одежду убитого Лев и вернулся к своему товарищу, что оставался возле второго убитого казака. Когда вернулись они в Бузулук, не было уже выстрелов. На улицах валялись несколько убитых белоказаков. А возле дома Сватеева стояли связанные трое пленных, сюда же начали подходить люди. Бабы и старики, дети.
– Посмотрите на этих негодяев, – говорил перед ними Игнат, – они только недавно грабили вас и издевались. Руки у них по локоть в крови ваших детей и мужей. А теперь они просят пощады и очень хотят, чтобы мы их отпустили домой. Что с ними делать, люди? – воскликнул красный командир.
Толпа загудела и послышались голоса:
– Казнить их надо, не должны они жить.
– Вот тот крайний, – сказал седой мужик с клюкой, – он дочку мою насиловал.
– А этот, – женщина плюнула толстомордому казаку в лицо, – он у меня последних кур забрал, теперь деток нечем кормить.
– Казнить, казнить, – гул нарастал.
– Ну вот он, ваш, товарищи, суд справедливый. Отведите их к оврагу и постреляйте.
Пятеро бойцов повели белогвардейцев на расправу и через несколько минут прозвучали выстрелы, означающие, что пришел конец жизням этих троих.
Такие были времена.
Лев доложил Игнату о том, что с Прохоровым тоже покончено. На станции дежурный долго не хотел связаться по телеграфу с Самарой, но убедительно направленный на него наган сделал свое дело и через некоторое время красный отряд узнал, что белочехи и белоказаки выбиты из Самары красными отрядами и там советская власть. Все это и рассказали жителям, еще не ушедшим с улицы. Игнат доложил по телеграфу о том, что и Бузулук освобожден и спросил:
– Какие будут распоряжения?
Глава 12
Дорога домой через войну
Гражданская война накрыла Россию смертельным покрывалом на долгие годы. Белые и красные бились за свои убеждения. Прошлое не хотело уступать новому, и помогали этому прошлому другие государства, чуя опасность в этом новом, которое может поднять к протесту и их рабочих и крестьян. Америка, Англия, Франция, Япония и ряд других, как сегодня говорят «партнеров», во всю зверствовали
