Любимчик Эпохи. Комплект из 2 книг - Катя Качур
– Что случилось? – испугалась рыжуля.
– Где кровь? – нервно спросил он.
– В смысле? – она попятилась назад.
– В прямом! – Жгутик наливался яростью. – Ты что, не девственница? И молчала? Пользовалась мной? Держала за идиота?
– Женя, подожди, этому есть объяснение… – губы Златки дрожали.
– Какое?! Что ты прожженная блядь, проститутка? шалава?! Говорила мне мама, не связывайся с интернатками, они все порченые, клейма некуда ставить!
Златка окаменела, как в тот день, когда услышала о сожжении матери и бабки. Она механически надела белье, платье, накинула плащ и кипятком презрения обдала голого Женю. В студенческом общежитии, куда ее поселили, не было Фани. Поэтому, выходя из квартиры, она хлопнула дверью так, что в коридоре со стен слетели две витрины и разбились в крошку. Искусительница Даная рухнула на рояль, вонзив угол золотой рамы в хребет срамного инструмента. Чудовищным сквозняком с пюпитра слизало ноты, старинная напольная ваза разлетелась как при ядерном взрыве. Жгутик закрыл голову руками и уперся лбом в коленки кузнечика. Жизнь лежала перед ним грудой мельчайших осколков всего того, что было когда-то ценно, истинно, свято.
Глава 13. Близнецы
Саня меня выбешивал своим занудством, а в Эпоху я влюбился. Острая на язык, необидчивая, шебутная, она каждый день придумывала новые развлечения в нашей достаточно размеренной, лишенной всяких событий «загробной жизни».
– Зырь, зырь, Шалушик раскомандовался, строит работяг, а у тех ща пупки порвутся, пока они твою плиту тягают с места на место! – гоготала она.
Прах мой к тому времени был уже погребен рядом с истлевшим гробом Сани, который просто разворотили и остатки костей утрамбовали лопатой в обувную коробку из-под сапог. Его ржавый крест, как и пророчила Эпоха, выкорчевали и просто отвезли на ближайшую помойку. Монолитную черную плиту редкого черного мрамора устанавливали четверо мужиков. Елозя грязными руками по моим глазам и губам, отображенным на камне, они потели и проклинали Илюшу, которому все не хватало трех сантиметров влево-вправо для какого-то одному ему понятного идеального равновесия. Рядом хлопотала моя жена, то и дело касаясь Илюши своим телом: то прикладывалась грудью к спине, то брала в руку его ладонь, то смахивала со щеки невидимую пыль.
– Хочет его очень, да, Старшуля? – поддела меня Эпоха. – Ревнуешь?
– Да иди ты, – огрызнулся я.
– Как ща говорят: ищет тиктальных ощущений, – оскалила она верхние зубы.
– Тактильных, – понуро поправил Саня.
– Во-во! А ты где набрался этой модной ереси?
– Студента тут недавно закопали, ошибся кладбищем, пока провожал его, всю историю жизни выслушал. Жену свою ругал. Не давала она ему ярких тактильных ощущений, – пробубнил Саня.
– А твоя-то Шалушику явно и тик-так, и так-тик, – глумилась надо мной бабка.
– Вот вредная твоя, наглая морда! – разозлился я. – Не изменяла она мне никогда. При жизни уж однозначно.
– А как же тогда сын твой похож на него точь-в-точь! Вон с братом стоит поодаль, дурак не заметит!
Рядом с могилой лениво переговаривались мои двадцатипятилетние сыновья-двойняшки. Темно-русый, крепкий, брутальный, похожий на меня Ярик и Ларик – светлокудрый худой ягненок с голубыми очами, будто срисованный с фотографии молодого Илюши. Это было безумием всей моей жизни. Я, как медик, понимал, что такого по законам генетики просто не может быть. Да, они разнояйцевые близнецы, рождены с интервалом в пятнадцать минут, но одного, черт побери, моего семени! Как второй мог быть похож на Илюшу? КААААК????? Я помню первую встречу с будущей женой. Мы с братом уже вернулись из армии. Я восстановился в медицинском институте. Илья, как всегда, тунеядствовал, плевал на все условности, купил корочки и собирался в очередной свой безумный поход. Она просто шла по улице. Принцесса из «Бременских музыкантов», с белыми волосами, собранными в два длинных хвоста, и красном платье, слегка прикрывающем трусы. Я остолбенел, как суслик у норки. Она поравнялась со мной, и еле уловимый запах женского тела взорвал мне ноздри. Принцесса улыбнулась, приподняв темные очки. Она была красивее всех звезд из порножурналов, которые за полстипендии можно было купить у барыг. Я впервые растерялся, и лишь когда красное платье скрылось за углом в конце улицы, бросился догонять. Настиг у автомата газированной воды, где она мыла граненый стакан, нажимая на встроенный фонтанчик. Я снова встал как вкопанный. Принцесса опустила в прорезь три копейки, налила сироп и убрала стакан. Плюясь и бормоча, автомат слил безвкусную минералку. Затем она снова опустила три копейки и вновь подставила стекляшку, долив вторую порцию сиропа до краев.
– Я тоже всегда так делаю, – ляпнул я, – люблю послаще.
Она пила лимонад небольшими глотками, а я смотрел, как в ее губы устремляются пузырьки газа, толкаясь и соперничая в желании попасть на вожделенный влажный язык. Горло у меня пересохло, в мозгу не осталось ни одной мысли.
– Скажешь что-нибудь умное? – спросила она.
– Ты – потрясающая, – выдохнул я.
– Все?
– Я женюсь на тебе.
– Всегда такой тупой? – усмехнулась она.
– Всегда, – подтвердил я.
– Тогда пока. – Принцесса развернулась и пошла прочь.
Я нагнал, схватил ее за руку, притянул к себе и прижался к губам.
– Наглый? – прошептала она.
– Наглый, – кивнул я, сминая ее в объятиях как намокшую газету.
Она оказалась Леной. Не помню, сколько прошло дней, когда мы оторвались друг от друга. Наверное, сутки, а может, и двое. Одуревшие от секса и голода, мы курили у нее на балконе. Родители были на даче. (Будь благословенны
