История одного поколения - Олег Валентинович Суворов
— Давай лучше скинемся и вместе выпьем у меня в гардеробе. — Денису не терпелось поболтать об одноклассниках.
— А ты че — гардеробщиком, что ли?
— А ты думал — официантом? Пошли. — И, протолкавшись поближе, он решительно постучал.
— Вот ты где, — улыбнулся один из его напарников, приоткрывая дверь, — а мы думали — куда потерялся…
— Это со мной, — протискиваясь внутрь, деловито кивнул Князев.
Следом за ним в вестибюль ввалился Востряков, после чего вновь закипела схватка. Однако она оказалась на удивление скоротечной, поскольку, проникнув в заветное помещение ресторана, Анатолий мгновенно встал на сторону «гарнизона» и принялся решительно и энергично выпихивать своих недавних товарищей по несчастью. Благодаря его недюжинной силе, дверь быстро и легко удалось закрыть на засов.
— За встречу! — провозгласил Денис, когда они уединились с бутылкой «Пшеничной» в укромном уголке гардероба, откуда их не было видно со стороны вестибюля.
— Будем! — охотно отозвался Востряков.
— Ну как, — едва отдышавшись и закурив, заговорил Князев, — видел кого-нибудь из наших?
А как же… Еще зимой поддавал с Архангельским… Тоньку Ширманову видел. — И Анатолий пересказал уже знакомый нам эпизод.
Денис слушал с искренним интересом, а в конце даже посочувствовал Эдуарду:
— Бедняга! Однако я не ожидал от него подобного темперамента. Неужели действительно влюбился… Ну, ладно, а сам-то как?
— Учусь в ПТУ на монтажника, осенью в армию.
— Понятно.
— Давай еще по одной?
— А не нажрешься раньше времени?
— Смеешься? Да мне эта доза — что слону дробина.
Они выпили снова, после чего Денис помрачнел и загрустил. Востряков это заметил:
— Эй, ты чего?
— Да вот думаю о том, как мы с тобой отстали от остальных. Все уже в институтах, а мы… Я — гардеробщик, ты — монтажник. Тьфу!
— Ну и что? — не понял Анатолий.
Денис безнадежно махнул рукой и, оставив его одного, направился к стойке, откуда доносился требовательный стук номерка.
— Ты чего там — спишь, что ли? — весело поинтересовалась семнадцатилетняя девушка — стройная, симпатичная, рыжеволосая, затянутая в голубые джинсы «левис».
— Да нет, просто одноклассника встретил.
Рядом с девушкой стоял ее ухажер — скромный на вид двадцатипятилетний молодой человек в кожаной куртке и белой рубашке, с бледным, но красивым лицом.
— Извините, что побеспокоили, — вежливо произнес он, протягивая номерок.
— Ничего страшного, — Князев быстро выдал пакет и сумку, после чего остался стоять за стойкой, провожая их взглядом.
Не успел он вернуться к Вострякову, как по лестнице, ведущей на второй этаж, где находился банкетный зал, спустилась пышная рыжеволосая матрона с энергичным загорелым лицом, которое сильно портил большой шрам на верхней губе. Это была метрдотель их ресторана Надежда Васильевна.
— Ушли? — озабоченно поинтересовалась она.
— Ушли, — кивнул Денис.
— Ну и ладно. — Дама закурила и доверительно обратилась к нему: — Представляешь, какая проблема: он предлагает дочери поехать с ним на курорт в Палангу, а в загсе не хотят расписывать, пока ей не исполнится восемнадцати. Говорят: «Вот если бы она была беременна…»
Денис, как и все работники ресторана, с интересом следил за развитием этой истории — в дочь Надежды Васильевны влюбился тот самый вежливый молодой человек, который был сыном одного высокопоставленного партийного чиновника. Естественно, что мать буквально изнывала от желания поскорее выдать свою Лизу за столь выгодного жениха, у которого, стараниями папаши, была прекрасная трехкомнатная квартира и новенькая белая «Волга».
— И что же вы собираетесь делать? — с любопытством спросил Денис.
— Попытаюсь как-то уговорить. — И Надежда Васильевна красноречиво потерла большим пальцем левой руки об указательный и средний. — Не могу же я отпустить их одних без штампа в паспорте! Потом Лизка ему надоест, и он расхочет жениться. Может, проще справку о беременности купить? Как думаешь?
— Даже не знаю. — Денис пожал плечами.
— Ладно, что-нибудь придумаем.
(В скобках заметим, что спустя три месяца Князев все же поступил в университет, уволился из ресторана и продолжение всей этой истории узнал уже много лет спустя.)
Когда он вернулся к Вострякову, то обнаружил, что тот успел неоднократно приложиться к бутылке и теперь совсем пьян — рожа красная, движения неуверенные, голос громкий.
— Тихо, тихо, чего ты орешь. — Денис был здорово раздосадован тем, что желанного разговора так и не получилось. — Тебе, брат, пора домой, вон уже как развезло.
— Ни хрена! Ща мы еще выпьем…
— Да погоди ты, по дороге допьем.
Пришлось подниматься наверх и отпрашиваться у Надежды Васильевны. Поскольку было уже около девяти вечера и основной наплыв посетителей схлынул, она разрешила уйти с работы на два часа раньше, чтобы проводить друга. Успешно сдав Вострякова на руки его матери, Денис вернулся домой как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.
— Привет, моя долгожданная, — произнес он вместо обычного «алло».
— Привет, — весело откликнулся очаровательный женский голос, — ты меня уже ждал?
— Знаешь, Элен, я ждал тебя всю жизнь, а теперь готов ждать вечность!
— В самом деле? Приятно слышать…
Для того чтобы стал понятен смысл этого диалога, необходимо вернуться на несколько месяцев назад. В то время Денис еще работал грузчиком и переживал, — как ему тогда казалось, — едва ли не тяжелейший период своей жизни. Ну, в самом деле, каково это: мечтать о карьере ученого-историка, изучающего процессы развития человеческого общества, и разгружать в темном и холодном подвале заурядного ресторана машины с новозеландской говядиной! Но именно в этот период произошло нечто, что иначе как подарком судьбы не назовешь…
Однажды вечером, когда он явился домой после очередного рабочего дня, у него зазвонил телефон, и женский голос произнес заветное слово: «Привет». Денис, разумеется, откликнулся и, хотя очень скоро обнаружилось, что звонившая ему девушка ошиблась номером, сумел ее разговорить. Ей так понравилась
