Падает снег - Марьяна Куприянова

– А я и не притворялся, – ответил Андреев.

– Да неужели? – немного теряя самообладание, спросила я. – А как же смех, твой смех, такой заливистый и детский? Эти робкие улыбки, которыми ты одарял меня каждую минуту? Я больше ни разу ничего подобного не наблюдала с тех пор, как… сам знаешь, что.

– Ты совсем уж из меня чудовище не делай, – улыбнулся Максим. Меня передернуло. – Я испытываю все нормальные эмоции, в этом у меня недостатка нет. Только при ком-то чужом я их стараюсь выражать так, чтобы людям было привычно. Чтобы не пугать их.

– Значит, тебе…

– Мне было приятно с тобой с самого начала, – перебил он мою догадку. – И да, смущение я тоже испытывал, и еда мне твоя действительно понравилась, если тебе это важно.

Я была настолько ошарашена, что чуть не начала нести всякий бред. В носу защипало, подгоняя к глазам слезы умиления, готовые вылиться из меня вместе с неуместными признаниями. Но спасло меня от этого следующее обстоятельство.

К тому мгновению, как я растрогалась, Максим полностью собрал приемник и щелкнул каким-то тумблером, чтобы проверить качество звука, до того хрипевшего. Чистая, звонкая музыка наполнила всю квартиру и, казалось, весь мир. Эту песню невозможно было не узнать тому, кто хоть раз смотрел «Криминальное чтиво».

It was a teenage wedding, and the old folks wished them well

You could see that Pierre did truly love the madamoiselle

Спустя несколько секунд, коротко переглянувшись, мы с Андреевым плясали так же безбашенно, позабыв, кто мы и где мы, и полностью вкладывая себя в каждое движение, как и герои фильма. Я ощущала себя не менее чем Умой Турман, а он, несомненно, стал моим Траволтой. Двигался Максим поистине неплохо, умело используя каждую мышцу природой данного тела.

They furnished off an apartment with a two room Roebuck sale

The coolerator was crammed with TV dinners and ginger ale,

But when Pierre found work, the little money comin' worked out well

"C'est la vie", say the old folks, it goes to show you never can tell

Едва мелодия кончилась, иссяк и наш запал, и мы с Андреевым, не сговариваясь, повалились на ковер в бежевый и алый узор: голова к голове, глаза смотрят в потолок, грудь широко вздымается, по лицу течет соленый пот, дыхание бурное.

– Вот ты какой… – выдохнула я, совершенно ошеломленная не столько его умелым и развязным танцем, сколько вообще способностью к подобному спонтанному поступку.

– Приятно встретить истинного ценителя нестареющего кинематографа.

– Кино кином, но танец… не думала, что ты на такое способен.

– Отчего бы и нет, если это с тобой?..

Польщенная доверием, я промолчала, давя улыбку.

– А знаешь, меня тоже кое-что беспокоит, – неожиданно признался Максим, восстановив ритм дыхания.

– Что, Мак? – Не глядя на него и не поворачивая головы, послушно спросила я.

– Меня волнует, привлекаю ли я тебя как мужчина.

Я чуть не засмеялась.

– Я имею в виду… – поспешил уточнить Максим, но я перебила его, прекрасно зная наперед все, что он собирается сказать.

– Да понимаю я, что ты имеешь в виду, Мак.

– Вот как?

– В себе ты вряд ли сомневаешься. Тебе интересно, привлекаешь ли меня конкретно ты, а не твой мужской статус в общем.

– Да… Да. Я так подозреваю, что ты давно ни с кем не имела связи, а теперь можешь использовать для этого любого, кто тебе хоть сколько-нибудь понравится. Извини, но иначе я не могу объяснить себе твое почти звериное стремление к близости, которое ты стараешься погасить чтением…

Я закрыла лицо руками. Как стыдно, господи. Как стыдно. Сквозь землю бы провалиться… Он как всегда все понял и успел сделать выводы.

– Я тебя обидел?

– Нет, – через время ответила я срывающимся голосом. – На правду не обижаются. Но кое в чем ты все-таки неправ.

– Значит, было, – кивнул Максим.

– Не так уж и давно. Но до того, как ты пригласил меня на свидание, разумеется.

– Тогда, получается…

– Делай вывод.

– Тебя привлекаю именно я, а не любой мало-мальски симпатичный мужчина, способный оказать тебе посильную помощь.

– Настало время кое-что тебе рассказать… – решилась я. – Это развеет все твои сомнения. Ты, понимаешь ли, нравился мне давно. Еще с того дня, как на втором курсе провел у нас первую пару.

– Неужели?!

– Ужели.

– Я настолько хороший актер, что кто-то может влюбиться в то, что я изображаю.

– Удивительно? Но это, опять же, не совсем так. Разумеется, не при первом взгляде на тебя, а где-то спустя неделю, я поняла, что ты – сундук с двойным дном. Я всегда знала, что ты что-то скрываешь. Я всегда подозревала, что в тебе есть и еще что-то, кроме доброжелательности и юмора. Тайное и странное.

– Серьезно?

– Абсолютно. Но разгадать тебя до конца я так и не смогла, пока ты сам не позволил.

– В чем же мой прокол? Как ты догадалась? – Андреев казался поистине взволнованным. Ведь, если я нашла брешь, то и другие смогут.

– Я просто это почувствовала. Ты немного переигрываешь, если честно. Таких приятных людей не бывает. Логично предположить, что ты притворяешься хоть в чем-то, либо на людях один, а наедине – другой. Не лицемер, нет, а просто… как бы это…

– С одинаковой маской дружелюбия ко всем.

– Вот, – с облегчением выдохнула я, радуясь тому, что он верно меня понял.

Я не засекла, когда и как, но ладонь Андреева, сильная и настойчивая, легла мне на ногу и заскользила по внутренней стороне бедра. Страшно. Очень-очень. Я боялась так, как боятся только девственницы, безнадежно правильно воспитанные. Но я ведь таковой давно не являюсь и не должна испытывать этот ужас. Колени сжались непроизвольно, и Максим тут же убрал руку.

– Прости, Вера. Я решил, что ты уже готова, и испугал тебя. Зря я. Я же вижу, ты вся сжалась и напряглась.

Сил спорить у меня не было. Да и он был полностью прав. Я не готова. Теперь я отчетливо это поняла. Заниматься сексом и заниматься любовью – вещи разные. Он явно хочет от меня второго. Иначе давно бы мог взять то, что нужно. Но пока я не привыкну к нему настолько, чтобы без содрогания реагировать на любое его движение, я не смогу ему дать второго. Он это понимает. Поэтому и дает мне время.

– Прости меня, – закрывая лицо, прошептала я. – Я на самом деле стараюсь, но пока еще не могу…

– Вера… Вера, о чем ты?.. Ты мне ничего не должна! Тем более, за такой краткий срок.

– Да черт возьми! – я приподнялась на локте и окинула его взбешенным взглядом. – Меня бесит, что ты постоянно твердишь, будто никто никому ничего не должен! Что мы тогда оба тут делаем, если мы друг другу никто? Это только чужие люди друг другу ничего не должны, а если