Владимир Кунин - Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа
Раздался дикий двухголосый вопль боли! На том месте, где небритые лица Арона и Васи были заклеены лентой, — пятидневной щетины как не бывало…
Зато вся она осталась на внутренней стороне ленты, которую теперь разглядывали три здоровенных пирата, с трудом удерживаясь от хохота.
Пожилой китаец укоризненно покачал головой и, протянув тоненькую хрупкую ручонку с кровными долларами Арона и Васи:
— Я сейчас повторю вопрос. А вы, прежде, чем спешить с ответом, хорошенько подумайте. Мы обладаем приборами, которые безошибочно реагируют на золото, платину, бриллианты, где бы они ни были спрятаны: забиты ли в виде гвоздей, впаяны ли в монтажные схемы радиостанций, заделаны ли в киль яхты, в ее такелаж… В случае обнаружения этот участок выпиливается электронной пилой, а яхта сжигается напалмовыми огнеметами вместе со всем экипажем. Даю справку: все предыдущие суда сгорали за шесть-восемь минут…
— О, бля, техника!.. — удивленно сказал Арон.
Китаец польщенно улыбнулся:
— Естественно, это зависит от конструкции судна и его водоизмещения. Итак, повторяю свой вопрос. Это все, что у вас есть?
И китаец чуточку раздраженно потряс жиденькой пачкой долларов.
— Да!.. — сказал Вася, морщась и потирая безволосый квадрат на лице.
— У нас больше не меняют… — мрачно подтвердил Арон.
— Это вам выдали на один день? — не понял китаец.
— На всю оставшуюся жизнь, — объяснил ему Вася.
— А как же провиант, топливо, ремонт, наем лоцмана, оплата стоянок, зарядки аккумуляторов, покупка пресной воды?..
— А кого это у нас колышет? — буркнул Арон.
У пиратов вытянулись физиономии. Пожилой китаец возмущенно втянул ноздрями воздух, прикрыл глаза.
Из воды, при помощи толстого линя и острозубой «кошки», через борт яхты перевалился четвертый пират в легком водолазном костюме с аквалангом на спине и безошибочным прибором в руках.
Китаец открыл глаза, вопросительно посмотрел на него. Тот отрицательно покачал головой. Пираты переглянулись…
В эту секунду из каюты, зажимая рот, со стоном выскочил пятый пират и, чуть не сбив с ног пожилого китайца, помчался на бак. Там он перегнулся через носовой релинг и стал неудержимо блевать.
За ним из каюты вышел шестой пират. В руке он держал точно такой же прибор, как и у аквалангиста. И тоже, как аквалангист, отрицательно покачал головой.
— Это я уже понял, Сташек, — негромко произнес старый китаец. — Что с Клаусом?
И он показал на блюющего пирата. Пират Сташек начал было отвечать ему по-китайски, но старик улыбнулся и сказал:
— Можешь говорить по-русски. Тебе не повредит практика. Так что с Клаусом?
— Он решил немножко кушать у них на камбузе. Хотел узнать, чем питаются русские в море… — с легким акцентом сказал Сташек.
— Как неосторожно, — старый китаец поднял глаза к небу и горестно покачал головой.
Пираты смотрели на Арона и Васю с ужасом и жалостью.
— Что он там у нас сожрал? — шепотом спросил Вася у Арона.
— Да там ничего особенного не было! Перловка и частик в томате… Абсолютно свежий. Только сегодня банку открыл… — прошептал Арон.
— Надо было хоть луковку покрошить! Иностранцы же!..
— Кто ж знал!.. У нас двести восемьдесят миллионов жрут и радуются, а его, видишь ли, блевать потянуло, суку!..
Пожилой китаец оглядел пустынный горизонт, помолчал и наконец принял решение.
— Так… — Негромко сказал он. — Будем считать этот захват учебно-тренировочным. А пока, пользуясь тем, что объект захвата не может продолжать самостоятельное движение из-за неисправности двигателя и парусной оснастки, попробуем на нем детальную отработку редчайшей ситуации в нашей профессии — всестороннее оказание помощи объекту или так называемый «Урок гуманизма». На протяжении всего «Урока» говорим только на языке объекта!..
Уже через десять минут один пират виртуозно зашивал парус.
…второй — быстро и ловко менял оборванные шкоты и фалы…
…третий — помогал Арону собирать двигатель…
…четвертый — корпел в каюте над картой. Рассчитывал для «Опричника» подходы к Босфору…
…пятый — добросовестно перемывал гору грязной посуды на камбузе…
…шестой — мотался между своим пиратским катером и яхтой — таскал на «Опричник» какую-то провизию, бутылки с минеральной водой…
В кокпите сидели старый китаец и Василий. Великосветски пили горячий китайский чай из черных китайских чашечек, закусывали крохотным печеньицем с черного лакированного китайского подносика.
Одновременно с чаепитием старый китаец разглядывал вырезку из иностранного спортивного журнала, которая и подвигнула Василия и Арона на покупку «Опричника».
— Цена здесь, как и в любом рекламном издании, излишне эффектна, но… Если вашу яхту переоборудовать и реставрировать… — снисходительно говорил старый китаец.
— Мы двадцать тысяч заплатили за реставрацию! — горячо сказал Василий.
— «Двадцать тысяч» чего? — любезно осведомился китаец.
— Рублей!..
— Реставрация, о которой говорю я, должна стоить не двадцать, а двести тысяч. И не рублей, а долларов. Тогда за вашу яхту вы сможете получить миллионов восемь. Так что потенциально — вы очень богатые люди! Если не будете торопиться с продажей. Но мысль — превосходная! И яхта очень, очень хорошая… Поверьте моему профессиональному опыту — за тридцать пять лет беспорочной службы во всех акваториях мирового океана я потопил таких яхт более полутора сотен и могу по достоинству оценить вашу покупку.
От последней фразы старого китайца Васю слегка качнуло, но он взял себя в руки и сказал, элегантно прихлебывая из чашечки:
— Спасибо на добром слове… Но я никогда не знал, что ваша деятельность распространяется и на Черное море.
— Да, сравнительно недавнее начинание… Я бы сказал, что это уже плоды НАШЕЙ перестройки, — улыбнулся китаец. — Когда у нас на Тайване было решено создать хотя бы одну группу пиратов в бассейне Черного моря, мне предложили возглавить ее в качестве капитана-наставника. Или, как теперь говорят, в роли «играющего тренера». Буду честен: не хотелось покидать родные места. Семья, возраст… Но!.. Новизна так заманчива, а я по натуре человек творческий, ищущий… Я не смог отказаться. И не жалею об этом. Коллектив прекрасный, абсолютно интернациональный, из представителей всех, в прошлом, социалистических стран. Очень закаленные люди. Здесь и венгр, и поляк, и чех, и румын, и восточный немец, и даже болгарин…
— А русских нет?
— Поначалу был и русский, был и северный кореец. Но они оказались столь ортодоксальными, что их пришлось… Сами понимаете, — улыбнулся пожилой китаец и потыкал пальчиком куда-то вниз.
— Откуда они все русский знают?
— Ну, во-первых, вы заставляли их изучать ваш язык еще в школе. А потом, помните, было ведь очень модно приглашать в Союз на учебу иностранцев. Почти все они — выпускники советских институтов.
— Интересно… А вы… Виноват, не знаю имя-отчества… — культурненько отставив грязноватый мизинец, Вася прихлебнул из маленькой чашечки.
— Ши Го-сюн, — слегка поклонился китаец.
— Очень приятно! А вы откуда же так, по нашему?
— Оттуда же. Только на много лет раньше. В пятидесятые годы, когда два великих народа с упоением пели «Русский с китайцем братья навек…», я заканчивал философский факультет Московского университета. И очень хорошо учился.
— Так оно и видно, — искренне согласился Вася.
Из каюты вышел пират с картой в руках. Что-то почтительно проговорил по-китайски, оборвал себя на полуслове и сплюнул:
— Тьфу, епа мать!.. Все в башка перемешалось!..
— Продолжай, Иржи, не нервничай, — сказал ему китаец.
Иржи показал карту Василию, стал тыкать в нее пальцем:
— Смотри, Вася… Вас отнесло вот сюда. Теперь на Босфор у вас курс изменился — сто четырнадцать градусов! И помните о магнитном склонении! Оно здесь три и четыре десятых градуса. Маяк Румели остается с правого борта. Почитай обязательно лоцию!.. Строго идите по курсу. Вот сюда не заползайте — это район военных учений и стрельб. Прихлопнут в одну секунду. Или ваши, или турки. А дальше по своей прокладке. Ты сам ее делал?
— Нет, — честно признался Вася. — Это делал один наш друг. Его теперь нет в живых…
— Жалко, — сказал Иржи. — Очень высокий уровень прокладки. Профи!..
— Спасибо, Иржи!.. Большое тебе спасибо!
— Нема за цо… — ответил Иржи и пожаловался китайцу: – У них навигационный инструментарий времен Магеллана и Кука…
— Я видел, — грустно улыбнулся китаец. — Они очень мужественные люди…
Из камбуза высунулся еще один пират, сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул Васе:
— На камбузе все о'кей! Не ленитесь, ребята, мыть посуду сразу после еды — очень воспитывает характер.
Перепрыгнул через борт яхты на катер и исчез.
— Какой симпатяга парень! — радостно сказал Вася китайцу.
— Очень, очень симпатичный! — подтвердил пожилой китаец.
