«Афганец»: оставшийся в прошлом - Левсет Насурович Дарчев
– Руксат!
Руксат вбежал в комнату.
– Объясни им: мне нужен советский офицер. И если хотят жить, пусть выдадут нам его.
Андрея Семен нашел в подвале. Он был измученный, со следами жестоких побоев на лице. Увидев Семена, он ожил во второй раз в жизни. Его развязали, посадили в машину, куда они забрались вместе с заложником. Это произошло так быстро и слаженно, что в памяти Семена отложилось как секунды.
Заложника Халка они отпустили далеко от кишлака, как и обещали, но затем попали под перекрестный огонь преследовавших их по пятам афганцев. Их спасла предусмотрительность замполита, который послал вслед за ними спецотряд, – так, на всякий случай.
Но та ночь для Семена закончилась трагедией: в военном госпитале в Кабуле не справились с ранениями, которые он получил, спасая своего друга и честь советского офицера. Его отправили в Москву.
Мысли о прошлом
– Ты почему молчишь? – спросил Семен генерала. – Может, ты занят по работе и…
– Нет, нет. Извини, брат. Я думаю о прошлом – о том, что ты сделал в Афганистане. Я это рассказывал военным теоретикам, и они присвоили твое имя операции – «Семеновка». Один даже предложил пригласить тебя, чтобы ты выступил перед военными, – он опустил голову. – Я им сказал: «Не трогайте его». И сегодня, Семен, война продолжается, где гибнут люди.
– Андрей, я пришел сюда не для того, чтобы слушать о войне.
– Извини, – выдавил Андрей. – Ты мне скажи, что надо сделать, – я сделаю. Мне что-то не верится, что такое может быть. Покажи мне эту вывеску.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что там двери закрыты и там написано, что она ушла в отпуск.
– Ты вошел в лачугу врага за меня, я не могу войти в кабинет врача? Поехали!
По дороге в кабинет зубника Андрей усиленно думал.
– Семен, ты помнишь замполита Александра?
– Иванченко? Конечно.
– Он сегодня воюет против ополченцев на Донбассе, большой начальник. У меня в голове не укладывается все это. Какой-то негодяй зажег искру – и полыхает война на братской Украине. Это ерунда какая-то.
– Я не знаю, Андрей. Я уже ни о чем не думаю, наверное, мозги высохли.
Андрей искоса глянул на Семена, отмечая про себя, что жизнь на самом деле прожита. У него появилась надежда в конце жизни. Хоть бы это было правдой!
– Поехали!
Приехав на место стоматологии, друзья вошли в подъезд, дернули за ручку, затем вышли на улицу, обошли дом с другой стороны и уставились на окно.
– Никак не получится, – произнес Андрей. – Решетки, как в Сбербанке, – и тут же вспомнил сообщение о кредите. – Надо нарушить закон, Семен. Ты точно всех обошел, и никто не знает, кто она такая?
– Да, – подтвердил Семен. – Никто не дает никакой информации.
– А ментовка?
– И там никто ничего не знает, – сказал Семен. – У них она не числится.
– А налоговая?
Семен остановился и нервно начал разводить руками.
– Ладно, – остановил его Андрей вовремя, пока друг не взорвался. – Я сейчас позвоню – у нас там есть хороший медвежатник.
Через час два друга были внутри кабинета стоматолога и с широко открытыми глазами изучали вывеску. Они опустили взгляд и с минуту стали в упор смотреть друг на друга.
– Я тебе говорил, что тебе померещилось, Семен, – сказал Андрей. – Здесь написано Белоусова, а не Белозерова. Ты понимаешь: ты прочитал так, как ты захотел. А в школе за это ставят двойки.
Семен впал в отчаяние.
– Помоги мне найти Свету, – попросил он своего друга, сразу перейдя на другую трепещущую тему о жене.
– Как? Я не представляю. Можно ее найти, но у нее, наверное, своя семья, своя жизнь. Она может не принять тебя. По этому случаю есть поговорка: «Дважды в одну реку не вступишь». А вообще, черт его знает. Давай попробуем. Но как?
– Как-как? Поедем на Украину. В Макеевку, где жили ее родители, – предложил Семен, вспомнив ее одноэтажный дом. Он задумался.
Он был на третьем курсе училища, когда Света на каникулах решила познакомить его с ее родителями. Ее отец Тимофей работал инженером на военном заводе, а мать Надежда Николаевна – учительницей.
– Мама, – прокричала Света в телефонную трубку, которую они держали вдвоем полные счастья от ощущения близости и единства, – я приеду через неделю.
– Дочь, ну конечно, приезжай. Будем ждать.
– Я не одна, мама.
– С Таней?
– Нет. У меня для вас будет сюрприз: я приеду с моим парнем. Через неделю они приехали в Макеевку. Одноэтажный кирпичный дом утопал в весенней зелени. Перед домом цвела вишня с созревшими темно-красными плодами. Крапива и длинные стебли сорняка обвили край лавочки под деревянным забором. Первой к калитке примчалась для знакомства Белка, виляя хвостом от счастья, – любимая собачка Светланы, о которой она так много рассказывала. Следом за ней, догоняя, – ее мама, Надежда Николаевна – крупная женщина со светлыми волосами и звонким голосом.
– Какая радость! Вся родня собралась, чтобы встретить вас, – проронила мать.
– А кто дома, мама?
– Тетя Шура с мужем, соседи, твой крестный Виктор Степанович…
– О… папа!
Навстречу им зашагал мужчина среднего роста, в костюме и галстуке. Волосы зачесаны назад, оголяя высокий лоб.
– Привет дочь! А это Семен?
– Так точно, – ответил Семен, протягивая руку.
– Водка, самогон, сало? – сходу предложил Тимофей.
– Папа, ты что! Он не пьет, – быстро среагировала Света.
Семен тогда вежливо отказался, но за столом отведал всего и был пьян. Он взял гитару и запел «Подмосковные вечера», все подпевали. Радость была неописуемой, воспоминания до сих пор грели душу.
Лена: возвращение из отпуска
Лена вернулась из отпуска, громыхнула ключами и открыла двери в клинику. Она остановилась: чутье подсказывало, что здесь кто-то был: на полу были пыльные следы от обуви. Она задумалась и стала по шкафам проверять, все ли на месте.
Раздался стук в дверь.
– Лена, миленькая! – прямо с порога начала соседка Петровна с округлившимися глазами. – Тут такое было!
Лена напряглась.
– А что было? – спросила Лена, теряя спокойствие.
Петровна, решившаяся вначале на оперативные действия, осеклась: вдруг это неправильно – против власти?
– Ты не знаешь?
– Нет.
Петровна, растроганная внезапностью ситуации, стала думать, сказать или нет.
– У тебя здесь был обыск, – наконец выдала Петровна. – Были: генерал, участковый, пожарник
