2000 символов - Виктория Александровна Миско
Здесь будто бы всегда лето, отпуск, и внизу за стойкой ресепшена сидит администратор, который знает рядовые фразы по-русски (он ведь не спит? утром говорит, что не спал, когда проходит мимо завтракающих постояльцев в рубашке и официальных брюках. «Доброй ночи! Я спать! До вечера!»).
Здесь так уютно, что начинает казаться, что мы свои, местные. Мы тонем в гостеприимстве, как будто бы это малоэтажное здание – всего лишь дом наших хороших друзей. Здесь улыбаются, шаркают ногами за дверью, встречают по утрам, протягивают руки, чтобы обнять, советуют. А над крышей летят самолёты, на дороге шумят мотоциклы, мопеды и вся та живность, которая здесь живёт на улицах: кошки, собаки, мухи, комары, цикады (правда, ночью только последние).
Чей-то храп.
Кто же в это время гремит посудой и заводит машину?..
И, конечно, море. С самыми солёными брызгами на моей памяти, с песком, который пачкает, и с рыбками, которые кусают за ахиллово сухожилие.
Здесь нравится даже небрежная неидеальность, как в деревне у бабушки в доме с кочегаркой и сырым подвалом. Только вокруг пальмы и колышатся занавески от ночного тёплого осеннего воздуха.
Привет, дождливый Петербург.
Мы согрелись и провели много времени вместе. Носили босоножки и крем от загара в кармашке рюкзака. Я много писала, много придумывала и много ела, но на несколько горок в аквапарке меня всё равно не пустили (эх!).
Я обязательно пополню наш альбом селфи этими – загорелыми и солёными и продолжу дополнять его дождливыми, но не менее счастливыми.
Счастье там, где мы.
А мы здесь!
23 октября 2019, Стамбул
Мужчина с такими тёмными ресницами, что кажется будто у него подведены глаза, развешивает пару носков на верёвке, протянутой прямо за окном над оживлённой улицей.
Это узкая мощёная дорога, где по всем правилам может проехать только одна машина (а на деле проезжают две и мусоровоз), по подобию тротуара может пройти только один очень худой человек.
Столы выставлены прямо на дорогу, между балконами противостоящих домов протянуты гирлянды, звучит музыка, женщина с коляской пытается втиснуться между припаркованными на тротуаре машинами.
Громко, шумно, опасно. Справа зазывают в ресторан, слева уже тянут за руку в магазин керамических тарелок.
А мужчина выглядывает из окна второго этажа и вывешивает свои чёрные носки прямо над головой прохожих. Делает это аккуратно, бережно, будто обращаясь с ценнейшим объектом. Это его обычный день.
Гирлянды бросают свет на повисший в воздухе предмет одежды, турок закрывает окно, и вечер продолжается.
Не знаю, почему и как я запомнила именно это, но наше путешествие прошло под девизом «аутентичность».
Я сделала паузу, чтобы подумать, как объяснить значение этого слова.
«Эмм… ну вот же она – повсюду!».
24 октября 2019, Турция
Человек с носками встретился нам в Стамбуле, где мы провели всего один день и насытились.
До этого же аутентичность дарил нам юг страны, украшенный морским воздухом, пальмами и туристами. Там даже русский язык в ходу: «Забераем с пляжа. Русско говоряший гид. Квад сафари – гряз, пыль, вода и многое веселье» в брошюре туристического бюро.
Аутентично, то есть национально для меня. Оригинально, подлинно, достоверно – по словарю, что тоже подходит.
Это про обстановку в маленьком городке под Антальей, рядом с отелем, название которого не слышал ни один таксист в Белеке. Подлинно, национально и что-то всегда приковывает взгляд своим цветом, своей естественностью.
В доме напротив отеля каждый вечер в 10 часов на кухне без занавесок зажигается свет, и муж с женой вместе моют посуду. У них балконы размером с комнату и вместо остекления тканевые шторы, обязательно огромный кондиционер, стол и диван, где-то камин (гриль), где-то садовая качель. На окнах жалюзи с наружней стороны – от солнца, видимо, а на крышах солнечные панели и огромные канистры с водой.
Там ведь много солнца, и это тоже делает своё дело. Люди загорелые – натурально, красиво – одеваются просто, и когда турист идёт в шортах и обливается потом, местный – в джинсах. Там много улыбаются, не стесняются эмоций, принимают детей за великолепную игрушку, о которой давно мечтали, – щупают, берут на руки, щипают, целуют ручку или ножку, что-то тараторят на своём диковинном языке. Он не похож ни на что, но «little English» там понимают не все.
Летом очень жарко, осенью не так красочно, как привыкли мы, но тепло и мягко.
Маленькие домики, внизу магазины – всегда, везде – двери нараспашку, стулья на улице. Рестораны, кафе – закуска и лаваш в подарок. Петербург – это «оо, знаю, красивый город, но бррр, дожди!», Россия – это «у меня друг из России, купи фарфоровую фигурку в моей лавке!».
Всё, подсвеченное солнцем, подчёркнутое тёмными волосами и сдобренное простотой, напоминает о важном.
Смена обстановки – перевоплощение мыслей.
13 июня 2020, станция метро «Горьковская»
Мы пропустили Санкт-Петербург весной, и вот уже лето.
Фестиваль тюльпанов на закрытом Елагином острове прошёл в формате он-лайн, а сегодня даже открылась первая «Zara» на Невском и собрала огромную очередь на улице под контролем машины полиции.
Кажется, город оживает. Марсово поле дышит бледными после карантина, с надеждой на загар, жителями. Десятки ног, наконец, исхаживают площадь возле Спаса-на-Крови, кареты проезжают мимо, а сувенирные лавки открыты своим немногочисленным клиентам-туристам-местнымжителям.
Кофе на вынос и рестораны с доставкой «Яндекс.Еда».
Всё в этом городе начинается, хоть и пропустило весну.
Всё живёт.
И эта прогулка в центре как напоминание, что всегда есть что-то безусловное и непоколебимое.
Солнце, летняя жара мегаполиса, шквальный ветер Невы на мосту, зелёная травка в парке, классическая музыка в исполнении скрипки, мы, ноги без босоножек и 1 литр газировки.
Есть дни, когда говоришь себе, что надежда на хороший день всегда должна быть. Ведь сегодня он – хороший, значит, это того стоит.
И хоть хороший/плохой такие размытые понятия, нужно продолжать улыбаться, вдыхая лето, и надеяться, и жить, и идти, и продолжать.
Поймать момент, когда вокруг летают травинки, солнце пробивается сквозь листву, гриль-бургер остывает на джинсовой куртке, которую мы кинули на газон вместо покрывала. Где-то справа смех, слева – музыка, в центре – душа.
И как же в такие моменты стыдно, что иногда мы боимся быть счастливыми.
А
