Всеволод Иванов - Канцлер
- Известное под названием Пелопоннесской войны! - подхватил Ваддинггон.
- О, вы прекрасный археолог и знаете это лучше меня! Не мне напоминать вам, дорогой министр, что Пелопоннесские войны погубили Элладу и впоследствии самими греками признаны были актом безумия. Точно таким же образом ни Франция, ни Австрия, ни Германия не извлекали из междоусобных войн ни малейшей выгоды. Оставался один ущерб. Этот ущерб заключался в том, что, пока они боролись между собою, Россия и Англия воспользовались случаем, чтобы воздвигнуть свою чудовищную мысль. С несравненно меньшим напряжением сил Россия и Англия поделили мир, тогда как Германия, Франция и Австрия, представляющие на земле высшую сумму образования, культуры и вещественных сил, лишились своей доли господства над морями и сообща были стеснены в развитии своего влияния и владычества.
- Однако, ваша светлость...
Бисмарк продолжал горячо:
- Ныне настало время для держав Средней Европы либо смело и мужественно вмешаться в судьбы Вселенной, либо окончательно снизойти на степень второстепенных государств! Иначе продолжение поединка между Францией и Германией и в каждой стычке - выигрыш на стороне Англии и России, потому что, как я теперь отчётливо вижу, безумно рассчитывать на антагонизм между англичанами и русскими, которые не преминут поделить между собою мир!
- Что же вы предлагаете, ваша светлость?
- Вы уже слышали моё предложение, дорогой министр. Союз! Только Франция, Германия и Австрия предотвратят опасность, грозящую миру от России, и облагодетельствуют все народы, алчущие благ цивилизации. Основанием соглашения трёх держав будет решение не дозволять России присвоить себе ни пяди земли на Балканах, а в частности Бессарабию...- Говорил он всё горячее и горячее, глаза Бисмарка пылали.- Когда вся нынешняя европейская Турция достанется немцам, французам и австрийцам, которые не замедлят проложить себе путь и в Малую Азию, и на острова архипелага, где вы сколько вам угодно сможете заниматься археологическими изысканиями, дорогой академик, потому что мы возбудим эти местности к новой жизни и пожнём в них обильные и богатые плоды.
- Но Эльзас-Лотарингия...
- Ввиду подобных интересов, имеющих всемирно-историческое значение, спор из-за Эльзас-Лотарингии представляется жалким и ничтожным. Германия найдёт меры, чтобы залечить раны самолюбия своих союзников, будь то французы или кто другой. Сейчас главное - Бессарабия, дорогой министр... Я уверен, что вы не отдадите её русским. Извините, меня ждут.
Ваддингтон постоял в задумчивости, потом повернулся и двинулся к выходу, в дверях он столкнулся с Биконсфильдом. Тот спросил загадочно:
- Прекрасный конь, не правда ли? - И Биконсфильд указал в сторону распахнутого окна.- Бисмарк говорил вам о тунисских полях?
- О, и о тройке, которая должна везти Европу!
- Русский конь отпряжён?
- Так же, как и английский, сэр.
- По плодам судят о дереве. Территориальная бескорыстность Бисмарка слова, слова, а социалисты уничтожаются им для того, чтобы бесцеремонно требовать от рейхстага кредиты. А кредиты - это орудия, орудия, орудия! Я вижу отчётливо, что из орудий сооружает Бисмарк железные объятия для этой несчастной Австрии и что обе страны задохнутся в этих объятиях.
- Ваши мысли заметно изменились, дорогой сэр?
- Да, и вам не очень хочется заниматься археологией совместно с Бисмарком, дорогой академик?
- Разумеется, многое зависит от того, что скажет князь Горчаков на заседании.
- А того более перед заседанием.- Биконсфильд наклонился к своему собеседнику и сказал тихо, чтобы только тот услышал его:- Мои офицеры видели карту русских уступок... Пойдёмте отсюда куда-нибудь в более тихое место...
Уходя, они видели, как с разных сторон в зал вошли граф Андраши и князь Горчаков, они успели услышать, что Александр Михайлович воскликнул, обращаясь к Андраши:
- Чудесный конь! Оказывается, я не умею обращаться с такими конями, граф. Вы на меня не обиделись, что я уступил его турецкому министру? Он такой великолепный наездник и так любит коней!
- Если б не вам, то лишь паше Кара-Теодори я мог бы уступить с радостью этого коня, ваша светлость.
Горчаков в тон Андраши принялся расхваливать уступленный подарок:
- А круп! Такой круп только бы печатать на ассигнациях, Ах, милый граф! Я долго думал, чем бы мне отблагодарить вас за этот бесценный подарок, за этого коня. Оружие? Драгоценности? Картины? Борзые собаки? Всё это у вас в избытке, всем этим вы пресыщены в вашей необычайно богатой и счастливой стране.
- Весьма тронут вашими словами, ваша светлость. Ваши слова - полное мне вознаграждение, ваша светлость.
- А я скажу вам откровенно, прямо - замучался. Но наконец я придумал. Я решил вам оказать драгоценную услугу, которая дороже любых алмазов, картин, оружия.
- Что же это за услуга, ваша светлость?
- Ах, в Европе сейчас так развилась идея политического убийства, она принимает эпидемический характер. За короткий срок, например перед нашим конгрессом, были два покушения на германского императора, одно - против итальянского, одно - против испанского. У нас Вера Засулич стреляет в генерала Трепова. В Берлине малое осадное положение, в Петербурге - большое. Даже меня славянофилы за уступки на Берлинском конгрессе обещают убить...
- Всё это крайне прискорбно, ваша светлость, но?..
- И вот в это время вы носите в жилетном кармане вашего мундира необыкновенно ценный документ.
- Какой документ?
- Планы "молодых германцев", изложенные рукою Бисмарка для императора Франца-Иосифа.
- Ваша светлость! Вы введены в заблуждение?
- Такой документ опасно носить с собой. А вдруг в вас выстрелят? Вы убиты. Вас раздевают. Здесь присутствуют репортеры... Нет, вам надо бы посоветоваться по этому поводу с кем-нибудь! Вы молоды ещё, неопытны ещё. Не хотите со мной, посоветуйтесь с лордом Биконсфильдом, покажите ему документ, Уверяю вас, что это лучший способ спасти не только свою жизнь или министерский портфель, но и жизнь своей страны...
- Ваша светлость! - воскликнул Андраши, осенённый мыслью.- Князь! Я лишь сейчас понял. Бисмарк, предлагая вам союз против Австрии, ссылался на этот документ, как на махинацию, благодаря которой внимание австрийского кабинета им усыплено?
- Вы столь сообразительны, граф, что вам не нужно подсказывать разгадку.
- Я буду размышлять. Но почти с уверенностью скажу, что свой голос сегодня отдам вам, ваша светлость.
"Оказывается, в кузов лезут не одни грузди",- Горчаков видел перед собой спину уходящего Андраши, потом её заслонила представительная фигура Кара-Теодори-паши.
- Рад вас приветствовать, ваше превосходительство. И у вас и у вашего коня удивительно свежий и бодрый вид сегодня,- сказал Александр Михайлович.
Турок низко наклонил голову:
- Этот конь уже не принадлежит мне, ваша светлость.
- Вот как? Удивительно легкий ход у этого коня, Вы его переуступили кому-нибудь?
- Только вам, ваша светлость, только вам! После того, как я получил ваше неслыханно любезное письмо, я решил, что сердце моё не способно вынести радости от двух таких удивительных подарков. Я решил: слова, начертанные вашим драгоценным пером, останутся у меня, а мою признательность отвезёт вам ваш конь Август, Преклоняясь, прошу принять обратно коня, и это седло, и этот чепрак, и эту уздечку...
- Вы, дорогой паша, лучше меня знаете восточные обычаи, и мне ли говорить вам, что подарки не возвращаются обратно?
- Подарки не возвращаются, но этот конь - почти родное существо вам, почти сын! Не обижайте меня, ваша светлость! - засмеялся Кара-Теодори-паша.В случае отказа у меня будет единственный повод голосовать против возвращения вам Бессарабии.- Сладкая, восточная улыбка ещё более расплылась по его лицу, турок снова поклонился и отошёл.
"Умница. Почему это у нас с Германией дружба не выходит, а с Турцией хоть и выходит, но всегда быстро кончается? Я думаю, потому, что скверные сигары скоро тухнут, а хорошие - скоро выкуриваются",- Горчаков сел на своё место за столом конференции.
Уселись и уполномоченные европейских держав.
- Открываю дневное заседание конгресса,- торжественно и мрачно провозгласил Бисмарк.- Введите румынских делегатов.- И обратился к ним, когда двое румынских уполномоченных вошли:- Конгресс просит вас, господа, высказать мнение правительства Румынии о касающихся вас пунктах Сан-Стефанского договора, которые конгресс обсуждает, считая их со стороны России чрезмерными.
Горчаков шепнул англичанам:
- Князь Бисмарк хочет сказать, что на конгрессе пожнёшь и то, чего не посеял.
Ответом был тихий смех.
Бисмарк возразил, не глядя на Горчакова, но повернув лицо в его сторону:
- Главная привилегия гениальных людей та, что случайные бессмыслицы, сказанные ими, и те считаются мудростью.
- Вы правы, князь.- Александр Михайлович также не глядел на Бисмарка.Талант есть способность верно передавать то, чего не чувствуешь.
