Бунтарка - Дженнифер Матье
Черт.
— У нас же сейчас урок английского? — спрашивает Сет. Он переступает с ноги на ногу и как будто бы не замечает мои красные пятна. Может, он слишком классный, чтобы показать это.
— Да. Думаю, да, — говорю я, разыгрывая неуверенность.
— Ты не помнишь, какое было последнее домашнее задание? — Сет начинает рыться в своих папках и тетрадях и наконец достает тонкий зеленый дневник. Его действия настолько заурядны и обычны, что я немного расслабляюсь. Немного.
— Ух, он задал грамматические упражнения на страницах 250–251, материал по прилагательным, — вспоминаю я, прежде чем начинаю беспокоиться, делает ли меня способность запоминать домашнее задание полной чудачкой.
— Да, все верно, — говорит Сет, закрывая дневник и засовывая его обратно в рюкзак. Тогда я замечаю наклейку Runaways на углу одной из папок, выглядывающих из рюкзака.
— Тебе нравятся Runaways? — спрашиваю я. — Они такие крутые.
Брови Сета снова ползут вверх, он смотрит вниз и замечает наклейку.
— А, да. Мама приклеила ее. Они неплохи.
— Так твоей маме они нравятся? — допытываюсь я. Чувствую, как расцветает клубничное поле. Наверное, Сета очень впечатлит то, что мне нравится та же музыка, что и его маме.
— Да, — говорит Сет и слегка улыбается. — Она включала их, когда я был ребенком, еще в Остине. То есть постоянно.
Слушая Сета, я практически могу представить, как пересказываю этот разговор Клодии, отмечая, как гениально я поддерживаю беседу.
Например: моей маме тоже нравятся Runaways, и я часто слушала их в детстве. Или: почему ты переехал из Остина? Или: а какую еще музыку ты слушаешь? Или: эй, давай встречаться?
Ладно, последнее лишнее. Но все остальные варианты подошли бы.
Вместо этого я говорю:
— Классно. Ну, увидимся позже.
Классно
Ну
Увидимся
Позже.
И ухожу. Просто иду прочь, словно мне все равно. Не могу решить, я просто самая большая дура в мире или уровень моего волнения такой высокий, что я решила прекратить разговор до того, как я превращусь в одно огромное красное пятно.
Моя шея, грудь и даже мои щеки все еще горят, когда я захожу в школу. Так было всегда. На школьных дискотеках парни никогда не приглашали меня на танец, поэтому я пряталась в туалете во время медленных песен, тренируя довольное выражение лица, чтобы моя зависть или неискренность не была заметна, когда Клодия будет рассказывать, как она танцевала со Скоттом Шнабелем.
В этот самый момент Клодия подходит ко мне, и мы вместе идем на урок истории Америки.
— Послушай, ты никогда не поверишь, какую футболку я только что видела на Джейсоне Гарза, — говорит она. Я рада, что она не замечает мое волнение и нервное возбуждение после встречи с Сетом.
— Та футболка об открытых женских ножках?
— Нет, — говорит Клодия. — Эта еще хуже. На ней большая красная стрелочка, указывающая на его хозяйство, и надпись: «Попробовать алкотестер можно здесь».
Я кривлюсь:
— Боже, неужели?
— Да.
— Отвратительно.
— Именно.
Мы садимся в задних рядах. Когда раздается звонок, миссис Роббинс объявляет тест, и мы все хором стонем, словно актеры в плохом ситкоме о старшей школе.
— Если вы читали заданные главы, у вас нет причин волноваться, — говорит миссис Роббинс, отлично играя свою роль.
Она начинает раздавать тесты, когда дверь распахивается, являя нам мистера Шелли, одного из заместителей директора. В то время как законная — пусть и смехотворная — власть находится в руках мистера Уилсона, мистер Шелли — всего лишь жалкий заместитель. Но разгуливает он с очень важным видом и будто отыгрывается на кучке подростков.
— Проверяю дресс-код, миссис Роббинс, — гавкает мистер Шелли, пока его глаза пробегают по классу. Миссис Роббинс только вздыхает. — Дама на задней парте. — Все, даже сама миссис Роббинс, подпрыгивают. — Это вы Джана Сайкс? Встаньте, дорогая.
У Шелли поросячье личико и маленькие глазки-бусинки. Кажется, что он сразу родился заместителем директора пятидесяти с чем-то лет, с лысиной на макушке и красными угрями.
Конечно, мы все поворачиваемся и смотрим, как Джана Сайкс неуверенно встает, пожимая плечами.
— Джана, бретельки на твоей майке очень тонкие.
Джана смотрит вниз и моргает раз, потом два, уставившись на свой черный топ и мужские джинсы, низко висящие на ее худых бедрах. Похоже, с утра она вряд ли задумывается, что надеть.
— Эм… бретельки? — переспрашивает Джана.
Слышится тихое хихиканье.
— Джана, пойдемте со мной. Вас надо переодеть.
— У них сейчас будет контрольная, — говорит миссис Роббинс.
— Я верну ее через мгновение, — настаивает мистер Шелли, и Джана уже направляется вон из класса. Миссис Роббинс раздает тесты, которые явно распечатала из интернета этим же утром. Джана так и не возвращается.
У нас регулярно забирают девочек с первых и вторых уроков. Иногда мистер Шелли, иногда другие заместители или педагоги. На уроке математики Джесмин Стюарт и Келли Чен забирают из-за слишком обтягивающих штанов, хотя мне они такими не кажутся. На уроке химии Карли Сандерс говорят, что ее кофта неприемлема. Это просто кофта с глубоким круглым вырезом, но, может, тот факт, что грудь Карли далеко не самая маленькая в школе, играет здесь какую-то роль.
Я бросаю взгляд на мои собственные скучные джинсы и простую серую футболку. Каждый раз, когда девушку вызывал кто-нибудь из администрации, ей приходилась вставать, словно какой-нибудь кукле на выставке, в то время как ее тщательно осматривали. Когда Келли Чен пришлось встать на уроке математики, ее щеки так быстро порозовели, что я почувствовала, что краснею просто из сострадания. Я бы скорее умерла, чем позволила всему классу рассматривать меня и мою одежду.
На уроке английского две девочки на заднем ряду утопают в огромного размера спортивных костюмах. Ярко оранжевые с белым кофты доходят почти до колен, а воротник явно натирает шею. Судя по всему, в это должны переодеваться девушки, которые нарушают правила.
— Что, черт возьми, происходит? — спрашивает Люси, когда я сажусь рядом с ней.
— С чем?
— С этими Эстер Прин[18] вон там, — говорит она, кивая в сторону девочек. — Что за странные проверки дресс-кода?
— Кто знает, — отвечаю я, — руководство периодически будоражит.
— Это полный произвол, — говорит Люси, но я не успеваю ей ответить, потому что раздается звонок и в класс заходит Сет Акоста. Я наблюдаю, как он проходит к своему месту, и гадаю, вспомнит ли он о нашем утреннем разговоре. Но ничего не происходит. Митчелл Уилсон и его команда протискиваются в дверь несколько минут спустя и конечно же, мистер Дэвис ничего им не говорит.
Тихий приятный голос раздается из-за двери.
— Мистер Дэвис, извините, что прерываю, но меня перевели в этот
