Петр Ершов - Стихотворения

1845

ТРИ ВЗГЛЯДА[106]

Когда ты взглянешь на меняЗвездами жизни и огня —Твоими черными глазами:Глубоко в грудь твой взор падет,Забьется сердце и замрет,Как будто птичка под сетями.Но новый взгляд твоих очей, —И в тот же миг в груди моейЦветок надежды расцветает:И светит сердцу свет сквозь тьму,И сладок милый плен ему,И цепи милые лобзает.Но что ж, когда в твоих глазахСквозь тучи, в молнийных огняхЛюбовь заблещет роковая?О сердце, сердце! Этот взглядОсветит блеском самый адИ разольет блаженство рая…

1846

ОПРАВДАНИЕ[107]

Толпа любовь мою винит,И между тем она согласна,Что мной избранная прекрасна.О чем же буйная шумит?Ужели чувство — преступленье?Ужели должен я просить,Как подаянья, позволеньяИ ненавидеть, и любить?«Она твоею быть не может!»Я знаю сам и не хочуПокой души ее тревожить,И чувство в сердце заключу.Сдержу желаний пылких волю,Мятежный жар сомну в крови,Но и в забвенье не позволюПрорваться слову о любви.И не узнает, не услышитОна о тайне от меня —Что ею только сердце дышит,Что ею только мил свет дня.Но для чего же мне неволитьВлеченье чистое моеИ молчаливо не позволитьМне любоваться на нее?Но для чего же мне украдкойВолшебных взглядов не ловить,Не услаждаться речью сладкой,Дыханья уст ее не пить?..О, сколько раз в толпе бесстрастной,Томимый жаждой красоты,Я. не сводил очей с прекрасной,Лелея светлые мечты!Сдержав тревожное дыханье,Забыв себя, забыв людей,Я погружался в созерцаньеЛюбви возвышенной моей.Минуты чудные! Казалось,Перед возвышенной душойМне небо света открывалосьС своею вечной красотой.О, только лишь художник-гений,Ловя чудесный идеал,В часы божественных виденийПодобный образ создавал!И помню я: как тополь стройный,Во цвете лет, облеченаКрасой и гордой, и спокойной,Стояла царственно она.Волнисто-чудной диадимой,В гирлянде жемчуга и роз,Вился изгиб неуловимыйБлагоухающих волос.Сияло мыслию высокойЕе лилейное чело,И все лицо, как день Востока,И ясно было, и светло.Во влаге блещущей эмали,Под дымкой шелковых ресниц,Глаза пленительно сиялиКрасою северных зарниц.И переменно отражалисьНа них мечты живой игрой:То блеском полдня разгорались,То в сумрак ночи погружались,Блистая звездною слезой.А эти розы щек живые!А эти — прелесть, красота,Любви созданье — огневые,Нектарно-влажные уста!Могучей силы чарованьяНа них положена печать,И может их одно лобзаньеИ вдунуть жизнь, и жизнь отнять.А плеч роскошные разбегиВ сиянье млечной белизны!А груди пышной, полной неги,Две чародейские волны!В них жизнь всю полноту излила,А прелесть формы обвела…А страсти пламенная силаИх горделиво подняла…Все, все в ней было обольщенье,И мне казалось, что онаОлимпа древнего явленье,Героподобная жена[108]!

1846

МОЯ ЗВЕЗДА[109]

Ночь несчастий потушилаСвет живительного дня,И отвсюду окружилаМраком гибельным меня.Без надежды на спасеньеЯ блуждал во тьме ночной,Вера гибла, гроб сомненьяРаскрывался предо мной.. . . . . . .. . . . . . .. . . . . . .. . . . . . .Вдруг увитая лучами,Мрачной ночи красота,Воссияла пред очамиНеба новая звезда.Лучезарною одеждойКак царица убрана,Умиленьем и надеждойВзору светится она.Очарован, околдованДивной прелестью лучей,Жадно взор мой к ней прикован,Сердце рвется встречу к ней…О, гори передо мною,Ненаглядная моя!Для меня теперь с тобоюНочь пленительнее дня!

1846

ХРАМ СЕРДЦА

Когда, покинув мир мечты,В свое я сердце погружаюсь,Я поневоле ужасаюсьЕго печальной пустоты.Как храм оставленный в пустыни,Оно забвенью предано,Без фимиама, без святыни…В нем все и дико, и темно!Лишь ядовитый змей страданьяПолзет тропой воспоминаньяИ на поблекшие цветыРано потерянного счастьяОтраву льет шипучей пастьюВо мраке скорбной темноты.Везде печальные гробницыНадежд и радостей былых,И редко, редко луч денницы,Как лепту, бросит свет на них.А было время: чудным зданьемЗдесь возвышался жизни храмИ сладких чувств благоуханьемКурился сердца фимиам.Надежды чистого елеяЛампада дней была полна,И все отрадней, все свежееГорела счастием она.Но миг — и все восколебалось!Алтарь любви повержен в прах!На опустевших ступеняхВоспоминанье лишь осталось.И день и ночь оно с тоскойЧего-то ищет меж гробами,И роет пепел гробовой,И плачет горькими слезами.

1846

«Печальны были наши дни…»[110]

Печальны были наши дни;В заботах жизни обиходной,Как смутный сон, текли ониЧредой бесцветной и бесплодной.Но Вы являетесь средь насС волшебной пальмою искусства,И жизнь души отозваласьНа чудный звук порывом чувства.И все, что сердца в глубинеЗатаено святого было,По звуку вещему струныВ живой аккорд заговорило.

30 августа 1849

HOC

Поэты! Род высокомерный!Певцы обманчивых красот!Доколе дичью разномернойСлепить вы будете народ?Когда проникнет в вас сознанье,Что ваших лживых струн бряцанье —Потеха детская? Что вы,Оставив путь прямой дороги,Идете, положась на ноги,Без руководства головы?О, где, какие взять мне струны,Какою силой натянуть,Чтоб бросить мщения перуныВ их святотатственную грудь?Каким молниеносным взоромВонзиться в душу их укором,Заставить их вострепетать?Изречь весь стыд их вероломстваИ на правдивый суд потомстваПод бич насмешек их отдать?В неизъяснимом ослепленьеУма и сердца, искониСвященный ладан песнопеньяКурили призракам они.Мечту (о жалкие невежды!)Рядили в пышные одежды,А истый образ красоты,Вполне достойный хвал всемирных,Не отзывался в звуках лирныхПевцов заблудших суеты!Все, все: и перси наливные,Ресницы, брови, волоса,Уста, ланиты, стопы, выи,Десницы, шуйцы, очеса, —Весь прозаический остаток,Короче, с головы до пятокВсе, все воспел поэтов клир,Всему принес он звуков дани,Облек во блеск очарованийИ лиру выставил на пир.А нос — великий член творенья,А нос — краса лица всегоОставлен ими в тьме забвенья,Как будто б не было его.В причины ум свой углубляю,Смотрю, ищу — не обретаю.Но, как новейший философ,Решу оружием догадки:«Или носы их были гадки,Иль вовсе не было носов!»О нос! О член высокородный!Лица почетный гражданин!Физиономии народнойТрибун, глашатай, верный сын!По непонятной воле рокаТы долго, долго и глубокоДремал в пыли, забвен и сир.Но днесь судьбой того ж уставаТы должен пыль счихнуть со славойИ удивить величьем мир.Нет! нет! Не знал тот вдохновенья,Кто взялся б словом изъяснитьВесь пыл, всю бурю восхищеньяПри мысли — новый мир открыть,Воспеть не то, что было пето,Предмет неведомый для светаВо всем сиянье показать,Раскрыть огромный мир богатстваИ в сонм рифмованного братстваКоломбом новым гордо стать.Теперь я созерцаю ясно —Зачем мне жизнь судьба дала,Зачем гармонии прекраснойВ груди мне струны напрягла,Зачем природы мудрой силаТакой мне нос соорудилаИ невидимая рукаВ часы приятного мечтаньяПроизводила щекотаньеВ носу то крепко, то слегка.Итак, вперед! На честь, на лавры!Пускай могучий, звонкий стихОтгрянет вдруг, как дробь в литавры,Во слух читателей моих!Пусть ливнем льется вдохновеньеВо славу нового творенья,На удивление племен!Да пронесется туча звуковНад головами внуков внуковЧрез бесконечный ряд времен!

1858 (?)