Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец
В девяносто втором, вскоре после развала Советского Союза, всевозможные религиозные секты стали засылать в бывшие республики своих миссионеров, и мы с подругой с азартом обсуждали наводнивших город гладковыбритых юношей и обутых в кроссовки девушек. Нам было по пятнадцать; мы выбирались в центр, покупали мороженое и, взявшись под ручку, с загадочным видом кружили около мест, где селили иностранных туристов. И обязательно кто-нибудь из них останавливал нас и расспрашивал; их, наверное, подмывало узнать, на что похожа жизнь в России, а нам хотелось попрактиковать свой английский, не более того. Тогда я считала, что наш с ней сарказм одинаково защищал нас от неофитства, но выяснилось, что эта броня не такая уж непробиваемая. Через несколько лет я эмигрировала в Америку, а подруга стала аудитором в Церкви сайентологии. После сайентологии она обратилась в православие. В последний мой приезд у нас возник спор по поводу теории эволюции. Моя подруга не произошла от обезьян. «Может быть, тебе нравится думать, что ты происходишь от обезьян, – повторяла она, – а мне нет». С тех пор я всё ищу решающий аргумент, которым могла бы завершить этот спор.
Сайт, на который дала ссылку подруга, вполне светский, но с излюбленным подтекстом нынешних верующих:
– My Dreams – это современный путеводитель по толкованию сновидений. МИР (так и написано, заглавными буквами), МИР изменяется с непостижимой скоростью, и эти изменения оставляют след в нашем подсознании. Классические сонники потеряли свою актуальность. Если вам снится Coca-Cola, вы не сможете найти объяснения в классическом руководстве – в ту пору, когда они писались, этого напитка не существовало. Как говорить о мире, где инновации появляются ежечасно?! Непривычные объекты входят в жизнь, и сны осовремениваются. My Dreams – путеводитель, базирующийся на научном анализе сновидений, современных психологических исследованиях и открытиях когнитивной нейробиологии. Классические сны в нём пересматриваются в свете современных интерпретаций.
Я прочитала их трактовку сна с евреем, и мне стало тошно. Мне хотелось бы верить в лучшее. Хотелось бы надеяться, что подруга, прикрепляя ссылку, не предполагала вместе со мной посмеяться над самим толкованием, а подразумевала более тонкую иронию: взгляни, мол, они теперь пользуются ещё и Интернетом. Конечно, Интернет – это просто новый инструмент для распространения ненависти и предубеждений. Подруга по образованию программист, и она знает, должна знать разницу между профанацией и наукой.
«А вдруг ей приснилась я, и она попыталась найти в Сети толкование своему сну?» – эту ужасную мысль я запихиваю обратно в подсознание.
Согласно My Dreams Guide, сон о переезде в Америку предвещает улучшение финансового положения. Разговор о религии во сне – признак беспокойства, а также внутренней силы и способности решать трудные задачи. Сон о друге – плохой знак, возможно, это сулит проблемы на работе или в школе. Сон о близком друге – верный сигнал надвигающейся беды!
Результат погружения в My Dreams Guide мало чем отличается от состояния, которое испытываешь, просыпаясь от навязчивого кошмара: я уже была здесь раньше, я напугана и расстроена. Но почему моя психика жаждет этой пищи? Почему я читаю эту страницу и мне не оторваться от чтения? Когда мне было пятнадцать и я жила в стране, которая выздоравливала после семидесяти лет тоталитарного режима, прибегая к помощи Анатолия Кашпировского, телевизионного гипнотизёра, чьи сеансы исцеления транслировались на Первом канале вслед за мультфильмами Диснея, в стране, где финансовые пирамиды и фондовый рынок выпекались в одной печи и где совсем недавно публичные высказывания на религиозные темы грозили неприятностями вплоть до уголовных, – когда я жила в этой постперестроечной России, я была растеряна так же, как и все остальные. Потребовались годы, чтобы развить критическое мышление и научиться отличать знание от теории заговора и факт от предубеждения. Тем временем моя подруга нашла Христа.
Мне очень хочется скопировать и переслать подруге это сообщение: «Сон о близком друге – верный сигнал надвигающейся беды», – чтобы дать ей почувствовать вкус лекарства, которое она мне подкинула. Но я решаю, что утро вечера мудренее, ложусь спать, а утром пишу: «Я тоже люблю тебя» – и в конце добавляю смайлик.
Колыбельная
Малыш, сам не свой от альбутерола, прописанного ему против астмы, вот уже час мечется в кроватке, не в силах заснуть. А мне и поддержать-то его особо нечем: я просто сижу рядом, положив на бортик кроватки руку, чтобы он мог схватиться за неё, если захочет. Иногда он так и делает. Вот он встаёт, глядит на свой ночник в форме синего светящегося лунного диска, грызёт перила, садится, цепляется за мою руку и, чтобы успокоиться, заводит свой бессвязный монолог.
– Mommy. Mommy. Mommy Leah. Bubbie. Bye-bye. Goburlsraoahjdaflghuweofladk. Tofu doggie. People. Zebra. Zip.
Переходит на русский.
– Зелёный. Красный. Корова. Кермит[12].
Рассказывает, что видит.
– Луна. Темно. Подушка. Телефон. Музыка. Музыка в телефоне.
Доходит до меня.
– Мама. Ручки. Руки. Мама. Мама упала. Мама упала. Мама упала.
Под соснами Торри[13]
Внезапная лихорадка…
кто знает сколько градусов по Фаренгейту
можно выдержать
руки-ноги распухли
кости ломит во всём теле
а всего-то отмыть пол
и ковёр в номере
после рвоты ребёнка
позвонки в пояснице срослись и окаменели.
Всему что привязывает:
спасибо трава ты зелёная и настоящая
спасибо солнце и ветер
вы такие калифорнийские
вирус спасибо
что одолел нас по очереди –
малышу уже лучше
а муж заболеет только завтра.
Сознание уплывает
летит подгоняемое звуками кларнета
из приёмника в чьём-то автомобиле
комариным роем
взмывающим из травы
минутами праздности
вырванными у календаря Google
летит чтобы выпрямить
эти изогнутые ветви сосен Торри
Чтобы превратить
сосны Торри в мачты столетних карельских сосен
не очень пригодных для мореплавания
исхлёстанных временем
битых непогодой
чьё покачивание покачивание
неделями месяцами веками
подгоняло фантазии
горячечные мечты о побеге.
Мой дом
так суров и тёмен так бесплодна земля
слишком холодная
слишком песчаная
чересчур много в ней глины
чтобы растить тут персики
сливы и груши
подсолнухи и помидоры и людей из человечьего семени.
И тогда
раздаваясь морщинистыми корнями
кривыми как ветви
сосны Торри
пробиваются
сквозь песок сквозь глину
сквозь океаны и континенты
сквозь босые подошвы
и только лёгкая дрожь выдаёт их мёртвую хватку…
Прости малыш
ты болен а у меня нет больше сил.
Футбол в джунглях
Гида по Амазонке звали Луисвальдо – имечко не самое сложное в Бразилии, но на языке всё время вертелось и чуть не срывалось с губ: Леонкавалло. Что-то в этом смуглом, представительном молодом человеке напоминало оперного
