Мальчик из контейнера - Виталий Кирпиченко
Побродив среди этих островков, попив лимонада, съев два мороженых, Коля присел на скамью на строевом плацу и задумался. Как была бы рада мама при виде его такого красивого и важного, думал он, представив себя в окружении мамы, Киры и Адель, особенно Адель. И есть чему радоваться: он самостоятельно, без папиной-маминой помощи добился своего! Из двадцати человек только восемь удостоились чести быть курсантами военного летного училища! Престижного училища, 26 выпускников которого — герои Советского Союза, 10 летчиков получили это высокое звание за испытание авиационной техники, 37 «Заслуженных военных летчиков СССР», 14 «Заслуженных летчиков-испытателей СССР». Летчики-испытатели! Это вообще мечта каждого летчика — быть испытателем новейших самолетов, летающих быстрее звука! «А вдруг я тоже буду знаменитым летчиком, мой портрет будет красоваться среди этих великих людей! Завтра напишу письмо, теперь уже можно. Теперь я точно знаю, что первый этап пройден успешно, а сколько этих этапов будет еще, представления не имею. Говорят старшекурсники, что по летной неуспеваемости тоже отчисляют. Прыжки с парашютом — наверное, тоже не яблоки воровать. Вдруг парашют не раскроется? У всех раскрывается и у меня раскроется, куда ему деваться. Таких случаев, чтобы парашют не раскрылся, старшекурсники не вспоминали. Может, чтобы заранее нас не пугать? Рассказывали, что двигатели глохли, и садились где попало, а про парашют не говорили. Адель, может, написать письмо после прыжков? Будет о чем рассказать, а теперь писать, что поступил как-то мелковато. Наверное, так и сделаю. А о том, что поступил, она узнает от Киры или мамы. Они ей обязательно позвонят. Адель, Адель, почему ты не как все! Неземная. Ты — загадка, которую никто не сможет разгадать, а я так и совсем не смогу. Прост я, поэтому хочу простоты и откровения от других. Ты, наверное, из другого мира, и мне лучше не нарушать твой мир. Плох он или хорош, но он твой. Может, время поменяет тебя, принизит до обычных людей, с их простыми житейскими запросами? И тогда ты найдешь свое счастье в этом простецком мире, где буду и я для тебя не лишним. Будут у нас дети, будут у меня самолеты, и ты будешь в маленьком далеком, заброшенном гарнизоне учить всех детей твоим любимым танцам. Но такое едва ли возможно. Тебе надо прежде взлететь близко к солнцу и опалить свои крылышки, упасть на камни, а потом долго лечить душу и тело. Я не желаю тебе такого, но я всего лишь человек…»
— Скучаешь? — услышал он и от неожиданности вздрогнул. Перед ним стоял сын генерала из Минска, курсант Любимов, Сашка.
— Да нет, просто сижу, — ответил Коля.
— К тебе не приехали, наверное, далеко ехать? — спросил Любимов.
— Не так далеко, как не на что ехать. Мама на пенсии, а сестренка не работает. Она тоже школу окончила.
— Близняшки?
— Она на год старше. Но пошли в школу в один год — так было маме удобней нас воспитывать.
— Больше никого нет?
— Племянник и племянница, в одной квартире живем. Он заканчивает в следующем году.
— Подождали бы и его, куда было спешить, — улыбнувшись, сказал Любимов.
— Как-то не подумали, — в тон ответил Коля.
— Мне некого было ждать, и меня некому тоже, — вздохнув, произнес Сашка. — Один как перст. Кстати, ты не знаешь, почему так говорят? Если перст — палец, то их десять. В крайнем случае, пять рядышком.
— Может, их отрубили? Оставили один, чтобы дорогу путнику показывать.
— Скорей всего, чтобы в носу ковыряться. Откуда ты?
— Из Липецка.
— Надо же, — удивился Сашка. — Мой родитель там переучивался на новый тип самолета, и мы с мамой ездили к нему.
— Давно это было?
— Лет десять назад. А что?
— Нет, ничего. Я просто так спросил. Отец летает?
— Поперли только так! — с подъемом в голосе произнес сын генерала, которого поперли из армии.
— Готового летчика поперли, а тебя вместо него планируют?
— Кто их поймет, что они планируют. Скорей всего, что ничего не планируют. Папашка советист — этим все сказано. Гэкачэпист, слыхал о таких? Враг номер один! Им же нужны свои слуги и защитники. Пенсия у него теперь такая, что без любимого кофе обходятся. Жили мы втроем на одну курицу в неделю! Вот так!
— А почему ты пошел им служить? — Коля, прищурясь, посмотрел на Любимова.
— Папаша настоял. Говорит, это ненадолго. Скоро смоет всю эту шелуху, и опять будет сильное государство, которое должна защищать хорошо обученная, высоконравственная армия.
— Так будет?
— Родитель надеется.
— А ты?
— Не очень.
— Ну, тогда бы «не ходил ты, Ванек, во солдаты»!
— Я и не хотел. Им, родителям, по слабохарактерности уступил. Я хотел стать архитектором. Изобрел бы свой Нотр-Дам и почивал на лаврах. Через тысячу лет туристам бы рассказывали, что построен сей чудо-храм по проекту великого зодчего по имени Александр сын Валентинов, а фамилия его Любимов. Вот так. Теперь же, если не зароюсь носом в землю, отслужу свое и пойду сторожем на стоянку автомобилей — больше никуда таких не берут, и буду в красивой летной куртке бродить по территории гаражей и материться на нерадивых гаражников или как их там. А у тебя как получилось, что ты ударился в воздухоплавание?
— У меня папа тоже был летчик. Разбился.
— Вот видишь! — Сашка помотал головой. — Бьются они, сталинские соколы! Ты-то хоть знаешь, почему падают летательные аппараты?
— Н-ну…
— Ладно, не мычи. Открою секрет. Потому что они тяжелее воздуха.
Коля шутки не понял и воскликнул:
— Да они же все такие!
— Потому и могут все биться! — утвердил закон падения летательных аппаратов на землю Любимов и предложил пройтись до буфета, пропустить одну-две чарки лимонада.
У ларька была очередь из желающих утолить жажду, охладиться мороженым, перекусить бутербродом. За стойкой буфета молодая краснощекая дивчина, у нее такая же помощница, они в постоянном движении, от этого их аж пот пробрал. Глаза хоть и усталые, а блестят озорно.
— Нам по бутерброду с черной икрой, — сказал Сашка буфетчице, когда подошла их очередь. Такой заказ удивил буфетчицу.
— У нас нет икры, — сказала она, расширив зрачки.
— Всю съели уже? — допытывался Сашка.
— Ее совсем не было. Откуда вы взяли?
— Ну, тогда баночку кабачковой, — пошел на уступки Сашка.
— И кабачковой нет!
— Да, чего только у
