Донбасский декамерон - Олег Витальевич Измайлов
В последнюю пору своей жизни Александр Леопольдович много снимался в фильмах-сказках, благо они в шестидесятых стали весьма популярны. Он сыграл почти во всех главных фильмах великого сказочника Александра Роу, но все-таки именно роль Морозко стала его визитной карточкой. Что тут поделаешь – человек просто родился Дедом Морозом. И никто его в этой роли, ей-богу, за полвека не превзошел. Никто.
* * *
После небольшой паузы слово снова взял Панас:
– Товарищи! Друзья! Предлагаю резко сменить тему. Напомню. Что наша задача собрать известный каждому из нас материал для аналитиков, которые будут разрабатывать идеологические обоснования для будущего так сказать отдела агитации и пропаганды ЦК, если можно так называть ту структуру, которая сейчас создается. Наш удел быть удобрением. Это они уже станут писать учебники для школ и вузов составлять тематические планы для Гослита и вузовских издательств.
И мне сдается, что наша задача быть более или менее разнообразными в тематике. Палыч, что вы, к примеру, может рассказать о Каче – месте, где мы собрались?
Палыч поерзал в своем кресле у камина:
– Я тут родился.
Панас всплеснул руками:
– Так мы вас вернули на родину. В колыбель, так сказать…
– А то ты не знал, читал ведь дело, – резко сказал Палыч.
Панас одарил его благосклонным взглядом:
– Знал.
Тогда должен знать, дружище, что родился я тут совершенно случайно. Когда-то Кача была авиашколой с аэродромом, потом военным городком авиаполка с аэродромом, а потом курортным городком, который вырос по соседству с военным, от которого к тому времени и половины, наверное, не осталось.
Так вышло, что большая часть участков на раннем этапе строительства была раскуплена москвичами, половина из которых служила когда-то в полку. А потом перебралась в столицу, а вторая половина составилась из отставников, чьи дети в Москве преуспели. Так или иначе, два или три громадных кооператива дачников, неважно, как они назывались, числили среди своих владельцев обладателей паспортов с регистрацией на Таганке, в Кунцево и Выхине, Чертанове Южном и Люблино, Марьиной Роще, Долгопрудном, Королеве и прочем Подмосковье помельче.
Среди севастопольцев качинскую «московскую общину» называли странным словом «Москвокача», в котором слышались и присущее горожанам матросское зубоскальство, и легкая зависть. И тончайшая паутинка гордости – знай, мол, наших, это вам не Ялта какая-нибудь с ее нестерпимым вавилонским столпотворением, удушливой атмосферой и безликостью.
Родители работали в таком месте, имя которого и по сей день лучше не произносить. У них был проект на пару лет, а Кача стала своеобразным, как говорят в армии, дембельским аккордом. Близилась война, и отец хотел побыстрей увезти маму из Крыма, который он рассматривал как приоритетную для врагов цель. Но не успел. Я родился тут, но потерял родителей, и дед с бабкой забрали меня в Горький, самый Нижний из Новгородов.
Палыч закурил и умолк, полагая, что сказал и так слишком много.
– Вуаля! – воскликнул Панас. – Тогда вам сам бог велел рассказать нам историю Качи.
Палыч пожал плечами:
– Пожалуйста…
История о родовом гнезде русской авиации
Небо в Каче всегда было напоено гулом моторов, как зал консерватории музыкой. Даже удивительно, что никто за столько лет не сподобился написать книгу о ней – столько историй и судеб связаны с этой землей, которая, кажется, на метры и метры пропитана керосином, маслом, мазутом и спиртом.
Петр Нестеров, Константин Арцеулов, Иван Айвазовский, Николай ll Романов, Василий Сталин, Александр Покрышкин, великий князь Александр Михайлович, Дмитрий Григорович, Зинаида Кокорина, Тимур Фрунзе, братья Микоян. Всех этих людей объединяет короткое слово – Кача.
«А на Каче – все иначе»
Крохотный поселок на побережье Черного моря, входящий в юрисдикцию Севастополя, отмечен в русской истории особенным образом. Именно здесь, в принадлежащем ему хуторе Александрово-Михайловском, двоюродный брат последнего русского царя великий князь Александр Михайлович Романов построил знаменитую Качинскую летную школу. К тому времени она уже два года работала на Куликовом поле в Севастополе, но в Каче роза ветров одна из самых необычных в Крыму, потоки воздуха здесь протекают так, что фанерным аэропланам начала прошлого века было удобней «учить» пилотированию сидящих в них рисковых россиян.
Тогда же родилась известная нынче всему Севастополю и Крыму пословица: «А на Каче – все иначе». Над полуостровом могут висеть свинцовые дождевые тучи, а над поселком – сиять голубое небо.
К началу скоро Первой мировой войны Качинская школа, или, как ее называли запросто, Кача, готовила вместе с гатчинской школой под Питером пилотов, коим суждено было стать первыми русскими летчиками-истребителями. Кача в те предвоенные и военные годы была средоточием всего самого современного в летном деле.
Еще в 1912 году инструктор школы, константинопольский грек на русской службе, поручик Дмитрий Андреади совершил невероятное по меркам Европы авиационное путешествие – перелет по маршруту, пролегавшему через самые знаменитые русские города: Севастополь – Одесса – Киев – Москва – Санкт-Петербург. В канун войны Петр Нестеров приехал к своему приятелю Андреади, ставшему уже начальником школы, учить ее питомцев технике выполнения своей знаменитой «мертвой петли».
Чуть позже внук великого русского художника-мариниста Ивана Айвазовского, сам недурной художник и отличный пилот Константин Арцеулов, придумал в Каче и воплотил в жизнь вход и выход из штопора, считавшегося в те времена верным «гробом» для летчиков. В Каче впервые в мировой практике совершили ночные прыжки с парашютом, а конструктор Дмитрий Григорович испытывал здесь русские летающие лодки, сыгравшие впоследствии свою роль в раннем обнаружении немецких крейсеров «Гебен» и «Бреслау», прорывавшихся к Севастополю обстрелять базу Черноморского флота.
Первый выпуск пилотов Качинской авиашколы состоялся в 1913 году, и дипломы вручать приехал сам император. Сделать это, подняв тем самым престиж Качи и звания военного пилота, уговорил Николая Александровича его любимый кузен Александр Михайлович. С тех времен уцелел длинный дом желтого инкерманского камня, который сегодняшние качинцы знают как двенадцатый ДОС (Дом офицерского состава), а люди, жившие в Каче перед Великой Отечественной и сразу после нее именовали «соединенкой» – дом составлен их трех одностилевых построек.
С 1912 до 1937 год это единственное крупное здание Качи. Здесь размещалась и школа (учебные классы), и администрация с библиотекой, и жилые помещения. Знатоки истории показывают интересующимся пять окон на втором этаже – там, мол, и квартировал со свитой император всероссийский в 1913
