Фрекен Мод просила ее не беспокоить - Хелена Турстен
– Как хорошо, что ты уже здесь. Сейчас мы ополоснем тебя под душем…
– Не хочу! – заверещала Шарлотта.
Она отскочила прочь от кучи грязной одежды и прислонилась к холодному кафелю. «Ну вот, теперь еще придется отмывать стену», – обреченно подумала Мод. Она шагнула вперед и крепко взяла сестру за тонкое запястье. Свободной рукой Шарлотта принялась колотить Мод. Фигуры этого танца они досконально изучили за несколько последних лет. Мод проворно ухватила Шарлотту за вторую руку. Крепко держа сестру за обе руки, она подтащила ее к ванне и заставила залезть внутрь. Точно как и во всех предыдущих случаях, в этот миг Шарлотта сдулась. Она заплакала, но больше не пыталась вырваться.
После купания Мод отвела Шарлотту в спальню и надела на нее чистую ночную сорочку и халат. Халат был из клетчатой шотландки, на подкладе из мягкой фланели. Это был зимний халат их матери, и Шарлотта его любила. Она успокаивалась, завернувшись в него. Возможно, она все еще ощущала запах матери. Или его мягкая тяжесть заставляла Шарлотту чувствовать себя в безопасности.
– Я сейчас займусь ужином, – сказала Мод.
Шарлотта, как обычно, не обратила на ее слова внимания. Со вздохом она скользнула в постель и повернулась на бок, лицом к стене. Хорошо бы она так полежала, пока Мод отмоет ванную и запихнет белье в машинку. Потом нужно будет всего лишь почистить картошку и нажарить котлет. Соус Мод моментом разведет из порошка – нужно всего лишь высыпать его из пакетика и добавить воды. Приготовление пищи не было коньком Мод. Но она должна была этим заниматься ради Шарлотты. Несмотря на то, что сестра ела не так уж много, она предпочитала употреблять только то, что считала вкусным. Сегодня вечером она точно съест парочку котлет. Капустный салат обычно оставался на тарелке Шарлотты нетронутым.
Когда Мод, стоя у себя в кухне, чистила картошку, она внезапно почувствовала сквозняк. Тянуло со стороны холла. Странно, разве она не заперла дверь? Нет, Мод всегда ее запирала. Это могло означать только одно. Мод бросила недочищенный корнеплод и картофелечистку в раковину, и выскочила в коридор. Там, глядя на развернувшуюся перед ней картину, Мод словно оцепенела.
Входная дверь стояла открытой нараспашку. Шарлотта в своем сумрачном состоянии ухитрилась отпереть дверь и выскользнула в тамбур, который был погружен во мрак. В слабом свете, исходящем из лифтового окошка, Мод различала худую фигуру Шарлотты. Перед лифтом была широкая площадка. От нее к уличной двери вела длинная мраморная лестница. Мод видела, как сестра беспокойно мечется по площадке возле лифта.
– Есть кто? – ее слабый голос эхом раскатился по этажам.
Постепенно Шарлотта подбиралась все ближе к краю площадки. Лестница утопала в полной темноте. Мод казалось, что сестру неумолимо затягивает в черный провал. Эта высокая крутая лестница… Оцепенение спало, и Мод бросилась к двери.
С этого момента воспоминания Мод теряют ясность. Она что-то закричала Шарлотте, когда та, шагнув на верхнюю ступеньку, закачалась. Или нет? Само собой, она вытянула руку, чтобы удержать сестру… Мод отчетливо помнит, как вцепилась в мягкую ткань. Но Шарлотта… просто исчезла в этой кромешной тьме.
Потом все смешалось. Скорая. Больница. Реанимационное отделение со всеми этими шлангами и пищащими аппаратами. Худая фигура сестры в широкой кровати. Серьезное сотрясение мозга с кровоизлияниями. Бинты, из-под которых не было видно лица. Через три недели Шарлотта скончалась, не приходя в сознание.
За те три недели, что Мод провела в больнице у изголовья сестры, у нее было достаточно времени для раздумий. Она избегала анализировать, что же на самом деле произошло на лестничной площадке. Теперь нужно было подумать о будущем. Все эти годы, что Мод обеспечивала их обеих, она откладывала пенсию Шарлотты по инвалидности на отдельный счет. Со временем там скопилась кругленькая сумма. Этого должно хватить на летний железнодорожный тур, и на все сопутствующие расходы. Мод теперь исколесит всю Европу вдоль и поперек. А на пасхальных каникулах она подарит себе путешествие в Париж. Но ей понадобятся еще деньги.
* * *
Мод разбудил храп пассажира, сидевшего через проход. Это был здоровый детина очень приличного веса, так что резонанс в его дыхательных путях возникал, мягко говоря, неслабый. Многие сидевшие поблизости, состроив забавные гримасы, сверлили его глазами. Бортпроводница догадалась, чем вызвано оживление в салоне, и заскользила по направлению к креслу храпуна. Она тактично разбудила его, спросив, не желает ли он чего-нибудь выпить. Обстоятельно прочистив горло, пассажир попросил бутылочку воды и порцию виски.
Когда тишина была восстановлена, Мод мысленно вернулась к воспоминанию, настигшему ее во сне. Это словно и не был сон, а именно воспоминание, в которое она погрузилась.
Нет, Мод не сталкивала Шарлотту с лестницы. Но и не удержала ее, не помешала ей упасть. Она стояла и наблюдала, как сестра исчезает в темноте. Так оно и произошло – Шарлотта исчезла.
Но что сделано, то сделано, и этого уже не изменить. Мысли Мод устремились дальше, к событиям, последовавшим за похоронами Шарлотты.
Неделю спустя Мод связалась со строительной фирмой. Две большие комнаты они переделали в четыре – под сдачу внаем, с общей кухней и ванной. Что касается ванной комнаты, то она уже была в наличии – та, которой раньше пользовались горничные. Она примыкала к небольшой каморке, где они раньше спали.
В последующие годы доход от сдачи комнат позволил Мод объездить весь мир – во время каникул. Выйдя на пенсию, она прекратила сдавать жилье. За годы она скопила достаточно средств. Помимо этого, она продала несколько картин, за которые смогла выручить очень хорошую сумму.
Неприятное чувство, вызванное неудобными воспоминаниями, потихоньку улеглось. Для Мод все складывалось удачно. Продажа серебряной коллекции и прочего содержимого отцовского салона сделала Мод миллионершей. Она вновь откинулась на спинку кресла и опустила веки.
Салон… оскверненный и запятнанный. Кровь на полу.
Образ лежащего в луже крови человека проплыл перед ее закрытыми глазами, заставив Мод снова их распахнуть. В тот же миг голос пилота по громкой связи попросил пассажиров пристегнуть ремни безопасности, закрыть столики и приготовиться к посадке в международном аэропорту Дубая.
В аэропорту Дубая нужно было переждать почти три часа до посадки на рейс в Йоханнесбург. Мод провела это время в ресторане, где отведала вкусной чечевичной похлебки. Подача тоже была на высоте. Потом Мод заказала чашечку крепкой арабики – та оказалась не больше наперстка. На десерт, в дополнение к кофе, Мод попросила принести блюдо с
