Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
– А если кто-нибудь захочет сюда подняться? – пояснила та, обводя пальцем помещение.
Разноцветная свалка, в самом деле, занимала полспальни. Она возвышалась на полу наподобие стены, в которой каждый пакет был отдельным кирпичом. Внушительная стена. Непробиваемая. Лиат пошарила в ней взглядом и нашла их с Шахаром подарок, который был почти полностью завален другими. "Какое жалкое, неподобающее местоположение, полная оттесненность назад", промелькнуло в ее мозгу. Что бы это означало: случайность, или предзнаменование? И где был проклятый пакет Галь и Одеда, если уж на то пошло?
– Поздравляю тебя, – бросилась она приятельнице на шею, и засыпала ее пожеланиями любви, здоровья и благополучия.
Шели Ядид пылко ответила на объятия подруги, чувствуя себя счастливой. И Галь, и Лиат откликнулись на ее приглашение. Значит, им обеим была дорога ее дружба. Значит, не все еще было потерянно! И не важно, что стояло за поздравлением Лиат, – главное, что она находилась рядом, что она снова могла ее крепко обнять, как в старые добрые времена.
– Лиат, прости меня, пожалуйста, за то внедрение, – подал голос Хен. – Если бы я знал, что вы тогда были вдвоем, я бы не помешал вам.
Девушка подняла на него победоносный взгляд.
– Все в порядке, Хен. Я рада, что ты меня понимаешь.
– Пойду, посмотрю, как там ребята, – предложил парень.
– Они уже давно в кондиции, – засмеялась Лиат. – Пора разряжаться.
Тогда все втроем, забыв о пакетах, посовещались и составили план действий. Несмотря на то, что они находились одни в закрытой комнате, они говорили очень тихо, почти шепотом, словно заговорщики. Только в конце обсуждения обе девушки позволили себе немного повизжать. Потом Лиат первая спустилась из комнаты и, подмигивая цедившему красное вино и тупо смотрящему в сторону Галь Шахару, подошла к музыкальному центру. Хен вышел минутой позже и встал посередине лестницы так, чтобы всем быть видным, и приготовился сделать заявление.
– Прошу минуточку внимания! – громко произнес он, заставив гостей немного утихнуть и обернуться. Когда шум голосов улегся, он продолжил: – Мы еще раз рады поприветствовать вас на дне рождения самой обаятельной и привлекательной, моей сногсшибательной подруги Шели, и также очень рады тому, что вы уже выпили в ее честь.
Раздался шквал аплодисментов и смеха, который парень терпеливо переждал и перешел к главному:
– Итак, мы все порядком напились, разогрелись, и на этом первая часть нашего вечера закончилась, – артистично развел он руками. – Начинаем вторую. Я приглашаю нашу виновницу торжества на ее первый танец в качестве совершеннолетней!
Лиат включила заранее приготовленный ею диск. По гостиной разлились энергичные звуки "Секс бомбы", под которые Шели выплыла сверху и прошла под руку с Хеном в самый центр танцпола. Они исполнили парный танец, подав всем пример. Потом уже никто не смог устоять на месте. Все гости пустились в пляс. Звучали "Тик тик так", «Макарена», хиты Хэдэвея и Бэкстрит Бойз…
Шели сияла, упивалась своей популярностью среди друзей, танцевала от всей души и пылко обнималась со своим верным партнером, который не отставал от нее ни на шаг. Лиат тоже могла позволить себе быть веселой, хотя Шахар отнюдь не обнимал ее так же, как Хен Шели. Она пробила лед, неумолимо нараставший между нею и лучшей подругой, добилась извинения Хена, приложила руку к открытию второй части именин. Что ж! Если так пойдет и дальше, то ей еще удастся вернуть себе все утраченные позиции. Когда Шахар увидит это, то сам прилепится к ней. Непременно, так и будет! Боец по натуре, она не сдавалась.
Галь, напротив, все глубже впадала в депрессию. Как Одед ни пытался ее расшевелить, пригласить потанцевать, что было ему совсем не свойственно, она лишь с большею тоской переводила взгляд с курительной на бар, чуть не плача от чувства сжимавшегося кольца. Там, в гуще народа, отрывались ее недавние друзья, а совсем рядом одна за другой пустели бутылки с алкоголем, который был сейчас ей так необходим. Пытаясь держаться до последнего, девушка дошла до той грани, когда реальное и кажущееся в ее мозгу смешались в тяжелый туманный клубок. Это было хуже, чем когда она принимала дозу. Тогда ее полностью вышибало, уносило в тот мир, где ей было нечего бояться, поскольку в нем не было ничего. Теперь же она боялась шевельнуться, сделать хоть один неправильный жест, что-либо не так сказать или напутать. Та, ради которой ей приходилось находиться сейчас в этом аду, танцевала, забыв о ней и обо всем другом.
Наконец, девушка не выдержала и решила: "гори оно все огнем!"
Резким движением поднявшись с дивана, Галь направилась к бару, схватила то, что еще там оставалось – вино, – налила себе полный стакан и выпила его залпом. Терпкая красная струя просочилась в ее пересохшее горло, ударила в ослепший мозг. Галь почувствовала облегчение и очень рассердилась на себя за то, что так долго держала себя в руках. Нужно было расслабиться гораздо раньше, а не мучить себя. С этими мыслями она стала наливать второй стакан, но вино в бутылке закончилось, и пришлось откупоривать другую, с совершенно другим содержимым.
– Ты смешиваешь напитки, – заботливо сказал очутившийся рядом Одед.
– А что? – холодно парировала девушка.
– Тебя может вытошнить, – последовал ответ.
– Ну и что?
– Как это "что"?
– А то, что здесь не время и не место.
Галь рассмеялась ему в лицо и вернулась к своему занятию.
Одед отобрал у нее уже наполненный наполовину стакан и вылил его содержимое в раковину. Галь обалдело посмотрела на него и не проронила ни слова.
Юноша положил ей руки на плечи и заглянул в глаза. Его взгляд был полон горечи.
– Я хочу тебе напонимть, что мы пришли сюда вдвоем, – вкрадчиво, но твердо сказал он. – Наша общая подруга пригласила нас на свой день рождения. Твое присутствие было очень важным для нее. А ты ведешь себя, как посторонняя нам обоим. Нехорошо, Галь!
Ну и бунт! Девушка в потрясении раскрыла рот, чтоб ответить ему, как следует. Мало того, что она с ума сходила на этом проклятущем празднике, так еще и ощущала всем естеством, что близок был день, когда ей придется окончательно определиться с их идиотскими отношениями. Этот дурак, сам того не понимая, лишь приблизил этот самый день своей бесполезной и наглой сентенцией.
– Отлично! – в итоге выдавила из себя она. – Пойду-ка я потанцевать.
И, схватив начатую кем-то бутылку пива, она ринулась на танцпол и завертелась там юлой. Ритмичные звуки ее подхватили, закружили, лишили всякой точки равновесия. Вот он, оргазм! Галь было плевать, что пиво растекалось ей по подбородку и по шее, что она так размахивала руками, что задевала других, что
