Такая вот любовь - Синтия Ньюберри Мартин
– У нас есть патио за домом, если хотите посидеть снаружи, – сообщил Клайд.
Уилл решил, что хочет.
В патио тоже звучала песня Джексона Брауна – «Под разверзающимся небом», и Уилл, повернувшись на звук, раздававшийся у него над плечом, обнаружил маленький черный динамик над дверью. Патио представлял собой новенькую, судя по виду, зацементированную площадку позади ресторанчика, в стороне от дороги. Три деревянных стола с лавками. Справа – большой раскидистый дуб с ярко-красными листьями на вершине. Когда Уилл направился к столу, под ногами у него зашуршала коричневая листва, подметать которую, скорее всего, было обязанностью Клайда. Уилл сел и, сделав хороший глоток, тыльной стороной ладони стер пенку над губой. По последним нескольким нотам «Вглядываюсь в тебя» он вспомнил, что следующей будет «Покачай меня на воде». Это были песни Анджелины – песни, которые он знал, потому что слушал их вместе с ней.
На край стола села коричневая птица, затем подпрыгнула ближе; перья в ее хвосте топорщились во все стороны. Уилл поднял палку, намереваясь запустить ею в крылатую нахалку, но та улетела раньше.
Глава 14
Анджелина остановилась рядом с ярким, блестящим красным грузовиком, припаркованным перед трейлером номер один, как раз в тот момент, когда его дверь распахнулась и оттуда вывалился «медведь», зыркнув на нее так, словно видел насквозь. Обычно, когда мужчина так смотрел, Анджелина нервничала и опускала глаза. Но в лице Джона Милтона читалось нечто такое, что отвести взгляд было невозможно. Она заглушила мотор.
Черные волосы у него на голове и руках все так же торчали во все стороны, а футболка по-прежнему не полностью прикрывала брюшко, к которому ей по какой‑то странной, очень странной причине безумно хотелось прикоснуться. Футболка была мятая. Вероятно, этот тип сполз с кровати и подобрал с пола первую попавшуюся. А спал, возможно, голым. Нет, не «возможно». Наверняка.
От этих мыслей краска бросилась Анджелине в лицо, и она вдруг поняла, что все еще сидит в машине. Просто сидит. Она принялась собирать привезенные с собой вещи: лампочку, которую, наконец вспомнив о ней, сунула в свою сумочку, складную стремянку и небесно-голубой зонт, лежавший на полу.
Когда она открыла дверцу машины, красный грузовик с грохотом отъехал: Джон Милтон, не оглянувшись, погнал на шоссе.
«Хорошо, что он убрался отсюда», – подумала Анджелина и всё же ощутила какую‑то опустошенность. Она готовилась к противостоянию – на мысль о нем наводил взгляд Джона Милтона, смотревшего на нее с вызовом. Но что это был за вызов, женщина не поняла.
Ящика с декором и опарышами уже не было. Анджелина постучала. Раздался лай, затем голос хозяйки дома:
– Она привязана, привязана.
Люси, не дав себе труда поздороваться, заковыляла, переваливаясь с ноги на ногу, к своему стулу.
Анджелина вошла и положила сумочку на стул, попутно заметив, что ящик вернулся на свое место в комод, пузырьки с таблетками, рассортированные ею по пакетикам, лежат в фиолетовом ведерке в центре карточного столика, а комната наполнена тем же сладковатым зловонием, что и раньше. Раскладывая стремянку, краем глаза она увидела еще одного опарыша, прилепившегося к канализационной трубе. Она надеялась, что, после того как вычистят ящик, опарыши исчезнут. Джон Милтон, конечно же, привел ящик в порядок.
Поскольку светильник располагался над раковиной, Анджелина не могла поставить стремянку прямо под него, и ей пришлось наклониться вперед, чтобы выкрутить четыре винтика. Теперь пахло чем‑то еще, вроде капусты или печенки, и она покосилась на плиту, но там ничего не готовилось. Колпак светильника чуть сдвинулся, и изнутри посыпалась мелкая пыль. Анджелина зажмурилась и отвернулась.
– Черт, – произнесла Люси, поднимаясь.
– Что?
– Опарыши.
– Да, я заметила одного в раковине, – ответила Анджелина. – Думаю, мы займемся им после того, как я поменяю лампочку. – Она почти сняла колпак, и он неожиданно оказался очень тяжелым.
– Нет, – возразила Люси. – Теперь тут…
А затем из отверстия, которое открылось в потолке, выпало что‑то большое, и обе женщины завизжали. Анджелина спрыгнула с лестницы, держа в руках колпак светильника, который кишел извивающимися опарышами – их было слишком много, не сосчитаешь. Она подбежала к двери и, распахнув ее, отправила мерзких тварей вместе со светильником в полет, после чего захлопнула дверь и привалилась к ней, точно опарыши могли вломиться обратно. До нее донеслись слова: «Боже, помоги нам», которые Люси безостановочно повторяла, уставившись в раковину и зажав обеими руками нос.
Анджелина тоже прикрыла нос рукой и подошла ближе. Опарыши (сотни опарышей!), мухи и – пушистый беличий хвост. Ее вырвало прежде, чем она успела выскочить за дверь – у нее хватило времени лишь на то, чтобы оттянуть перед свитера, подставив его вместо ведра, – а за ее спиной тяжело топала Люси.
Анджелина припала к трейлеру, стараясь держаться под чересчур маленьким свесом крыши с противоположной стороны от того места, куда упал светильник. Завела руки назад, задрала спинку свитера, перетащила ее через голову и сняла свитер. Поискала, куда бы его положить, а потом просто отшвырнула от трейлера. Ей захотелось кока-колы. В детстве, после того как ее рвало, мама всегда давала ей колу.
Она прижалась затылком к стенке трейлера и зажмурилась, но перед глазами маячила дохлая белка, падающая на нее с потолка. Снова открыв глаза, она увидела на телефонных проводах над шоссе стаю ворон.
В любом случае уйти она не может. Ее ключи – в сумочке, которая находится внутри вместе с дохлой белкой и опарышами.
Это напомнило ей о Люси. Та прижала руку к сердцу и побелела. Анджелина подошла и взяла пациентку за запястье, чтобы проверить пульс, который оказался учащенным, но ровным. Анджелина помогла Люси сесть на складной стул с плетеным пластиковым сиденьем, размахрившимся по краям.
– Медленно дышите вместе со мной. Теперь покашляйте.
Жеманный – слово, которое Анджелина не хотела применять к себе и никогда бы не подумала, что его можно применить к Люси. Однако кашель Люси был именно жеманным.
– Кашляйте сильнее, Люси.
– Мне не хочется кашлять.
– Кашель сжимает сердце. Оказывает на него давление. Помогает ему восстановить нормальный ритм.
– Хотите меня уверить, что оказывать давление на сердце – это правильно?
– У вас что‑нибудь болит?
– Раньше я без проблем ходила еще быстрее. – Как эта женщина могла не замечать падающих с потолка опарышей? – Там, наверху, была белка! – проговорила Люси, покачивая ногой длинную травинку.
– Почему вы не попросили Джона Милтона помочь вам выяснить, откуда берутся опарыши?
– У вас есть дети?
