Лепестки Белладонны - Джулия Вольмут
Франк не спешил с ответом, задумчивым взглядом окинув спальню. Миру бросило в холодный пот: если Франк повернет голову влево, то сможет разглядеть вычерненное ножом имя на изголовье кровати. Появятся вопросы, и осуществление мечты лопнет как мыльный пузырь. Мира не могла позволить, чтобы менеджер узнал ее секрет.
– Франк, давай поговорим за ужином?
Штольц тут же повернулся к подопечной:
– Собирайся, жду в ресторане. Там все обсудим.
Франк оставил ее в одиночестве, и она облегченно выдохнула. Достала из шкафа черные рваные джинсы и футболку с логотипом Ramones [15], а волосы собрала в неаккуратный пучок. Решила обойтись без парика: поклонники, как и пресса, знали, что светлые волосы – образ для новой музыкальной эры, и, так как ужин планировался в ресторане отеля, вживаться в образ Белладонны ей необязательно.
Официант проводил Миру до закрытой от других гостей кабинки, здесь ее ждал Франк с бокалом двойного виски. Эльмира огляделась: бархатные спинки стульев, квадратный стол из темного дерева, занавески с позолотой. Дорого, роскошно, безразлично. Мира бы все отдала, чтобы с ней ужинал Джек Льюис. Пускай не в дорогом ресторане, а в забегаловке – она помнила, что Джек любит бургеры с двойным луком и говядиной. Но нет, перед ней сидел менеджер. Мира печально усмехнулась: она стала звездой, у нее много денег, но главное – любовь – за деньги не купишь.
Эльмира села напротив Франка, заказала салат и рыбу. От выпивки отказалась, ограничилась стаканом воды. Поблагодарила официанта и осталась наедине с менеджером, который почти допил виски.
– Итак… – начала Мира, но ее перебил официант с подносом. «И это приватность?!» – мысленно возмутилась артистка.
Перед Франком оказались тарелка пасты с трюфелями, устрицы, а также брускетта с авокадо, яйцом пашот и красной рыбой. Странное сочетание, но, вероятно, Франк заказал самые дорогие блюда. «То есть транжирить заработанные благодаря мне деньги он может, а устроить встречу с Джеком – нет?!» – закипела Мира.
Но вслух произнесла вежливое:
– Спасибо. Вы свободны.
Когда официант откланялся, она повторила:
– Итак?!
– Раз Келлер не против, у нас развязаны руки. Но последствия будешь разгребать сама! – заявил Штольц, уплетая ужин за обе щеки.
Мира улыбнулась: она знала, что менеджер блефует и поможет в любом случае, недаром она его любимая – и единственная – звездочка.
– Мне эти слухи тоже надоели, – отрезала Мира, надеясь выудить больше информации о телефонном разговоре. – Что мне нужно сделать?
– Тебе? – удивившись, Франк на мгновение перестал жевать. Потом опомнился, запил еду остатками виски и добавил: – Ничего, как всегда. Оставь это взрослому умному дяде, малышка.
– А ты не скупишься на комплименты себе любимому, – проворчала Эльмира, поймав себя на мысли, что ее впервые раздражает отзывчивость менеджера. – Выкладывай, какие следующие шаги? Чего Келлер хочет? – На языке вертелось: «Что мы можем сделать, чтобы я стала ближе к Джеку?»
Пока Франк ел, роняя крошки на ворот, Мире принесли заказ. Но есть резко перехотелось, от волнения свело желудок. А Франк все молчал. Наконец, закончив с брускеттой, он принялся рассуждать:
– Мы едва собрали клуб… И не буду даже вспоминать, как трудно было устроить концерт: Америка плохо воспринимает артистов из других стран, они любят своих. Но то, что происходит сейчас… Безумие! Песня «Бандит» завирусилась в социальных сетях, поднялась в чартах, думаю, если мы объявим новый концерт, то за сутки соберем большой зал!
– Я готова! – воскликнула Эльмира. Если Джек вновь придет, она готова выступать каждый вечер. С ним.
– Не думаю, что это заслуга Джека Льюиса. – Штольц подопечную не слушал. «И хорошо, – одернула себя Мира, – я стала явно проявлять интерес». – Думаю, дело в инфоповоде: престарелый, – Мира поморщилась, – знаменитый боксер и юная восходящая звезда. Вы так непохожи, словно стороны магнита, и общественность волнует: постановка ли твой танец? Пиар? Случайность? Желание Льюиса напомнить о себе? Твои выходки? Его больная фантазия? Людей всегда волновали подобные темы, и мы можем использовать их для продвижения. Главное, не увлечься: заезженная пластинка быстро надоедает. – Франк кинул вилку в пустую тарелку и торжественно заявил: – Завтра запрошу продажи физических копий альбома. И… Да. О Льюисе на интервью мы поговорим.
Вернувшись в номер, Мира первым делом достала нож и зачеркнула имя Jack: аккуратно выведенные буквы на изголовье кровати превратились в резкие полосы содранного лака, обнажая светлое дерево. Так восемь лет Мира вычеркивала Джека из мыслей: отчаянно, упрямо, в страхе быть пойманной. И получалось же! Воспоминания редко всплывали непонятной болью в груди, словно напоминали о перенесенной операции. А потом она встретила его на своем концерте. И стало бесполезным все, что она делала: таблетки, новые впечатления, карьерные взлеты, чужие поцелуи… Поблекло и испарилось, будто она вновь девочка-подросток.
Соблазн получить желаемое в образе легкого ветерка от кондиционера щекотал Мире затылок. Она не была сумасшедшей. Она осознавала, что ее мечты неправильны. Но когда у Миры ничего не осталось, грезы о Джеке спасли ее, а позже превратили сердце в сад из засушенных роз: она ни одному мужчине не позволила полить эти цветы. И вместо благодарности за хорошее она злилась и хотела обладать боксером.
Мира устроилась в кресле и взяла телефон. Открыла страницу Джека. Как давно она не подсматривала за его жизнью? Несколько лет точно. Эльмира Кассиль не из помешанных поклонниц – иначе бы, заработав первые деньги, сразу поехала искать Джека. Вероятно, пошла бы на его бой, подкараулила у отеля или… бросилась под колеса его машины! Мира не считала себя фанаткой. Она презирала фанаток за наивность и веру в чудо. Успех она обрела вовсе не благодаря удаче или богатым родителям. Борьба и еще раз борьба. Эльмира получила карьеру, славу, деньги. И теперь у нее не выйдет получить знаменитость? Чушь. Джек будет ее.
Она провела пальцами по фотографии семейной пары. Джек и его жена Лиз целовались посреди парка. Теперь фото навсегда отпечаталось на ее сетчатке. Занимаясь другими делами, Мира время от времени будет видеть эту фотографию. Она свернула страницу и бросила телефон на столик, будто обожгла пальцы. Плевать. Она не думает о чужих детях, жене, счастье. Как о ней, Мире, никто никогда не думал.
Она покрутила телефон в руках. Эльмира словно владела бомбой: только ей решать, деактивировать или взорвать. Звонить или нет. Вторгаться в жизнь Джека или оставить все как есть. Забыть его – этого Джек, разумеется, и хотел. Она включила экран и набрала номер. Не Джека.
– Привет, Тристан. Извини, что поздно. Ох… Точно. Забыла, что
