Непонятный роман - Иван Валерьевич Шипнигов
– Прямо как в твоем втором романе.
– Именно. И поэтому это не к тебе претензия. Это моя органика.
– Органика. Хорошо, давай наконец проговорим: магнитофон как символ.
– Ну какой символ. Деревенская свадьба, начало нулевых, как ты точно заметил. Нужно много алкоголя. Покупать его дорого. Поэтому самогон.
– И вы сами делали этот крафт?
– Именно. Ставить бражку я, конечно, не умел…
– Объясни нашим зрителям, что такое бражка.
– Сахар с дрожжами в большой фляге. Она бродит…
– Ааа, я знаю людей, которые по похожему принципу пытались дома делать пиво!
– Да, это абсолютно хипстерский крафт. Хотя эти понятия уже так устарели.
– Это правда. И ты из браги выгонял, собственно, продукт?
– Да. Сестра с будущим мужем были заняты подготовкой к свадьбе, постоянно ездили по делам и попросили меня помочь им. В качестве гонорара пообещали этот магнитофон. Сказали, что я, конечно, могу отказаться, они не обидятся, но как я мог отказаться!..
– Не мог.
– И я сел гнать самогон. Значит, фляга с брагой кипит на малом огне. Пары через трубочку в крышке идут в змеевик – это такая спиралька в бочке с холодной водой. Там она конденсируется и, собственно, в виде самогона капает в баночку. Когда она наполняется, переливаешь в трехлитровую – вот мы опять вернулись к образу банки… Но главная работа в этом процессе, из-за чего от этой конструкции нельзя отойти – из бочки со змеевиком нужно постоянно вычерпывать нагревшуюся воду и подливать холодную. Иначе много самогона потеряется по дороге.
– Прямо как ты.
– …И я честно и даже вдохновенно подливал воду, менял баночки и следил за этими капельками. Пахнет он, кстати, приятно, такой хлебный, уютный запах, совсем не как водочный спирт. «Магазинский», как у нас говорили. Опять противопоставление «свое – магазинское». Недавно это был крафт и фермерские эко-био-продукты, а тогда мы гнали самогон и выращивали картошку просто потому, что денег не было это купить. Сейчас, конечно, все предпочитают магазинское. Но скоро опять все начнут всё гнать и выращивать.
– Магазинское. Ты пробовал его?
– Нет конечно.
– Почему «конечно»?
– Ну мне было тринадцать, и я ждал магнитофон!
– Дождался?
– Конечно. Я честно и даже вдохновенно выгнал весь самогон.
– «Выгнал самогон» – фраза просто просится в какой-то деревенский рэп. Что-то такое о любви вопреки зависимости.
– …Более того, вместе с магнитофоном мне купили первый диск к нему – альбом «Титаник» «Наутилуса».
– Это же, наверное, под влиянием фильма «Брат»?
– Ну или «Брат», или просто сестра купила, что было. Но угадала она, конечно. Вот этот звук с диска я до сих пор помню. Эта тревожная гитара в начале… Когда ты всю жизнь слушал кассеты, а тут у тебя на цифре открылась такая чистота, глубина, прозрачность. Сейчас, конечно, понятно, что она тоже немножко ненастоящая, пластмассовая. А сейчас же наоборот, кассета – предмет ностальгии. Я у Скриптонита больше всего люблю альбом «2004» за этот тепленький «кассетный» звук. И плюс у меня он с Соней ассоциируется. Он вышел двадцать четвертого декабря девятнадцатого года, на следующий день после того, как мы пили коньяк и первый раз целовались. Хорошие были дни. Я ходил по предновогодней Москве, слушал его и думал про Соню. Плюс Новый год приближался. Плюс это же были буквально последние дни старой хорошей жизни, в общем, сплошной праздник. Потом же, в начале двадцатого, сразу ковид, и понеслась.
– Подожди! Очень много всего в разные стороны.
– Я же говорю, это моя органика.
– Органика – прекрасно, но я хочу вернуться к нити нашего разговора, которую ты пытаешься вырвать у меня из рук.
– Из одной нити ничего не сплетешь.
– Нить: когда ты… А какой у нас был вопрос?
– Обычно это моя прерогатива в интервью – не помнить вопрос.
– Да ты сбил меня… Пацаны, все, выключайте пока. Перерыв опять хочу. Дай коньяка своего, что ли.
– Не выдержал?
– Ты так вкусно рассказывал про самогон.
– Ну его не сравнить, конечно, с магазинским коньяком.
– Или лучше все-таки кофейку…
– Почему нужно выбирать?
– Да, кстати – это тоже мы не будем выпускать, мне просто самому интересно – ты правда думаешь, что декриминализация некоторых веществ, которые иногда называют «легкими», поможет свести алкоголизм к минимуму?
– Конечно. Да даже не так, главное – декриминализация могла бы спасти алкоголиков, которые хотят спастись.
– А как же бухать под косяком?
– Значит, человек не хочет спастись.
– Подожди, но как же «почему нужно выбирать?»?
– Этот тот самый, редкий случай, когда нужно выбирать.
– Но став наркоманом, человек ведь не перестает быть алкоголиком?
– Не перестает. Но он перестает бухать. А это уже немало.
– Блин… Дай выпить все-таки немножко.
– Выпей.
– Пацаны, а почему вы ему такой коньяк дешманский купили?
– Мы выбрали самый недорогой.
– А почему нужно было выбирать самый недорогой?!
– Ты сказал быстро. Быстро в «Пятерочке». А в «Пятерочке» либо этот, либо совсем дорогой, на который уже жаба душила.
– Ооок… Ладно, пацаны, поехали дальше. Сможешь ту телегу как бы закруглить? Я уже не помню, о чем она.
– Попробую.
– Раз, два…
– …И точно такой же магнитофон, который подарила мне в две тысячи втором сестра за то, что я гнал самогон для ее свадьбы, я нашел на купленной нами с Соней даче недавно, в двадцать втором. Я только сейчас понял, что можно было сделать еще одну рифму и на нашей с Соней свадьбе тоже пить самогон. Но Соня на эту идею сказала бы свое фирменное: «Не думаю».
– Романтичная история. Расскажи, как вы поженились. Блин, ну и коньяк. Его же пить невозможно…
– С кофе нормально.
12:25 В Москву
– «Москва – Петушки» уже какие-то начинаются.
– Наоборот же мы сейчас едем.
– Но это же Горьковское направление?
– Да. Про Петушки в контексте нашей дачи я слышал только один раз, когда была сильная гроза, выключилось электричество, и опытные соседи сказали, что это на подстанции в Петушках. А вообще, над нашим СНТ почти всегда безоблачное небо. Соседи тоже объяснили: оно между двумя речками, Клязьмой и Киржачом, и они как бы отгоняют облака. В общем, какое-то физическое явление, и дожди аккуратно обходят нас стороной.
– Это прекрасно, но почему электричка пустая?
– Так она первая потому что.
– Все равно все это очень странно.
– Порадуйся, что она пустая!
– Да, но почему все еще темно?
– Может, тоже какой-то погодный казус, какие-нибудь плотные облака,
