Полное собрание рассказов - Курт Воннегут
— С глубоким прискорбием… — начал он. И вдруг умолк. С лица как рукой сняло всякое ехидство, осталось лишь глупое удивление. Маленький китаец перегнулся через перила, скользнул вниз и рухнул среди своих же солдат.
Майор Барзов боролся с красивой китаянкой. В ее крошечной ручке, которую он пока не успел схватить, блеснул тонкий нож. В следующий миг она вонзила его себе в грудь и повалилась на майора. Он бросил ее на пол и подошел к балюстраде.
— Следите за пленниками, пусть остаются на местах! — приказал Барзов охране. — Он жив? — В его голосе не было ни гнева, ни скорби — лишь раздражение и досада. Один из слуг покачал головой.
Барзов распорядился, чтобы вынесли тела Пи-Ина и девушки. То был поступок скорее прилежной домработницы, чем набожного скорбящего. Никто не удивился, что власть над слугами и охраной внезапно перешла к нему.
— Значит, игра все-таки ваша, — сказал Келли.
— Народ Азии потерял великого предводителя, — мрачно произнес Барзов, а затем странно улыбнулся полковнику. — Впрочем, и у него были недостатки, правда? — Он пожал плечами. — Тем не менее игру вы пока не выиграли. Вашим новым противником буду я. Никуда не уходите, полковник, я скоро вернусь.
Он потушил сигарету о резные перила, эффектно взмахнул мундштуком, сунул его в карман и скрылся за занавесями.
— Что теперь будет с Джерри? — прошептала Маргарет. То была мольба, а не вопрос, словно судьба ее сына зависела от Келли.
— Только Барзов знает, — ответил он.
Ему безумно хотелось объясниться с женой, дать понять, что выбора у него не было, но он сознавал, что это объяснение только сделает трагедию неизмеримо более жестокой для нее. Убийство сына по ошибке она еще сможет понять и простить, но убийство по холодному расчету — никогда. Маргарет бы предпочла, чтобы они все умерли.
— Только Барзов знает, — изнуренно повторил Келли. Сделка была еще в силе, цена победы оговорена. Барзову, по всей видимости, только предстояло осознать, что именно купил Келли жизнью своего сына.
— Откуда нам знать, что в случае нашей победы Барзов нас отпустит? — спросил долговязый техник.
— Мы не можем этого знать, солдат. Не можем. — Очередное сомнение закралось в душу полковника. Возможно, своим решением он выиграл лишь право на короткую передышку…
Полковник Келли потерял счет минутам, проведенным в ожидании Барзова на гигантской шахматной доске. Его нервы окончательно сдали, не выдержав то и дело накатывающих волн раскаяния и груза постоянной страшной ответственности. Сознание полковника затуманилось. Изможденная Маргарет уснула, обняв Джерри, на чью жизнь пока никто не претендовал. Пол свернулся калачиком на своей клетке, под кителем юного капрала. На клетке Джерри, скаля зубы и чуть не изрыгая пламя из раздутых ноздрей, стоял черный конь Пи-Ина.
Келли едва расслышал мужской голос на балконе — сперва принял его за очередной зазубренный фрагмент кошмарного сна. Его мозг не понимал смысла сказанного. Наконец Келли открыл глаза и увидел двигающиеся губы майора Барзова. Увидел надменный блеск в его глазах, понял смысл слов.
— Поскольку в этой игре уже пролито столько крови, было бы несправедливо бросать ее в такой ответственный момент.
Барзов царственно развалился на подушках Пи-Ина и скрестил ноги в черных сапогах.
— Я планирую вас разбить, полковник, и буду очень удивлен, если проиграю. Столь очевидная уловка, которой вы одурачили Пи-Ина, не может подарить вам победу — это было бы в высшей степени досадно. С этого момента мы начинаем играть всерьез. Теперь ваш противник — я. Пока преимущество за вами, но я это исправлю. Давайте же скорей продолжим.
Келли поднялся: его внушительный силуэт возвышался над остальными белыми фигурами, сидящими на своих полях. Майору Барзову были не чужды развлечения, которые находил столь забавными Пи-Ин. Однако в поведении майора и партизанского вожака чувствовалась какая-то разница. Майор решил довести игру до конца — не потому, что она ему нравилась, нет. Он хотел доказать свое умственное превосходство над никчемными американцами. Очевидно, Барзов не понимал, что Пи-Ин уже проиграл бой. Или же просчитался Келли…
Полковник мысленно подвигал все фигуры на доске, пытаясь найти изъян в своем плане — на случай если его чудовищная, невыносимая жертва оказалась напрасной. Будь это обычная игра, Келли уже предложил бы противнику сдаться, и игра бы закончилась. Но теперь, когда на кону была плоть и кровь живых людей, даже в просчитанную до мелочей стратегию вкрадывались мучительные и неистребимые сомнения. Келли не смел поставить Барзова перед фактом: еще три хода, и победа за белыми, — пока тот не сделает эти три хода, пока не потеряет последний крохотный шанс выйти из положения, если он вообще есть.
— Что будет с Джерри?! — вопросила Маргарет.
— Джерри? Ах да, ваш сын! Что будет с Джерри, полковник? — обратился к нему Барзов. — Ради вас я готов пойти на уступку, если пожелаете. Разрешаю вам переходить. — Майор говорил с напускной учтивостью, строя из себя веселого и радушного хозяина.
— Без правил, майор, любая игра лишена смысла, — проговорил Келли ровным тоном. — Я последний, кто предложит вам их нарушить.
Лицо Барзова омрачила глубокая скорбь.
— Заметьте, это решение вашего мужа, мадам, не мое. — Он нажал кнопку на часах. — Так и быть, пусть мальчик побудет с вами, пока полковник проигрывает остальные жизни. Ваш ход, Келли. Десять минут.
— Возьми его пешку, — приказал он жене. Та не двинулась с места. — Маргарет! Ты меня слышишь?
— Ну что же вы, полковник, помогите ей! — с упреком сказал майор Барзов. Келли взял Маргарет под локоть и отвел на поле с черной пешкой. Она не сопротивлялась. Джерри плелся следом, прячась от Келли за мать. Полковник вернулся на свое поле, сунул руки в карманы и молча наблюдал, как слуга унес взятую пешку с доски.
— Шах, майор. Вашему королю шах.
Барзов приподнял бровь.
— Шах, говорите? И как же мне поступить с этим досадным недоразумением? Как привлечь ваше внимание к другим интересным задачам на доске? — Он кивнул слуге. — Передвиньте моего короля на одно поле влево.
— Лейтенант, один шаг по диагонали ко мне, — приказал Келли пилоту. Тот помедлил. — Живо! Слышите?
— Так точно, сэр, — издевательским тоном ответил пилот. — Никак отступаете? — Лейтенант поплелся на соседнее поле по диагонали — медленно, высокомерно.
