Чужая сказка - Ульяна Подавалова-Петухова
Но Вилка уже исчезла из поля зрения. Аня еще раз посмотрела на доску, потом на склон, с которого предстояло скатиться и тяжело вздохнула.
— А ежики плакали, но продолжали грызть кактус, — пробормотала она и стала примеривать доску.
Когда взмыленная Вилка с инструктором под мышкой прибежала обратно, Анны и след простыл. Мужчина посмотрел на женщину, та натянуто улыбнулась и стала застегивать крепления, обещая себе отчитать подругу. Потом как-нибудь.
Ближе к ужину Вилка пришла с этим самым инструктором под ручку. Подруги увидели ее перед отелем.
— Во, видала! Зря времени не теряет, — проговорила Аня и усмехнулась, а потом приметила, что та едва идет. — Вилка! Вилка!
Девчонки слетели вниз, с рук на руки переняли подругу, Вилка тут же начала сватать Тора, которого на самом деле звали Хельги, Ане или Лере. Те зашипели, выпроводили парня и потащили страдалицу в номер.
— Да все нормально! Чего вы такие? Я ж жива! — бормотала Виолетта Михайловна, лежа на своей кровати. Говорить было неудобно, потому что лежала она на животе пятой точкой вверх. Эта самая точка сама по себе была немаленькой, а тут поверх нее лежал гигантский компресс.
— Да слава Богу! — воскликнула Лера.
— Да типун тебе на язык, экстремалка фигова! И когда ты уже угомонишься? — вторила ей Аня.
Вилка хрюкнула, уткнувшись лицом в одеяло. Подруги посмотрели друг на друга, совесть царапнула души обеим.
— Ну, ты не расстраивайся. Не плачь! — уже миролюбиво сказала Лера.
Хрюканье повторилось, но на полтона выше. Аня села рядом с лежащей Вилкой, погладила по плечу.
— Слава Богу, ничего не сломала, а ушиб пройдет.
Вилка захрюкала активней, потом повернула голову к подругам и засмеялась в голос:
— Девочки, видали бы вы физиономию этого Тора, когда я после неудачного, прости Господи, кульбита щучкой поехала вниз по склону. Я только сегодня поняла, почему в экипировке не просто штанцы, а комбинезон, а на куртке пуговиц нет. Прикиньте, какой бы снеговик доехал до низу. Мне сразу стишок вспомнился: перчатки в хлам, на жопе дырка, хромаю, ноги волочу, лицо горит, в трусах снежинки — кататься с горки я люблю… Он, бедняга, грыжу, наверно, заработал, пока меня поднимал, — и она вновь захрюкала, уткнувшись лицом в одеяло.
— Лера, мы не правы. У нее там не шило, — проговорила Аня.
— О! У меня там компресс! И остатки позвоночника, который ссыпался! — воодушевленно заявила Виолетта Михайловна.
— У тебя там вилка! Такая, знаешь, с четырьмя зубьями, — заявила подруга, наклоняясь над неудавшейся сноубордисткой, — и эти зубы тебе покоя не дают.
— Да, зубы покоя не дают. Особенно верхний слева… — лаз, два, тли.. — третий. Надо было все же записаться к стоматологу, — пробормотала Вилка и посмотрела на подруг.
Аня с Лерой смотрели, смотрели на нее, а потом захохотали, и Вилка смеялась вместе с ними, хотя такое дрожание доставляло массу неудобств. Аня подошла и, присев на край кровати, обняла подругу, прижимаясь к ее плечу. Лера обняла с другой стороны.
— Вилка, без тебя мы бы уже сдохли от скуки и тоски! — заявила Аня.
— Ну да! Со мной стыдно, зато весело! Ой, девочки! Я ж не специально. Я ж, вашу дивизию, спортсменка в прошлом! Думала, фигня, а оно вот что получилось… Я так люблю вас!
— Зубы-то не заговаривай!
— Верхний резец, верхний клык, верхний что там дальше, — на одной заунывной ноте пропела Вилка.
— Пошли, сноубордистка фигова! Или ужинать не пойдешь? — спросила Аня.
Вилка в ту же секунду воодушевилась и стала подниматься.
— Как это не пойду? Я и не пойду на ужин?! Лет дцать прошло с тех пор, когда я пропускала ужины. И уже лет дцать я могу пропустить все приемы пищи кроме одного — ужина!
— Может, мы тебе принесем? — поинтересовалась Лера, глядя на кряхтения подруги.
— Еще чего! Вы точно принесете не то!
— С чего ты так решила?
— Что бы вы мне не принесли, это будет не то, что я себе бы взяла. Вот стопроцентно! И потом, когда я еще увижу такой стол, с таким изобилием и таким количеством еды?! Пошли!
— Ты как, нормально? Сама идти сможешь? — спросила Аня.
— Туда? Да! Я ж на ужин иду!
— А обратно?
— А обратно вы донесете. Вы же не дадите мне сгинуть в чьих-нибудь страстных… тьфу, ты! Я хотела сказать страшных лапах!
— Обойдешься! — тут же заявила Анна.
Вилка от возмущения даже остановилась.
— Бросите? Бросите на произвол судьбы? — театрально спросила она и закатила глаза.
— Обойдешься без страшно страстных лап! Пошли давай. Осторожно только!
Виолетта Михайловна возложила руки на плечи своих подруг, и все трое отправились на ужин.
Глава двенадцатая.
В кафе было полно народу. Подруги нашли три свободных места за одним столом. Лера время от времени поднимала голову и выискивала Николая с семьей, но их здесь не было. В конце концов, женщина сама себе напомнила, что приехала сюда отдыхать и развлекаться, а не искать встречи с бывшим. Тем более, что этот бывший был ну очень бывшим.
Вилка во время обучения катанию на сноуборде, видать, славно села на попу. За столом ей не сиделось, в конце концов, она встала и ушла к барной стойке и расположилась там. Аня и Лера проводили ее глазами.
— Бедняга, — пробормотала Лера.
— Хорошо, если осложнений никаких не будет. Вот ведь неугомонная! — подхватила Аня.
— Простите, Анна Андреевна? — вдруг раздалось позади, женщины оглянулись.
Около их столика стоял молодой человек, который улыбался от уха до уха и не спускал глаз с Ани. Та смотрела на парня и силилась вспомнить, где видела его раньше.
— Я не мог ошибиться! Вы Анна Андреевна, я Сомов Дмитрий. Не узнаете?
— Сомов Дмитрий? — повторила учительница задумчиво, и вдруг ее лицо просияло. — Дима! Сомов! Господи! Ну ты вымахал!
Она заулыбалась, встала и, выйдя из-за стола, обняла бывшего ученика. Тот, совершенно счастливый, оторвал ее от пола. Она ойкнула и засмеялась. Парнишка поставил ее обратно.
