Виктор Широков - Дом блужданий, или Дар божественной смерти
И в наши дни балет явно предпочтительнее оперы. Причем маски давно сброшены (впору вновь надевать!), жесты и мимика фигурантов и фигуранток оживили тривиальный танцевальный сюжет. Впрочем, перечитайте Лукиана, он превосходный специалист не только по разговорам богов, но и по балетологии.
Мгновение - вот соль и душа каждой мизансцены. Возопим же снова по-руссоистки: "К природе! Ближе к природе - и произведения наши станут прекрасными". Тени и контрасты декораций и одежд героев усилят желанный эффект.
Плутарх утверждал, что танец - прежде всего немой разговор. Картины, выраженные посредством движений, - фигур и жестов, число которых может сравниться лишь с числом морских волн в пору зимних приливов. Эдакий водоворот, лабиринт эмоций. Законы единства места, времени и действия здесь (увы или ура?!) неприменимы. Главное - единство и логическая выверенность замысла.
Балет - родной брат вакхической поэмы. Цель поэзии - поэзия, говаривал наш Пушкин, а уж он-то знал всё.
Поэтический дар и богатство воображения требуются не столько сочинителю, сколько благодарному зрителю. Только тогда оживают даже гипсовые, грубо размалеванные маски. Время привнесло лишь одно изменение: древние пользовались руками, мы же пользуемся ногами. Все восточные единоборства основаны, прежде всего, на силе ног. Искусный танцовщик должен уделить больше внимания своим рукам, нежели ногам. Наделив их красноречием, равно как и мимику лица.
Что же до танцевальных позиций, что всем известно, что их пять. Известно также, что у фигурантов и фигуранток икс-образные или дугообразные ноги, что требует искусного сокрытия природного изъяна. Не менее трудно добиться выворотности ног (en dehors), ибо для человека естественно обратное положение (en devans). С ним мы рождаемся и чаще всего умираем.
Каюсь, хореографию лично я изучал чаще по книгам, хотя подлинное впечатление можно получить только в театре, причем находясь лишь в партере, на худший случай в ложе первого яруса. Ни в коем случае не на галерке. Опять глубина предпочтительнее высоты. Все-таки мы же потомки Посейдона. Вот так я оправдываю и маскирую недостаточность своего вестибулярного аппарата.
Умолчу про контрапункт. Признаюсь только, что именно паузы производят самое оглушительное впечатление. Но если злоупотреблять ими, возникнет усталость и апатия.
Надеюсь-таки, что доплывшие до этого абзаца оценят мою субъективность в подражании древним достаточно объективно, ибо довод "Пастернака не читал, но считаю..." сегодня не хиляет.
Стороны, милостивые сударыни и судари, безбоязненно ждут ваших аплодисментов. Я вроде тоже актёр. И маска порой говорит больше, чем лицо. Нелепо не подчиняться суду публики на том лишь основании, что не все читатели умеют сочинять стихи и/или вряд ли необходимо уметь самому выделывать гаргуйяды и антраша, чтобы здраво судить о зрелищах подобного рода. Дух и характер танцев, равно как и литературы понятен без комментариев. Всякий почитает себя совершенством и являет к другим безапелляционность трибунала.
Разные модные словечки, портретики, эпиграммки и мелкие остроты оставим загранице. Пусть уж в Париже возникает мода на претенциозно высокое и/или бесконечно малое: карликов-скрипачей, карликов, актеров, карликовых лошадок и собачек, даже на литературный минимализм.
Мое либретто героико-пантомимного балета давно вами прочитано. Зло посрамлено и покарано, силы добра ликуют, всеобщий праздник незаметно переходит в очередную трагедию повседневности и страшная Медея оттачивает свои чары вдалеке, отнюдь не радуясь чудовищности своих злодеяний. Блаженство влюбленных и радость его свидетелей - подлинный венец произведения. Все радуются прекрасному мгновению. Не отставайте!
Между тем, по разным причинам зороастрийцы чувствуют, что их общность в Ха-Ха веке находится под особой угрозой. Резко упавшая рождаемость сводит на нет численность общин в Бомбее и Гуджарате. Впрочем, процесс-прилив обмирщения угрожает и всем прочим религиям. С другой стороны, парсы пока не приняли в качестве верующих собратьев ни йезидов в Иране и Ираке, ни таджиков в бывшей советской республике Таджикистан. Как говорится, Ахриман не дремлет. Тем не менее, слава Ахуре-Мазде, что первые переводы частей Авесты изданы в Душанбе (1990 г.) и Москве (1993 г.). А в Санкт-Петербурге вышло 3-е, полностью переработанное издание профессора Лондонского университета Мэри Бойс "Зороастрийцы. Верования и обычаи", с которым я и сверил свои сведения и познания.
25 декабря 1999 г. - 3 января 2000 г
