Иван Тургенев - Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849
Молодой человек
Дивлюсь я, слушая тебя.Как? Неужели ж помнишь тыТревоги молодости?
Старик
ЯВсё помню.
Молодой человек
Детские мечты?Восторги пламенные?
Старик
Да.Ребенок искренний, тогдаЯ был глупей тебя — глупей…Я не шутил душой моей…И всё, над чем смеешься тыТак величаво, те «мечты»В меня вросли так глубоко,Что мне забыть их нелегко.Но ты, бесстрастный человек,Ты успокоился навек.
Молодой человек
Кто? Я спокоен? Боже мой!Я гибну в медленном огне…Да ты смеешься надо мной,Старик!
Старик
О нет! По грустно мне.Кичливой ревностью горя,Расправив гордо паруса,Давно ль в далекие моряПод неродные небесаПомчался ты? И что ж? о срам!Едва дохнула по волнамГроза — к родимым берегам,Проворен, жалок, одинок,Бежит испуганный челнок.В разгаре юношеских силТы, как старик, и вял и хил…Но боже! разве никогдаНе знал ты жажду мыслей, дел,Тоску глубокого стыда,И не рыдал и не бледнел?Любил ли ты кого-нибудь?Иль никогда немая грудь,Блаженства горького полна,Не трепетала, как струна?
Молодой человек
А ты любил?
И вдруг старикУмолк — и медленно лицомНа руки дряхлые поник.Когда же голову потомОн поднял — взор его потух…Он бледен был, как будто духТревожный, плачущий, немойПромчался над его душой.«Я сознаюсь, — так начал он, —Твой неожиданный приходМеня смутил. Я потрясен.Я ждал тебя так долго… вотТы появился, наконец,Печальным гостем предо мной…Как сына слушает отец,Тебя я слушал… И тоскойВнезапно стал томиться я…И странно! прежняя мояЛюбовь — и всё, что так давноВ моей груди схоронено,Воскресло вдруг… пробужденыЖивые звуки старины,И тени милые толпойНесутся тихо надо мной.Я знаю: стыдно старикуЛелеять праздную тоску;И, как осенняя гроза,Бесплодна поздняя слеза…Но близок смерти горький час;Но, может быть, в последний разЯ с человеком говорю,Последним пламенем горю…О жизнь! О юность! О любовь!Любовь мучительная!.. ВновьХочу — хочу предаться вам,Хотя б на миг один… а тамПогасну, вспыхнувши едва….
Ты говоришь: любил ли я?Понятны мне слова твои…Так отвечайте ж за меня,Вы, ночи дивные мои!Не ты ль сияла надо мной,Немая, пышная луна,Когда в саду, в тени густойЯ ждал и думал: вот она!И замирал, и каждый звукЛовил, и сердца мерный стукПринять, бывало, был готовЗа легкий шум ее шагов…И с той поры так много летПрошло; так много, много бедЯ перенес… но до конца —В пустыне, посреди людей —Черты любимого лицаХранил я в памяти моей…Я вижу, вижу пред собойТот образ светлый, молодой…Воспоминаний жадный ройТеснится в душу… страстно яИм отдаюсь… в них ад и рай…Но ты послушайся меня:До старых лет не доживай.
Забуду ль я тот дивный час,Когда, внезапно, в первый разСмущенный, стал я перед ней?Огнем полуденных лучейСверкало небо… Под окном,Полузакрытая плющом,Сидела девушка… слегкаПылала смуглая щека,Касаясь мраморной руки…И вдоль зардевшейся щекиНа пальцы тонкие волнойЛожился локон золотой.И взор задумчивый едваБлуждал… склонялась голова…Тревожной, страстной тишинойДышали томные черты…Нет! ты не видывал такойНеотразимой красоты!Я с ней сошелся… Я молчу…Я не могу, я не хочуБолтать о том, как я тогдаБыл счастлив… Знай же — никогда,Пока я не расстался с ней,Не ведал я спокойных дней…Но страсть узнал я, злую страсть…Узнал томительную властьДуши надменной, молодойНад пылкой, преданной душой.Обнявшись дружно, целый годСтремились жадно мы вперед,Как облака перед грозой…Не признавали мы преград —И даже к радости былойНе возвращались мы назад…Нет! торжествуя без конца,Мы сами жгли любовь и жизнь —И наши гордые сердцаНе знали робких укоризн…Но всё ж я был ее рабом —Ее щитом, ее мечом…Ее рабом я был! ОнаБыла свободна, как волна.И мне казалось, что меняОна не любит… О, как яТогда страдал! Но вот идемМы летним вечером — вдвоемСреди темнеющих полей…Идем мы… Клики журавлейВнезапно падают с небес —И рдеет и трепещет лес…Мне так отрадно… так легко…Я счастлив… счастлив я вполне…И так блаженно-глубокоВздыхает грудь… И нет во мнеСомнений… оба мы полныТакой стыдливой тишины!Но дух ее был смел и живИ беспокойно горделив;Взойдет, бывало, в древний храмИ, наклонясь к немым плитам,Так страстно плачет… а потомПеред распятым божествомНадменно встанет — и тогдаЕе глаза таким огнемГорят, как будто никогдаИх луч, и гордый и живой,Не отуманился слезой.Ах! Та любовь, и страсть, и жар,И светлой мысли дивный дар,И красота — и всё, что яТак обожал, — исчезло всё…Безмолвно приняла земляДитя погибшее свое…И ясен был спокойный ликВеликой матери людей* —И безответно замер крикДуши растерзанной моей…Кругом — пленительна, пышна,Сияла ранняя весна,Лучом играя золотымНад прахом милым и немым.В восторгах пламенной борьбыЕе застал последний час…И без рыданий, без мольбыСвободный дух ее погас…А я! не умер я тогда!Мне были долгие годаСудьбой лукавой суждены…Сменили тягостные сныТот первый, незабвенный сон…Как и другие, пощаженЯ не был… дожил до седин…И вот живу теперь один…Молюсь…»
Молодой человек
Как ты, любил и я…Но не могу я рассказать,Как ты, любовь свою… МеняТы не захочешь понимать…Бывало, в мирный час, когдаНад бледным месяцем звездаЗаблещет в ясной вышине,И в безмятежной тишинеЖурчит и плещет водопад,И тихо спит широкий сад,И в наклоненных берегахДремотно нежится река, —Сижу я с ней… в моих рукахЛежит любимая рука, —И легкий трепет наших рук,И нежной речи слабый звук,Ее доверчивый покой,И долгий взгляд, и вздох немой —Всё говорит мне: ты любимИ что ж! мучительно томимТоской безумной, я молчу…Иль головой к ее плечуЯ наклонюсь… и горячоНа обнаженное плечоНеистощимой чередойСлеза струится за слезой…О чем, скажи мне, плакал я?Нет! жизнь отравлена моя!Едва желанное виноК моим губам поднесено —И сам я, сам, махнув рукой,Роняю кубок дорогой.Когда ж настал прощальный миг —Я был и сумрачен и тих…Она рыдала… видит бог:Я сам тогда понять не мог:Зачем я расставался с ней…Молчал я… в сердце стыла кровьМолчал я… но в душе моейБыла не жалость, а любовь.Старик, поверь — я б не желалПрожить опять подобный час…Я беспощадно разрывалВсё, всё, что́ связывало нас…Ее, себя терзал я… ноМне было стыдно и смешно.Что столько лет я жил шутя,Любил забывчивый покойИ забавлялся, как дитя,Своей причудливой мечтой…Я с ней расстался навсегда —Бежал, не знаю сам куда…Следы горячих, горьких слезЯ на губах моих унес…Я помнил всё: печальный взорИ недоконченный укор…Но всё ж на волю, на простор,И содрогаясь, и спеша,Рвалась безумная душа.И для чего? Но я тогдаНе знал людей… Так иногдаВ степи широкой скачешь тыИ топчешь весело цветы,И мчишься с радостной тоской,Как будто там, в дали немой,Где, ярким пламенем горя,Сверкает пышная заря,Где тучки светлые леглиЛегко — на самый край земли.—Как будто там найдешь ты всё,Чем сердце страстное твоеТак безотчетно, так давно,Так безвозвратно пленено…И ты примчался… Степь кругомВсё так же спит ленивым сном…Томя нетерпеливый взгляд,Несется тучек длинный ряд,Лепечет желтая траваВсё те же смутные слова…465 И та же на сердце печаль,И так же пламенная дальКуда-то манит… и назадПоедешь, сам себе не рад.Но ты задумался?
Старик
