Михаил Чулаки - Примус
- Здравствуйте, Ариночка, - даже улыбнулась она. - Правда, целоваться не стала. - Удачно вас встретила. А я тут рядом пылесос присмотрела, хотела попросить Герку подвезти, чтобы не тащить на метро. Но если вы торопитесь...
- Нет, что вы! - Арина некстати изъявила радушие.
- Если вы торопитесь, - уступала Любка, - пусть он сначала завезет вас, а мне не к спеху. Лишь бы руку не оттягивать. Мне далеко - на Науки.
- А я на Энгельса, можно мимо меня проехать, - Арина была на все готова.
Подкатили к магазину рядом, погрузили коробку. Вообще-то Герой старается не работать семейным таксером, но иногда не избежать.
По правилам надо было бы Герою с Ариной хоть пообедать по торжественному случаю в скромном, но приличном ресторане. Но сковывало позорное безденежье. Если бы он был хоть немного новым русским, чтобы соответствовать таинству посвящения новой женщины!
А так присутствие Любки даже все упрощало: проехали мимо, высадили. Арина жила в послевоенном трехэтажном доме. Кажется, их немецкие пленные строили. Любка увидела, посочувствовала:
- Ой, у вас, наверное, там барачная система? Огромный коридор и общая кухня?
- Нет, - заступилась Арина за свое жилье. - Нормальная квартирка отдельная. Нам даже предлагали меняться в новый дом, знаете, перед самой Лахтой, где целый район намыли. Мама не захотела, да и я тоже. Такие противные дома, и зелени нет. А у нас здесь зелени много. И хотя мы на последнем этаже, даже крыша не текла ни разу. Хорошая квартира.
Арина обернулась, входя в свою парадную, помахала рукой.
Вот и все. Никаких разговоров о следующей встрече. Как и договаривались.
Получилось у них хорошо - но дважды войти в одну женщину так же не нужно, как в одну и ту же реку. Кажется, это называется диалектикой.
- Чего ты все квартирами интересуешься? - сварливо спросил Герой. - Всё варианты подыскиваешь?
- Нет, Герочка, это как раз не вариант. Дурак ты, что от Джулии по таким поблядушкам скачешь.
- Ну это уж, прости, мое дело.
- Твое, кто ж говорит.
И действительно, больше о его партнершах не заговаривала.
11
В институт свой Герой теперь заглядывал редко. Именно - заглядывал, потому что денег там с трудом наскребали на зарплату, а работы все остановились: научные работы, когда для них требуется большее, чем перо и бумага, дорогостоящее удовольствие. Да и не интересовала больше Героя его будущая чахлая докторская.
Поэтому вставал он довольно поздно. Планов больше никаких не было и не могло быть - кроме планов свиданий. Денег почти не оставалось тоже. И получалось, что иного выхода, кроме как идти на содержание к Джулии, фактически и не имеется. Разве что обставить это под любовный союз. И небрежно отворачиваться, когда она платит.
Можно - не к Джулии. Но Джулия, по крайней мере, все-таки наделена достаточным юмором и не пыталась до сих пор его унижать. Да и питал он к ней вполне положительные чувства, и внешне вполне соответствует - не стыдно с нею показаться. Зажить с нею - совсем не то, что продаться какой-нибудь сластолюбивой старухе.
Ну или сделаться поденщиком при новой жизни: наняться грузчиком, охранником, вспомнив свои успехи в самбо, пойти в челноки. Извозом тоже можно прокормиться.
Все эти мыслимые занятия казались Герою почти такими же дикими, как если бы ему предложили выйти на паперть с протянутой рукой. Герой Братеев грузчик?! Герой Братеев - охранник?! Даже альфонсом быть лучше: можно разыгрывать физика, слегка отдалившегося от дел.
Много раз он читал и слышал про ученых, писателей, артистов, потерпевших полный крах при новой жизни, но как-то не сознавал до конца, что крахнуться может и он сам.
Чего проще: набрать номер, позвонить Джулии - и начнется вполне благополучная жизнь при ней. Возможно, она и какую-нибудь работенку по уму ему подыщет, чтобы не только сопровождал в рестораны. Он может быть рекламным агентом. Как это? "По связям с общественностью"! Джулия ведь занимается ремонтом квартир для богатых, "Еврокомфорт", видите ли, - значит, он способен принимать клиентов, показывать им всякие каталоги, убеждать, что итальянская плитка лучше шведской - или наоборот. Кругом слышно, как вчерашние доценты, а равно актеры, нашли работу в фирме, получают баксов по двести и даже больше. Всего-то мешала Герою привычка думать, что работа имеет смысл помимо зарплаты, должна быть интересна сама по себе. Даже его официальная работа в институте имела свой скромный смысл, не говоря уж о вечерних бдениях, когда он прикидывал варианты, как поймать убегающее от протона нейтрино.
Герой не очень выспался, развлекаемый унылыми мыслями, но и валяться больше не хотелось: встанешь, начнешь заниматься привычными мелкими делами - и отвлечешься.
Он встал наконец и отправился естественным ходом в уборную. Живя один, он никогда не закрывал дверь за собой - если только не ночевала у него дама. Совершая необходимый утренний процесс, он рассеянно взглянул на конечный продукт, выработанный за ночь почками, - и словно бы увидел нежданное привидение: из него вытекала чистая кровь. По крайней мере - на вид.
И ведь никаких болей. Не взглянул бы - ничего бы и не заметил. Любопытство естествоиспытателя помогло.
В чем Герой до сих пор ни разу не усомнился - так это в своем здоровье. В гениальности иногда сомневался и раньше, хотя быстро прогонял сомнения, но в здоровье - ни разу!
И вот - чистая кровь, но вытекает отнюдь не из вены. Это было возмутительно!
Потом явилась мысль более практическая: если так обильно будет течь чистая кровь, можно и истечь!
Герой почему-то не испугался такой перспективы, он просто просчитал вариант.
Когда слишком сильно течет кровь, принято вызывать "скорую". Но делать это не хотелось. Потому что Герой, как сотрудник приличного института, пользовался скромной привилегией: он был прикреплен к специальной поликлинике научных работников. А эта поликлиника была связана с какой-то больницей - Герой и не знал толком, с какой, но известно было, что больница из тех, что почище. А вызовешь "скорую" - она увезет по собственному усмотрению - неизвестно куда.
И он решил сам доехать до поликлиники. Закружится по дороге голова от кровоистечения - ну пусть закружится. Пока не кружилась.
Герой оделся, взял паспорт и двинулся.
Доехал он благополучно.
По дороге он не мог не думать, почему же вдруг потекла кровь. В меру своего медицинского невежества он решил, что у него вырос камень и протаранил сосуд. Правда, от камней, говорят, люди корчатся в колике, но, значит, ему повезло.
Чем хороша своя специальная поликлиника - там все служащие внимательные и вежливые. Чувствуешь себя человеком, а не надоедливой болеющей единицей. Поэтому Герой и хотел в такую же избранную больницу - а не неизвестно куда.
Неизбежность больницы он уже принял как данность. А ведь час назад у него и в мыслях не было!
Правда, нельзя сказать, что больница разрушала предстоящие планы. Планов-то и не было, ничего в ближайшее время не предстояло. Что непривычно и удивительно. Или - унизительно. Зато теперь возвышенный вопрос: "как жить дальше?!", только что лишавший его покоя, несколько отодвигается: он болен и просит проблемами пока не тревожить!..
Врач оказалась женщиной. И довольно молодой. Так что Герой сразу взял неофициальный тон, почти интимный.
- Меня привела к вам исключительно любознательность. Если бы я не поинтересовался, что из меня вытекает, так бы ничего и не узнал про себя.
- Ученые и должны быть любознательны. А вы на УЗИ когда-нибудь бывали?
- Я и не знаю, что это такое. Уз я до сих пор старался избегать, а УЗИ...
- УЗИ избегать не надо. Тем более такому любознательному физику. Вот вы сейчас и отправляйтесь.
- А это не больно?
- Какой вы нежный! Нет, это даже не укол.
И сама проводила Героя до соответствующего кабинета, что Герой отнес на счет своих невольных чар.
В следующем кабинете его уложили, и другая молодая женщина стала водить по телу чем-то вроде телефонной трубки. Более приятного способа исследования и придумать было нельзя.
Красивая узистка смотрела в монитор и диктовала сестре:
- Правая почка без изменений, печень без изменений, паренхима нормальная, левая почка... левая почка...
Она умолкла.
- Ну хорошо, - сказала узистка после долгой паузы. - Вставайте. Я сообщу все вашему лечащему доктору.
Такое внезапное умолчание было абсолютно красноречиво. Врачи говорят вслух обо всем - об инфарктах, кровоизлияниях в мозг - обо всем, кроме...
Значит, там опухоль.
У него - опухоль. В нем.
Герой быстро это сообразил, но остался так же равнодушен, как час или два назад, когда усмотрел неподобающую месту кровь.
- Спасибо, - сказал он бодро и улыбнулся узистке. - У вас очень приятная процедура. Так что, даст бог, не в последний.
- Желаю вам, - как-то смущенно ответствовала докторша.
Наверное, она подумала, что он ничего не понял, потому и излучает оптимистические улыбки.
