Эффект безмолвия - Андрей Викторович Дробот
После двухнедельного отсутствия в маленьком нефтяном городе Алик возвращался назад в полностью заполненном плацкартном вагоне. Боковые полки занимали два мастера по наладке холодильников, на прямых нижних полках плацкарты отдыхали студент-заочник, работавший на Севере электриком, и сетевая распространительница лекарственных препаратов. Напротив Алика на верхней полке устроился молодой парень, работавший оператором нефтедобычи. Весь вагон был наполнен людьми, искавшими на Севере счастья.
– Чтобы съездить один раз на юг, надо два раза съездить на Север, – весомо произнесла распространительница лекарств. – Хочу в Испании отдохнуть…
Она могла говорить без умолка на самые разные темы. Говор деревенский, но именно эта простота, простота обсуждения сложных тем, делали из нее лидера разговоров. Это не понравилось оператору. Он слез с верхней полки, сел рядом с распространительницей и спросил:
– А вы уверены, что препараты, которыми вы торгуете, помогают, а не вредят?
– Конечно, помогают, – встрепенулась распространительница, видимо, не в первый раз получавшая подобный вопрос.
– А почему вы так считаете? – продолжил оператор.
– Там много полезных микроэлементов, – ответила распространительница.
– Откуда вы это знаете? – еще раз спросил оператор, и Алик понял, что этот молодой парень любит поспорить и знает, как это делать.
– Так написано же на упаковках…
– Написать можно все, что угодно, а вы лично откуда знаете, что препараты полезны? – уже трактором напирал оператор.
– Так у меня есть книжки от фирмы, где все написано.
«И ведь действительно, она не знает, что продает, – подумал Алик, прислушиваясь к разговору. – Цивилизация сейчас изготавливает такие сложные продукты, что потребитель не может знать, что он покупает. Составные части каждого продукта так сложно скомбинированы, настолько незримы и неощутимы, что по сути их можно приобретать только на доверии…»
– А вы уверены, что качество свитеров, которые вы продавали, соответствует? – напала распространительница на оператора, ранее признавшегося, что приторговывал.
– Конечно, – ответил оператор. – Хороший свитер сразу видно.
– И вы гарантируете, что он не растянется после первой стирки, что его состав соответствует написанному на этикетке, что вязка качественная? – набросилась еще пуще распространительница, мстя оператору за то, что он подорвал доверие к ее препаратам даже среди немногих пассажиров плацкарты, слышавших разговор…
«Один продает свитеры, другой лекарства… И все эти продукты, товары – невозможного для сиюминутной проверки качества. Так и журналисты, и следователи, и прокуроры, и главы городов, и президенты, и прочие учителя, и властители. Начитавшись литературы и насмотревшись фильмов сомнительного содержания, наслушавшись субъективных лекций и разговоров – они несут свои истины в общество. В некотором смысле они продают их. Люди рассчитываются и деньгами, и свободой. И почти все покупки основаны на слепом доверии. А доверие – это Ничто. Но Ничто великое, поскольку управляет обществом. Причем толща доверия, скрывающего истину, увеличивается с развитием общества, как толща ила на дне заболоченного
озера».
– Эта женщина за миллион может продать ведро мусора, – вот так про меня как-то сказали. У меня талант к торговле, – донеслась до Алика реплика распространительницы.
«Технология создания доверия как производства, слепого к конечному продукту, преступна сама по себе, но талантливые в коммуникации люди, усиливая эту технологию, зарабатывают деньги на продаже и передаче населению неосознанных ими «благ». Вот эта веселая, разговорчивая женщина всю себя посвящает продаже неизвестного…»
– Если не веришь – не бери, – донесся до Алика рецепт распространительницы.
«Не веришь – не смотри, не слушай, не читай, – перевел услышанное в журналистский контекст Алик. – Но почему все основано на вере, а не на истине? Потому что истину никто не знает. Как отличить барышного человека, от не барышного, как отличить искреннего человека – от неискреннего? И как понять: обманывается ли искренний человек в своих убеждениях или нет? Это вопросы без ответов. Объективность только в природе. Попадая в мозг человека, она тут же становится субъективностью».
– Я честная, честная сама по себе, – продолжала говорить распространительница. – Продавать плохое не буду. Я на такое не способна. И у меня покупают. Кому надо – тот и берет.
Алик вспомнил слова врача, кандидата медицинских наук, к которому ходил на прием, будучи в отпуске. Она сказала: «Многие пациенты чувствуют себя лучше уже от осознания, что их лечат, делают капельницы и уколы». И действительно, что мы знаем о препаратах, которые вливают в наши вены?
Общество преуспело в создании и доработке коммуникативных технологий настолько, что сегодня невозможно отличить правду от вымысла, потому что при создании и той и другого привлекаются все известные средства, направленные на создание коммуникативного контакта, захвата внимания и выработки убеждения…
Телезритель в данной схеме выглядит простым элементом использования, наподобие впитывающей прокладки. При этом все научные достижения, скорее, работают в пользу корыстного использования аудитории ввиду большей притягательности корысти и богатства по сравнению с моральными идеалами. А это означает простую вещь: все разработки в области журналистики, начиная от тонкостей формирования текста до прогрессивного использования невербальных средств, то есть жестов, мимики, поз… укрепляют лишь пропагандистскую элиту и ее финансистов. И отсюда следует законный вопрос: стоит ли вести научные изыскания в данной области, не являются ли они психологическим ядерным оружием, требующим принятия законов об их ограниченном использовании? И может ли порядочный человек заниматься журналистикой вообще…
***
Дома Алика ждала Марина, уставшая от телефонных и дверных звонков, от караулящих возле подъезда милиционеров, которые, на счастье, не знали ее в лицо, и множество судебных и милицейских повесток и писем в почтовом ящике.
Каждый из обычных людей, столкнувшихся с властью, думает о пощаде и милости. В мире власти нет пощады. Против журналиста Алика, который все силы отдал на работу ради простых людей, на поиск истины в маленьком нефтяном городе, вся правоохранительная система маленького нефтяного города работала, как против самого оголтелого преступника. Вдобавок к этому, его преследовала вся система городских чиновников, вооруженных газетой, телевидением и Интернетом. Это было для них развлечением, как у богатых прошлых веков – верховая охота на зайца с гончими псами.
Первым же вечером, когда Алик с Мариной праздновали встречу, забыв обо всем на свете, кроме себя любимых, квартиру опять пронзил мелодичный дверной
звонок, перечеркнувший настроение от звучавших в стенах квартиры видеоклипов группы «Смоки». Марина на цыпочках подбежала к входной двери, взглянула в дверной глазок, и так же на цыпочках отошла от двери к Алику.
– Давненько их не было, – сказала она.
И ее слова подтвердил требовательный стук в дверь.
– Кто там? – спросил Алик.
