Шалопаи - Семён Александрович Данилюк
– Так говорили, по приказу Лапы. Он как раз этот груз встречал на товарной и разгонял по точкам. А уж для кого, не разобрал. Да эти и сами не знали толком. Не их ума дело. Просто он им сказал про Поплагуева, что суёт длинный нос. И опять полезет совать. И если отловят, то нос укоротить. В смысле – убить. Даже сказал, когда сунется. Я так понял, Лапу кто-то предупредил. И Поплагуя уже специально отлавливали.
Коля умоляющим взглядом показал на пустой стакан. Оська плеснул. Рак приподнял важно, выпил, уже без подобострастия, с достоинством. Хмель начал добирать своё.
– Дальше, – слабо попросил Оська. Рюмочная меж тем незаметно наполнилась.
– Так и убили. Забили ломами прямо на путях, – шёпотом сообщил Рак. Скорбно глянул. Клыша трясло. Оська замер недвижно. Ни звука, ни движения. Но по пухлому лицу его обильно текли слёзы.
Клыш первым взял себя в руки.
– А почему жаловались? – вернулся он к началу рассказа.
– То-то что! – Коля с важностью выпятил губу. – Я так понял, Лапа того, кто Поплагуева убил, самого после… Что-то не так он сделал. Ну, вот эти и боялись, что до них очередь дойдёт.
– Кто они? – спросил Клыш.
Рак только хихикнул в ответ.
– Хотя б подглядел в щёлку?
Коля замахал руками, будто от нечистой силы отмахивался.
– Что ты? Да если б ползвука… Они б меня самого там же. Уж если Поплагуя!.. На весь Союз гремел!
Ни точного адреса, ни каких-то примет, имён он не запомнил.
Клыш попробовал продолжить вопросы. Но наткнулся на бессмысленную, блуждающую улыбку. Много ли алкоголику надо, – Рак опьянел.
Через минуту сообщил лукаво, что хочет пи-пи. Выскочил на улицу. Пошли следом. Его уж не было. Стали звать, забежали во двор по соседству. Увы!
Клыш остановился у ближайшей берёзы, с чувством припечатался лбом.
– Лошара! – обругал он себя. – Ведь сразу не сомневался, что Лапа. А потом по ложному следу припустил.
– Ты ж не мог знать, что Лапин «левыми» вагонами заправляет, – как мог, утешил Граничка. – Постой! – перебил он себя. – Но ведь ты говорил, что он при штабе Ельцина… Что ж получается?..
Он сбился, боясь продолжить.
Понурые друзья добрались до дома Шёлка. Зашли в квартиру Клыша.
– С чего начнём? – спросил Оська. – Предлагаю искать эту моечную. Может, через бывших рабов? Среди бомжей если… Тот же Рак кого-то да запомнил.
– Не надо, – возразил Данька. – Начнём искать, тут же пройдет слух. А кто на выходе? Шестёрки.
– Тогда?..
– Надо просто убить Лапу, – как о деле решённом сообщил Клыш. – Я пока проведу подготовку. Наружная охрана, «личка», маршруты движения, пути отхода. Когда буду готов, мы его положим.
– Точно, что мы?! – требовательно уточнил Оська.
– Точнее некуда. Ты пока будь, как всегда, на хозяйстве. Веди свои переговоры. Поругайся с кем-нибудь, чтоб на глазах у всего города. Чтоб муха под нас не подкопалась!
Друзья с тяжёлым сердцем распрощались.
Проводив Оську, Клыш залез на антресоли, где прятал давний, «меншутинский» револьвер. Тщательно прочистил оружие.
На самом деле втягивать в операцию Оську Клыш вовсе не собирался. Сам выследит, сам и положит отморозка.
Отныне Клыш сутками бродил по городу. Возвращался, что-то набрасывал на бумаге и валился спать, чтобы, проснувшись, продолжить поиск.
Результаты наблюдений расцвели ответвлениями, кружками, галочками, пометками – «отработано», – будто старый дуб с раскидистыми ветками. Как прежде, – планы по уголовным делам.
Как-то среди ночи в квартиру позвонили. Клыш взметнулся.
Подкрался к двери, приложился к глазку. На площадке стоял Меншутин.
– Как раз в глазок бы и выстрелить, – снасмешничал он. Клыш открыл, зыркнул взглядом по лестнице.
– Один я, – успокоил его Меншутин. – Специально по ночи пришёл.
Он протиснулся в прихожую. Клыш глянул повнимательней. На начальнике банковской охраны был итальянский костюм «Trimforti» и бордовый галстук «Валентино».
Правда, сидело всё это на нём так же мешковато, как и прежний костюм, ношеный-переношенный, пошитый из синтетики на камвольном комбинате. Шузы, наверняка дорогие, были покрыты многодневной пылью и уже в трещинах.
Меншутин, не спрашивая дозволения, прошёл к столу, зыркнул вскользь по разложенной схеме.
– Что? Прокололся? – догадался Клыш.
– Как слон в посудной лавке, – подтвердил Боб. – Уж через два канала получил наводку, что кружишь вокруг Лапы. Замочить его при таком подходе, – он кивнул подбородком на схему, – может, и замочишь. Но сделать втихую, чтоб самому с концами, – у тебя не выйдет.
– Как доведётся, – Клыш повёл плечом.
– Ну и лох! – Меншутин рассердился. – Зачем ломать себе жизнь, если можно то же самое чужими руками. На всё свои методы.
Клыш вскинул голову.
– Ты мой шпалер сохранил? – спросил Меншутин. – Ведь знаю, что заныкал. Ну?
Клыш промолчал, выжидая. Меншутин кашлянул недовольно.
– Из этого револьвера в восьмидесятых во время ограбления квартиры была застрелена секретарь Старицкого горкома партии Девятьярова, мать нынешнего председателя горисполкома, – сообщил он. – Пуля в хранилище. Все доказательства, что убийца – Лапа, мною собраны. Комбинация, кем и под каким углом всё будет передано Девятьярову, подготовлена. Ты и я останемся в стороне.
Шрам на лице Клыша дрогнул, взбежал от губы к брови, и там замер.
– Я вовсе не собираюсь помогать посадить Лапу, – отчеканил он. – Я хочу, чтоб он умер. И он умрёт!
– Так и Девятьяров хочет того же! – возразил Меншутин. – Чтоб долго не толочь воду, – он сам много лет разыскивает убийцу матери. И совсем не затем, чтоб арестовать… Ты его клыки видел? Никто не видел. Потому что до поры прячет. Он не простит!.. И я не прощу, – упрямо закончил он.
Клыш поверил. Всё это время Меншутин помнил о пережитом унижении и ждал случая отомстить. Случай настал.
– А что же Девятьяров? – спросил Клыш. – Он же после этого сам сделается мишенью для киллера.
– Да уж не глупее нас с тобой. Изловчится!
Клыш извлёк револьвер. Протянул Бобу.
– Смотри! – произнёс он.
Через месяц во время охоты в Завидовском спецзаповеднике Лапин, будучи на подпитии, сошёл с номера, вышел на биссектрису огня и был убит случайным выстрелом егеря.
Избирательная компания от этого, впрочем, ни мало не пострадала. По всем вопросам Лапу заменил его многолетний помощник – Лисёнок. Организатор той самой несчастливой охоты.
Глава 9. Бывший принц, ныне – леший
Наталья Гаух – худенькая, со стрижкой каре, с косметикой, наспех нанесённой на миловидное личико, сидела на переднем сиденье «мерседеса» рядом с водителем и спешно перебирала документы в картонной папке. Несмотря на молодой, на грани с юностью, возраст, Гаух уже была успешной бизнесвумен. На заднем сиденье разместились трое: школьник, уткнувшийся в учебник, – младший брат Ивашка, рядом секретарь и охранник.
Секретарь уж не раз страдал от властности и взбалмошности молодой «хозяйки». Поэтому сейчас услужливо подался вперёд – подчёркивая готовность дать разъяснения по любому, самому неожиданному вопросу. Они опаздывали на переговоры. Опаздывать Наталья не любила, и то и дело зыркала на водителя. Машина с киевскими номерами мчалась по летнему Ярославлю, притормаживая на перекрёстках. Очень
