Кашемировое пальто - Таня Волкова
– Тебе долго еще лежать здесь?
– Прикидываешь, сколько еще отдел может без меня бездельничать? – с привычным вызовом, но немного болезненно сказал Джон.
– Да нет, просто… – попыталась объяснить Джен.
– Да никто там не бездельничает без тебя и не собирается. Их отдел один из тех, кто пашет за всю редакцию. Трафик проверял бы хоть иногда, – сказал Тим и посмотрел на Джен. Внутренне она оценила поддержку, но не посмотрела на него.
– Да, все нормально. Просто, наверное, тебе домой хочется?
Джон не обратил внимание на вопрос и вернулся к Тиму.
– Что ты завелся-то? Это шутка была. Видимо, не особо удачная.
– Да уж, не особо, – сказал Тим с вызовом, как будто начиная перепалку. Джон явно был не в настроении вести словесную дуэль. Понял, что здесь все было непросто, и решил охладить пыл оппонента.
– Тим, сгоняй за чаем, а? Очень пить хочется. И себе возьми с двойной дозой успокоительного. А то у меня ощущение, что ты мне в глотку сейчас вцепишься.
– Да, пожалуй, схожу. Джен, ты что будешь?
Второе предложение он произнес мягче, чем первое и поднялся со стула. Джен посмотрела на него снизу-вверх и со спокойствием сказала:
– Ничего не хочется.
– Точно?
– Да, мне ничего не надо.
Тим одернул рубашку и поправил футболку, затем вышел из палаты.
– Что это было? – спросил Джон
– Не знаю, сегодня днем он был нормальный, – выпалила Джен. Джон посмотрел на нее, прищурился, но не задал никакого вопроса.
– Ты вообще чего-нибудь ел за это время?
– Вода считается? – сказал Джон и улыбнулся. Эмоция веселья и радости давалась ему с трудом.
– Ну, так себе еда.
– Да мне как-то и не хотелось. Тут, знаешь ли, было столько прекраснейших процедур, что я даже двигаюсь с трудом, не то что ем. Чувствую себя ватным.
– Ясно, но потерпи. Родители поставят тебя на ноги.
– Их самих бы надо ставить на ноги, – с грустью сказал Джон, почесал затылок и вновь посмотрел на Джен.
– Я знаю про Эми, мне очень жаль, – Джен сказала это спокойно и дотронулась до кисти Джона. Он кивнул, на глазах у него начали появляться слезы. Джен судорожно начала придумывать, как вернуть его в относительно стабильное состояние. Больше всего Джона питали конфликты. Его надо было создать искусственно.
– Кстати, я вчера была у тебя дома. Мы вещи тебе с Тимом там собирали. Что за дурацкая идея выкрасить одну стену в разные цвета?
Джон потер глаз и казалось, слушал так, будто в его ухе был переводчик и фраза доходила с опозданием. Спустя несколько секунд он вернулся.
– Вот у тебя не спросил. Это вообще дизайнерский ход. Знаешь, сколько я за проект отвалил?
– Да тебя явно обманули, дизайнер был дилетант.
– Ты просто не понимаешь концепцию.
– Совсем нет. Объясни.
– Разница текстур.
– Там одна текстура – кирпич. Зачем его красить в два цвета?
– Не цепляйся, я про цвет и фактуру. Белый кирпич без бороздок.
– Ааа, ну тогда это, конечно же, меняет дело.
Джен посмотрела на Джона, а он на нее, и они оба рассмеялись.
– Где там Тим с чаем? Пойду схожу за ним.
Джен начала подниматься с кровати.
– Джен, – остановил ее Джон.
– Да?
– Это… как сказать-то… Я был не прав в четверг. Не должен был так вести себя с тобой. Я очень жалею об этом. Просто был в разобранном состоянии и…
– Джон, все окей. Тебе надо поправиться сейчас, а то вдруг Моника и я весь отдел развалим, пока ты тут. Так что ты быстрее приходи в себя.
– Ладно, спасибо. А что этот? Втрескался в тебя что ли?
– С чего ты взял?
– Да я его столько времени знаю, что уже выучил все виды его реакций. Чуть не прожег меня взглядом, когда я про девушку предположил и вот этот визг «они не бездельницы!»
– Ну уж не надо, не так он и визжал. Ты приукрашиваешь.
– Так что у вас?
– Да так, ничего…
– Понятно все с вами. Не хочешь – не рассказывай. Но только отношения на работе у нас под запретом.
Сердце Джен забилось быстрее.
– Да мы как-то и не…
– Но я никому не скажу. Только по углам не обжимайтесь, – сказал Джон и подмигнул.
– Джон, вот иногда я даже не знаю, как реагировать на твои слова.
– Да не реагируй. Лучше сходи, пожалуйста, найди своего благоверного. Очень чая хочется. Он как будто его собирать пошел.
Джен хотела что-то объяснить, потому что видела, что Джон нарисовал в своем воображении образ их с Тимом отношений. Хотя сама Джен все еще не понимала, что именно между ними происходит. Джен не успела выйти из палаты, как появился Тим. Он нес два стакана чая, в кармане у него была шоколадка. Чай он отдал Джону, второй поставил на тумбочку, а плитку протянул Джен.
– Держи, хоть шоколадку поешь.
Джен взяла ее и потом весь разговор крутила в руках. Ее злость или скорее ревность, которая возникла после фразы о предполагаемой девушке Тима, все еще «тлела» где-то в районе солнечного сплетения, однако не была так сильна как в первые секунды. На часах было почти девять вечера. Джон, Тим и Джен обсудили последние новости в редакции, слухи об уходе Томаса, разбившуюся лампочку в отделе путешествий и другую неважную ерунду, которую произносили лишь бы удержать Джона в нормальном моральном состоянии.
– Ладно, мы пойдем. Не будем тебя больше мучить разговорами.
– Да все нормально. Очень хорошо, что вы приехали, потому что слушать то, как мужик из соседней палаты подкатывает к врачам, мне уже надоело. А вы – новый сюжет.
Джен с Тимом напряглись. В этот раз Тим посмотрел на Джен, а она не перевела на него взгляд. Они вместе обняли Джона, что их руки соприкоснулись на его спине. Джен почувствовала импульс одернуть руку, но сдержалась и не стала.
– Давайте, идите уже. Как на вокзале как будто провожаете меня в кругосветку. Все нормально со мной. И над лицами своими то же поработайте, что у вас за кошачий взгляд. Идите уже.
Джен и Тим поняли, что Джон постепенно приходил в себя. Можно было готовиться к тому, что недели через две стеклянные стены редакции вновь будут содрогаться от его возмущений, претензий
