Искусство наследования секретов - Барбара О'Нил
– Само собой разумеется…
Я опустила руки на колени:
– Расскажите мне о поместье.
– А вы что-нибудь читали о нем?
– Так, кое-что. Общий экскурс в историю.
– Ясно, – Хавер порылся в бумагах. – Розмер – поместье площадью в 1710 гектаров, из которых 350 гектаров занимают леса, 890 гектаров – пастбищные и фермерские угодья, а остальные – сады, лужайки, клумбы и все в таком духе.
– Какие культуры выращиваются на полях? Ребекка упомянула рапс и ячмень.
– Да. Думаю, там практикуется севооборот. Если хотите, я соберу информацию по этому вопросу, хотя и полагаю, что вы мало знакомы со спецификой фермерства, – посмотрел на меня поверх очков поверенный.
– Да, мало. Но мне хотелось бы составить более ясное представление.
– Из домашних животных здесь растят овец, преимущественно ягнят – для продажи их мяса на рынке. Но ведь вы, американцы, едите мало ягнятины?
Я вспомнила подробную статью, которую написала пару лет назад о бурно развивающемся в Штатах рынке баранины и ягнятины, и свой любимый рецепт – жареную ногу ягненка, нашпигованную чесноком и розмарином. Когда я теплым майским вечером поставила это кушанье перед мамой на столе в своей квартире, она чуть голову не потеряла от радости и съела за один присест больше, чем когда-либо съедала на моих глазах за все время нашего совместного проживания.
– Уже гораздо больше, чем раньше, – ответила я поверенному и задала свой встречный вопрос: – А кто по факту сейчас занимается сельским хозяйством? Я видела коттеджи.
– Да. Они принадлежат поместью. Но фермеры арендуют земельные наделы и коттеджи и в урожайные годы поставляют поместью часть урожая. Большинство семейств живут на этой земле на протяжении поколений.
– Вы ведете учет этих доходов?
– Конечно. И буду счастлив предоставить вам отчетность, – Хавер что-то черканул в своем блокноте. – Я поручу миссис Уэллс свести все данные в единый отчет, чтобы вы могли его просмотреть.
– Спасибо, – поблагодарила я поверенного, а мысленно взяла на заметку: «Надо будет привлечь другого юриста, чтобы он проверил этот сводный отчет. А может быть, еще и бухгалтера». – А что с домом?
– Ну… вы же его видели.
– Да… Снаружи… Мне хотелось бы осмотреть его, определить, в каком он состоянии. И что можно сделать.
– Уверен – ничего.
Выдержав многозначительную паузу, я спокойно сказала:
– Дом ведь мой, не так ли?
– Да, безусловно. Вы можете делать, что захотите.
– Ну, вот и хорошо, – я сделала пометку в телефоне и сверилась со списком вопросов, составленным этим утром. – Расскажите мне о доме поподробнее. Сколько в нем комнат, как долго он оставался в запустении? Все, что знаете.
– Ну, что ж… давайте посмотрим… – Хавер снова нацепил на нос очки и пробежал глазами по другому листку бумаги. – Усадьба Розмер… тридцать семь комнат, дополнительные площади в бывшем гостевом домике. В нем три квартиры для обслуги. В одной из них в настоящее время проживают смотрители. Но, насколько мне известно, они сейчас отсутствуют, уехали в отпуск.
– А за чем присматривают эти люди, мистер Хавер? Какой порядок можно поддерживать в доме, который рушится?
– Они следят за состоянием остальной части имения. В их ведении – руины аббатства, примыкающий к нему сад и все вопросы или проблемы, которые могут возникать с арендаторами.
Меня покоробили слова Хавера. До чего широким оказался круг обязанностей и полномочий этих «смотрителей»! Я начала закипать. Но мамина практичность снова возобладала:
– А почему они не стали следить за домом?
– Полагаю, они ждали, когда кто-нибудь из владельцев вернется и даст им указания. Ваша матушка распустила всю прислугу в доме, поэтому…
– Никто не знал, что с ним делать.
– Именно так, – наклонив голову, поверенный щелкнул большим пальцем по краю листа. – История этой усадьбы довольно темная, мисс Шоу. Мне думается, ваша бабушка хотела, чтобы дом разрушился. И это мнение здесь разделяют многие.
Мне вспомнились центральный зал с его вздымающимся ввысь сводом и изумительной деревянной резьбой, заброшенные комнаты, плети дикого винограда, заползающие в разбитые окна, и розочку, цветущую внутри.
– Почему? – не удержалась я от вопроса.
– Ну… Говорят, усадьба проклята. И хотя я – человек практичный и прагматичный, но все произошедшее с ней лишь подкрепляет эти слухи.
– Я не суеверная, – произнесла я и осознала: за чтением и сомнительным отдыхом я уже выработала план. – Мне хотелось бы обсудить состояние дома со строительным подрядчиком. Интересно, что скажут специалисты. На вид каркас еще прочный. Мое желание, возможно, вам покажется сентиментальным вздором, но я хочу выяснить, есть ли шансы на спасение дома, прежде чем я позволю ему окончательно развалиться.
– Ох, моя дорогая… – поджал губы поверенный; встопорщившиеся усики придали ему сходство со зверьком, нахохлившимся и насупившимся в ханжеском благонравии, – Мне не хочется развенчивать вашу романтическую мечту, но цена за спасение усадьбы будет поистине безмерной. На мой взгляд, это бессмысленное расточительство, граничащее с безумием. Доходы от аренды не окупят расходов. А когда вы уплатите налог за наследство, резервы существенно истощатся.
«Ах, ну да! Этот пресловутый налог на наследство…»
– А сколько он составляет?
– Сорок процентов.
Словами не передать, с каким наслаждением поверенный озвучил эту цифру.
– Да, сумма солидная. А какова рыночная оценка поместья на текущий момент?
– Я укажу ее в отчете. Как и предложение о покупке, конечно.
– Благодарю вас. Для принятия окончательного решения мне необходима полная картина.
– Разумеется… – Хавер пронзил меня цепким взглядом; как будто оценивал, чего я стою. – Эти величавые старинные усадьбы в наши дни – ненужное обременение. Многие из них уже разрушились, остальные готовы обанкротить своих владельцев. А предложение о покупке Розмера, которое нам поступило, на самом деле внушительное. Уверен, вам захочется его рассмотреть.
Репортер внутри меня учуял историю со странным душком. Кому вдруг захотелось приобрести «обременительное» поместье за «внушительную» сумму? В чем была выгода?
Но вслух я эти вопросы задавать не стала. А только сказала:
– Безусловно. Включите все детали в отчет.
– Что-нибудь еще?
– Нет. С нетерпением ожидаю от вас все бумаги.
ГЛАВА ПЯТАЯ
После встречи с поверенным я вернулась в гостиницу. Когда я проходила мимо стойки портье, меня окликнула Сара.
– Леди Шоу! Пока вы отсутствовали, вам пришло письмо! – с заметным возбуждением произнесла она.
Волнение выдавала и ее дрожащая рука, которой девушка передала мне скромный квадратный конверт плотной бумаги из льняного тряпья. Почерк на конверте показался мне старомодным и очень «английским» – с теми квадратными основаниями у букв по низу строчки, как будто их писали по линейке. Адресовано письмо было «Леди Оливии Шоу, графине Розмерской». В конверте лежал листок, исписанный той же рукой:
