Иветта - Анна Лу

девушку, она упала, но тут же поднялась и толкнула парня в ответ – тот не сдвинулся с места, но ситуация наколялась. Мы с Артуром переглянулись, придя к единому решению – вот это уже спокойно оставить нельзя. Артур тут же схватился за телефон, набирая заученный наизусть телефон.

Полиция приехала на удивление быстро, хотя я думала, что она как обычно, приедет только через час. Артур попытался остановить драку, и тогда ненависть полетела уже в нашу сторону. Приехавшим полицейским пришлось силой разнимать роковую парочку с Артуром. Полиция задала моему парню несколько вопросов. В итоге, никого в участок забирать не стали, только штраф выписали. А ведь за пределами всего этого эта парочка может повздорить куда сильнее. Надеюсь, взаимодействие с полицией не закончилось сейчас окончательно. Я просто стояла, пока Артур разговаривал с полицией. Они было и ко мне хотели обратиться, но Артур остановил их, сказав, что мы должны были недалеко отсюда встретиться и я прибежала всего за секунду до полиции – за эту ложь я была безмерно ему благодарна. Конечно, девушка была не Евой, и я невольно разозлилась на их схожесть, на эту ситуацию и на эту пару.

Продолжали дорогу мы в плохом настроение. Мне вдруг захотелось пойти домой. Артур тоже казался каким-то растерянным. Когда мы были на мосту, он вдруг остановился и замялся. По его лицу было видно, что он о чём-то размышляет. Потом он безмолвно пошевелил губами и, махнув рукой, развернул в противоположную сторону – теперь мы возвращались домой. Я не поняла произошедшую немую сцену, но, видимо, он хотел мне сказать что-то важное, да только передумал или слов не подобрал. И меня начало снедать любопытство.

– Что ты мне хотел сказать? – прямо спросила я, прижавшись к его руке и заглянув ему прямо в его глаза.

– Ничего, – вновь отмахнулся он, не смотря на меня, но я видела, как по его лицу пробежала тень. Однако допытываться смысла не было – Артур не раскроется, если сам того не хочет. Даже никакие пытки никогда бы не заставили его расколоться.

***

Вернулась домой я уставшая и обеспокоенная – эта сцена заставила задуматься меня и о любви, которая бывает и такая, грубая, жестокая, неправильная, только влюблённые в этой паре этого не замечают, они думают, что всё прекрасно. И я снова испугалась за Еву – вдруг у неё всё так же? А она, глупая, верит, что они идеальная пара. Да, у сестры характер тоже не сахар, но не настолько же. Я с тяжестью упала на стул на кухне и, подняв голову к потолку, застонала. Я надеялась найти в сестре поддержку после того, как родители перестали быть со мной рядом, а вместо этого нашла одни волнения. В уголках глаз собралась влага, и я с силой начал тереть глаза, силясь остановить слёзы. Но они были упрямы и вскоре начали бежать по щекам, пока я думала о родителях, которых сейчас так не хватало, о сестре, которая заставляла меня беспокоиться. Всё-таки заставив себя успокоиться, я налила себе чай, снова вздохнула, заметив таблетки на столе, которые я опять забыла выпить вовремя, и скрылась в зале, твёрдо решив глушить всю боль работой. Я всегда верила, что, если ты скучаешь по кому-то, нужно сделать так, чтобы у тебя не оставалось свободного времени ни на что.

***

Дверь хлопнула, и я тут же вышла в коридор, чтобы встретить Еву. Она со вздохов упала на пуф. Я критично её оглядела. Она была какой-то растрёпанной: волосы взлохмачены, одежда помята и с пятнами грязи, а на руках царапины. Она выглядела так, будто кто-то протащил её по асфальту.

Ева долго тяжело на меня смотрела, видимо, решая, сказать мне правду и соврать. Я тоже внимательно на неё смотрела, нахмурив брови.

– Подралась, – сорвалось с её губ, и я сразу поняла: она не врёт.

– С кем? – я помрачнела ещё больше.

– С одним парнем, – она отвела взгляд, и вся как будто сжалась, видимо, она уже подумала, что зря это мне рассказала.

– С твоим парнем, – я подчеркнула интонацией второе слово.

Повисло молчание, которое разорвало лишь тихое, неуверенное, потерянное "да".

Я вспыхнула: – Ева, ты же должна понимать, что такие отношения – это не отношения вовсе!

– Иветта, это не он…, – я опешила. Она окончательно сбила меня с толку.

Она промолчала, так и не произнеся ни слова в ответ, ушла в родительскую комнату. А я так и осталась на пороге, обуреваемая страхом и недоумением.

Когда я зашла к Еве, она лежала на родительской кровати, закрыв руками лицо, дрожала и всхлипывала.

Я с большой осторожностью легла рядом. Как мягко. Я успела забыть, как приятно спать на родительской кровати. Я боялась нарушить это священное пространство после их смерти. Здесь комфортно, уютно. Потому что кровать до сих пор хранит их тепло и запах.

– Ева, расскажи, пожалуйста, что случилось? – пробормотала я осторожно.

Ева молчала, лишь всхлипывая время от времени, а я просто разглядывала потолок, не зная, что ещё сказать.

– Артём…, – начала Ева. – Он прекрасный. Мы не встречаемся, я просто его люблю. Он так поддерживает меня. Наверное, я тоже ему нравлюсь. Хотелось бы верить, – хмыкнула Ева. – Но я недостаточно идеально для него. Артём не поднимал на меня руку. Эти синяки… Это Паша.

Я вздрогнула. Снова Паша. Он же был такой идеальный по её словам.

– Но почему он так поступает? Ты иначе о нём отзывалась. Так кто же он настоящий? – мягко спросила я.

– Отец моего не родившегося ребёнка.

Я остолбенела. Теперь я знаю ответ на столь интересовавший меня вопрос, но как он ужасен.

Да, не только юношеское бунтарство гнало Еву в Москву, но и беременность… Мы не знали от кого. Мы были готовы принять любой выбор Евы, но в итоге так и не узнали, что стало с ребёнком. Аборт, отдала кому-то, отказалась? Мы спрашивали в те редкие минуты, когда Ева звонила нам или брала трубку, но она всегда уходила от ответа. Мы могли понять только одно – он с ней не остался.

– То есть, в Москву ты сбежала с этим Пашей, а не встретила его там?

– Да, – всхлипывала Ева.

– И вы были вместе столько времени? – я продолжала.

– Да…

– Но как? Что произошло с тобой? – я не могла подобрать нужных слов.

– Я не хотела делать аборт. Верила, что этот ребёнок изменит меня в лучшую сторону. Я это чувствовала. Конечно, я не планировала беременность, – я кивнула – хоть это