Трамвай - Михаил Викторович Позняк
На этот раз ответили сразу, женский голос, низкий и хрипловатый:
– ТОО «Вектор», слушаю вас!
– Здравствуйте, можно Горелова Владимира Владимировича к телефону? – все же дрогнувшим голосом спросил он.
– Владимир Владимирович сейчас занят, как Вас представить?
– Я Павел Горелов, его сын…
– Павлик?! Надо же, такой взрослый голос! Сейчас я вас соединю.
«Кто это? Откуда она меня знает?»
И тут же – мужской голос, словно всплывший из детских воспоминаний:
– Алло? Павлик? Здравствуй, сынок. Твоя мама уехала, и ты решил мне позвонить? Правильно сделал.
– Здравствуй… папа. Можно мне с тобой поговорить?
– Конечно, сынок. Хочешь, подъезжай ко мне в офис. Это в центре. – и он назвал адрес буквально в паре минут ходьбы от Кремля.
– Хорошо, через полчаса – нормально? Я выезжаю!
Быстро надев на себя то немногое, что могло называться приличной одеждой – пиджак с выпускного вечера и брюки, Паша выскочил на улицу и побежал к метро. Отец, которого он не видел больше десяти лет, ждет его в офисе. У него есть секретарша, он не последний человек в фирме, и он ждет его, Пашу! И чего только мать никогда не желала даже говорить о нем?
На «Арбатской» он взбежал по эскалатору вверх и пошел по Воздвиженке, читая названия переулков. А, вот оно, то, что надо! Старинный дом, некогда жилой, а теперь весь скупленный под офисы. Широкая каменная лестница со ступенями, отполированными за сотню лет до блеска. Дверь, хотя и без вывески, но солидная, с медными цифрами номера. Он позвонил, и замок сразу щелкнул, открываясь.
Немолодая женщина с грубоватым лицом, сидящая за столом с пишущей машинкой и стопками документов там и сям встала ему навстречу, широко улыбаясь:
– Надо же, вырос-то как! Ну, проходи – папа ждет тебя! – и указала на дверь с табличкой «Генеральный директор».
«Да ведь я же ее знаю! Что-то такое, из детства…» – по спине пробежали мурашки.
А отец уже стоял в дверях, протягивая к нему руки и покачивая головой:
– Павлик, надо же! Совсем взрослый сын! Ну проходи же, устраивайся в кресле, рассказывай! Сейчас Любовь Петровна нам чаю принесет. А ты говори, говори! Что делаешь, какой класс закончил? Хотя ты же, наверное, уже не в школе, да?
– Конечно, я её закончил! – немного удивился Паша, – Не могла же мама меня здесь одного в школьном возрасте оставить.
– Ну да, ну да. Так что же ты делаешь? В институте учишься?
– Нет, папа. Как бы тебе сказать…
Паша обвел взглядом обшитый дубовыми панелями кабинет, кожаную мебель вокруг монументального стола, тряхнул головой и начал рассказ об их бизнесе с Костиком, планах, неудачном поступлении в МИИТ. Папа слушал внимательно, кивал головой, потом начал хмуриться, когда Паша перешел к событиям последней недели.
Любовь Петровна принесла чай в маленьких чашках, и папа задумчиво сделал большой глоток.
– Ну что же, я рад, что ты больше этим не занимаешься. С бандитами связываться – последнее потеряешь, а то и жизнь заодно. Теперь тебе надо выбрать другой жизненный путь, правильный.
– Папа, а ты не мог бы мне немного помочь?
– В выборе пути? Спрашивай, я с удовольствием отвечу.
– Нет, я не о том. Нет ли у тебя для меня какой-нибудь работы.
– Работы….
Отец окинул его взглядом, что-то соображая.
– Монтажником на крышу ты явно не полезешь… Ага, есть одна мысль! Ты же вроде бы немецкий язык в школе учил?
Паша неуверенно кивнул. Язык-то он учил, но вот с практикой у него был полный ноль. Если папа сейчас поручит ему переводить на каких-нибудь переговорах, это будет полный провал.
– Вот, смотри! Я тут биржу прикупил. В смысле, не финансовую биржу, а бревна, доски, в общем – пиломатериал. Хочу теперь у немцев современную лесопилку приобрести. Сможешь перевести?
Отец вытащил из стола пачку разноцветных листов толщиной с «Капитал» Карла Маркса. У Паши отлегло от сердца.
– Думаю, что смогу. А сроки, оплата?
– Как закончишь – приезжай. Но не затягивай. Положу тебе сто долларов.
«Так, работы тут примерно на неделю, сто долларов – очень даже нормально!»
Отец нагнулся и выудил из-за стола полиэтиленовый пакет, в котором угадывалась палка копченой колбасы, половина бруска сыра и еще какие-то вкусности.
– Это тебе, чтобы штаны не спадали. В общем – приезжай, звони, не стесняйся. Буду рад.
Попрощавшись с отцом, Паша вышел в приемную, стараясь не выронить разъезжающуюся во все стороны пачку листов с описанием заграничной лесопилки. Любовь Петровна покачала головой и вручила ему большую картонную папку с завязками, куда он смог, наконец, нормально все уложить, даже место осталось.
В отличном настроении он вернулся домой, решив начать работу над переводом прямо сейчас, не откладывая. Жизнь снова стала казаться вполне приемлемой штукой.
Этот же самый день начался у Фила совсем обычно, не предвещая никаких приключений. Так же, как и каждый день, в последние полгода, он завел машину и начал краткий ее осмотр на предмет возможных сюрпризов. В общем-то, делать это было не обязательно, но армейская привычка давала о себе знать, да и старая «четверка», пусть и перебранная им буквально заново, могла изредка выкинуть что-то этакое.
Он уже долил воду в бачок омывателя и захлопнул капот, когда к нему подошел его друг Дима.
– Фил, привет! Говорят, ты стал в английском нормально шарить?
– Привет. Учу понемногу, а что?
– Переведи мне смысл некоторых песен, а? Пацаны всякое говорят, а я реально знать хочу.
– Ну давай, если я их слышал, конечно.
Пять минут ничего не решали, отчего бы человеку не помочь?
– Вот, например, «Акцепт» – ты его точно слушаешь…
И «Accept» и «Judas Priest» он знал, даже в машине пара кассет валялась для прослушивания в пробках, так что отвечал он сразу и не задумываясь.
Поглядывая по сторонам, он заметил плетущегося куда-то Пашу, похожего на унылого зомби из фильмов Ромеро. Фил хотел окликнуть его, но Дима задал очередной вопрос:
– А вот песня «Мост смерти», знаешь её? Правда, что там о парне, который пошел искать смысл жизни, но встретил колдуна, сошел с ума и умер?
– Не совсем…
Фил обернулся, ища взглядом Пашу, но тот уже куда-то исчез.
А день продолжился стандартным: «хладокомбинат – погрузка – объезд торговых точек с перекусом где-то по дороге» и так далее, и тому подобное. Ничего интересного.
И лишь заворачивая к себе во двор, где он собирался поставить машину до вечера на прикол, Фил вдруг увидел куда-то бегущего с крайне озабоченным видом Шурика.
«Что это с ним?»
– О, Филя! Как ты кстати! Подкинешь меня, а?
– Куда? – удивился Фил, посмотрев машинально вверх.
– Как это – куда? В ментовку! Андрюху арестовали!
Андрей, который был одноклассником Шурика, сильно увлекался историей Великой Отечественной войны и по этому поводу держал дома неисчислимое количество артефактов, собранных
