Максим Горький - Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935

Яропегов. Ясно, что в этой интимной беседе третий человек — лишний.

Сомов. Давайте обсудим спокойно…

Богомолов. Спокойно? После сказанного вами? Нет, знаете…

Сомов. Вы сделали целый ряд глупостей…

Богомолов. Я? Да — что вы? Вы… Наполеоном себя считаете? Позвольте… чёрт возьми! Это — не пройдёт!

Сомов. Подождите.

Богомолов. Мне ждать от вас нечего…

Сомов. Не от меня… Молчите… Слышите?

Богомолов. Что такое? Что… слышать?

(Сомов — быстро сунул руки в карманы и — сквозь зубы негромко рычит. Богомолов, выпрямляясь, качается на ногах. На террасу входят четверо агентов ГПУ.)

Агент (очень вежливо). Николай Васильевич Сомов?

Сомов. Это — я.

Агент. Вы арестованы. Выньте руки из карманов. А вы — кто?

Богомолов. Яков… Богомолов. Яков Антонович… Богомолов…

Агент. Вы — тоже арестованы. Здесь живёте, нет?

Богомолов. Я… случайно. То есть — пришёл в гости. Этот арест… явное недоразумение…

Агент. Здесь должен быть ещё… Яропегов, Виктор Павлов.

Яропегов (в двери). Вот он.

Агент. Подлежите аресту и вы.

Яропегов. Неприятно.

Агент (усмехаясь). Никогда не замечал, что этот акт приятен для тех, кого арестуют.

Яропегов. Не замечали? Странно.

Агент (Сомову). Ваш кабинет?

Сомов. Я не держу здесь бумаг.

Агент. Всё равно, мы должны произвести обыск.

Сомов. Пожалуйста. (Садится на подоконник.)

Агент. Вы не желаете показать, где ваш кабинет?

Сомов. Вы же будете обыскивать всю дачу, кабинет — в ней. (Нащупал револьвер под шляпой Яропегова.)

Агент. Хорошо. При обыске отказываетесь присутствовать? Товарищи, займитесь там. (Сел к столу, вынимает бумаги из портфеля. Количество агентов постепенно увеличивается.)

Яропегов (схватил Сомова за руку). Ну, ну, это, брат, не игра! (Вырывает револьвер.) И нельзя стрелять, не подняв предохранитель. (Один из агентов берёт у него оружие.) Не подумайте, что он хотел стрелять в вас.

Агент (за столом). Нет, мы этого не подумаем, будьте спокойны.

(Богомолов — сидит, у него поза человека, который дремлет или крепко задумался. Около Сомова два агента. Яропегов, сидя на перилах, закуривает, наблюдая всех.)

Сомов (Яропегову). Ты… свинья!

Яропегов (спокойно). Потому что не признаю за тобой права самоликвидации? Нет, это их право…

(Из комнат выходят Анна, Арсеньева, Лидия, их сопровождает агент.)

Анна (на слова Яропегова). Что, Николай? Я говорила тебе, я говорила!

Агент. А что, собственно, говорили вы?

Сомов. Это — моя мать… она психически ненормальна.

Анна. Николай! Что ты сказал!

(Богомолов встал и тоже порывается вперёд, хочет сказать что-то, но, махнув рукой на Сомова, снова сел.)

Лидия (негромко). Николай… Это — серьёзно?

Сомов. Не беспокойся.

Лидия. Нет… Виктор — что это значит?

Яропегов. Я думаю — ликвидация малограмотности…

Анна. Балаганный шут…

(Лидия хочет схватить со стола револьвер Яропегова, Арсеньева удерживает её руку, агент — оружие.)

Яропегов (испуган). Что ты, что ты! Ты же не умеешь стрелять!

Лидия (кричит). Я хочу… я должна убить себя… Я — маленький зверь… Имею право…

Анна. Не притворяйтесь, — вы! Истеричка!

Арсеньева (агенту). Можно увести её?

Сомов. Веди себя прилично, Лидия!

Лидия. Нет, Николай… Я не могу больше… не могу…

Агент (товарищу). Уведи её в комнату, останься там.

Лидия. Катя, — не оставляй меня…

(Навстречу ей и Арсеньевой — Фёкла, Дуняша, агент.)

Фёкла. Ба-атюшки, народу-то сколько! Здравствуйте, товарищи!

Дуняша (агенту). Не толкайся! Я — не арестованная!

Агент. Нечаянно…

Фёкла. Виктор Павлыч, — ох! Неужто и вас заарканят?

Яропегов. Уже.

Фёкла. Ну, вас, наверно, по пьяному делу!

Агент. Не шуми, старушка!

Фёкла. Да — разве я шумлю? Я тоже не арестованная.

Дуняша. Наша власть, а — толкаетесь. Неучи!

Фёкла. Зря это — рычите вы, товарищ.

Дуняша. Прислуга за господ не отвечает…

Агент. Довольно!

Фёкла. Ну, давай молчим, Дуняшка…

(Агент, с чемоданом в руке, вводит на террасу Троерукова. Богомолов, видя его, поднимается со стула, качаясь на ногах.)

Агент. Гражданин этот бежал куда-то с чемоданом…

Троеруков. Я его нашёл в лесу…

Богомолов. Этот… чемодан… этот человек…

Агент. Гражданин, не волнуйтесь!.. Мы разберём, кто этот человек и что в чемодане…

(Богомолов, всхрапнув, падает.)

Фёкла. Ой, глядите, старичок-то…

Анна (крестясь). Вот…

Сомов (с надеждой, почти с радостью). Умер?

(Возня вокруг Богомолова. Троеруков сделал какой-то знак Сомову, тот — усмехнулся. Погас огонь.)

Агент. Кто погасил? Света! Что с ним?

Яропегов. Должно быть — удар.

Агент. А где арестованный с чемоданом?

(Двое агентов вводят на террасу Троерукова, один из них говорит: «Гражданин этот хотел бежать».)

Троеруков. Неправда! Просто, — я в темноте упал через перила…

Агент. Ловко падаете! Послать машину за доктором, и авто скорой помощи. Есть на фабрике такое авто? Живо! Что там, с обыском? (Троерукову.) Ваше имя, гражданин? Род занятий?

Троеруков. Кирик Валентинов Троеруков, учитель пения.

Егор Булычов и другие

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Егор Булычов.

Ксения — его жена.

Варвара — дочь от Ксении.

Александра — побочная дочь.

Мелания — игуменья, сестра жены.

Звонцов — муж Варвары.

Тятин — его двоюродный брат.

Мокей Башкин.

Василий Достигаев.

Елизавета — жена его.

Антонина,

Алексей — дети от первой жены

Павлин — поп.

Доктор.

Трубач.

Зобунова — знахарка.

Пропотей — блаженный.

Глафира — горничная.

Таисья — служанка Мелании.

Мокроусов — полицейский.

Яков Лаптев — крестник Булычова.

Донат — лесник.

Первый акт

Столовая в богатом купеческом доме. Тяжёлая громоздкая мебель. Широкий кожаный диван, рядом с ним — лестница во второй этаж. В правом углу фонарь [3], выход в сад. Яркий зимний день. Ксения, сидя у стола, моет чайную посуду. Глафира, в фонаре, возится с цветами. Входит Александра, в халате, в туфлях на босую ногу, непричёсанная, волосы рыжие, как и у Егора Булычова.

Ксения. Ох, Шурка, спишь ты…

Шура. Не шипите, не поможет. Глаша — кофе! А где газета?

Глафира. Варваре Егоровне наверх подала.

Шура. Принеси. На весь дом одну газету выписывают, черти!

Ксения. Это кто — черти?

Шура. Папа дома?

Ксения. К раненым поехал. Черти-то — Звонцовы?

Шура. Да, они. (У телефона.) Семнадцать — шестьдесят три.

Ксения. Вот я скажу Звонцовым-то, как ты их честишь!

Шура. Позовите Тоню!

Ксения. До чего ты дойдёшь?

Шура. Это ты, Антонина? На лыжах едем? Нет? Почему? Спектакль? Откажись! Эх ты, — незаконная вдова!.. Ну, хорошо.

Ксения. Как же это ты девушку-то вдовой зовёшь?

Шура. Жених у неё помер или нет?

Ксения. Всё-таки она — девушка.

Шура. А вы почему знаете?

Ксения. Фу, бесстыдница!

Глафира (подаёт кофе). Газету Варвара Егоровна сама принесёт.

Ксения. Больно много ты знаешь для твоих лет. Гляди: меньше знаешь — крепче спишь. Я в твои годы ничего не знала…

Шура. Вы и теперь…

Ксения. Тьфу тебе!

Шура. Вот сестрица шествует важно. Бонжур, мадам! Комман са ва? [4]