Русский клуб - Владимир Дэс
Папа Ляха работал директором швейной фабрики рядом с железнодорожной станцией Мыза на окраине города. Он и помог Глебу и Саше организовать производство женских колготок.
Друзья наладили ткацкие станки, сами следили за процессом и сами продавали, выдавая сделанные ими колготки за австрийские. Но два начинающих бизнесмена ничего не заработали, а только намучились с то и дело ломающимся оборудованием, нечестностью поставщиков сырья и обманом посредников при продаже продукции.
Хотя вокруг возникло огромное количество людей, которых не мучили такие проблемы. И у них-то всё получалось.
Это были бывшие комсомольские вожаки и партийные работники. Нисколько не смущаясь, они в одну минуту отреклись от Ленина и коммунизма. У них были и помещения, и оборудование, а самое главное – деньги: партийные и производственные кассы. Они ещё в советские времена занимались предпринимательской деятельностью через комсомольско-молодёжные структуры, стройотряды, комитеты по делам молодёжи.
Пока ещё не все предприятия разорились, хитрые комсомольцы вовсю использовали остатки госфинансирования, утаскивая их себе в карман. Вот к ним и подался Саша Лях.
От всего этого непонятного предпринимательства вера в успех у Глеба начала потихоньку пропадать.
С детства его учили не врать и не обманывать. И в школе, и дома говорили, что человек человеку друг, товарищ и брат. А сейчас оказывалось: если ты врёшь и обманываешь, тебя за это не презирают, а наоборот – уважают и восхищаются твоей изворотливостью.
В СССР хлынул поток западной литературы, а главное – фильмов о жизни Запада. В Нижнеокске появились первые видеосалоны. И горожане, особенно молодёжь, давились в очередях на сеансы зарубежных боевиков. Глеб решил открыть в Нижнеокске целую сеть видеосалонов. Он быстро понял проблему образования очередей: не хватало видеомагнитофонов, стоили они дорого, и выпускали их мало.
Начинать с одного видеосалона Глеб не хотел, поэтому он, как сумасшедший, бегал по знакомым и искал деньги, уговаривал, обещал. Видя себя со стороны, он представлял, что люди о нём думают: «Вот пришёл человек со звериным лицом капитализма. Ради денег он готов мать родную продать…»
У него был родственник Валера, двоюродный брат по матери, старше Глеба на десять лет. После окончания Нижнеокского политехнического института Валера распределился в Воронеж и работал мастером на оборонном заводе, где в одном из цехов стали собирать первые советские видеомагнитофоны «Электроника». Глеб поехал в Воронеж попросить у брата с десяток «видиков».
Валера встретил Глеба радушно, но бедно. Сказал, что последние полгода на заводе зарплату выдают «видиками», а не деньгами.
В продаже воронежская «Электроника» стоила тысячу двести рублей, а брат готов ему сдать двадцать штук по триста рублей. Но только сначала деньги, а потом «видики». Так что Глебу нужно было всего шесть тысяч рублей вместо двадцати четырёх, но и таких денег у него не было. И как он ни уламывал Валеру поменять деньги и «видики» местами, тот не соглашался.
Глеб стал уговаривать: мы братья, должны помогать друг другу. Убеждал, что он, Глеб, человек честный, через неделю деньги будут в Воронеже.
Брат слушал-слушал и наконец прямо спросил Глеба:
– Хорошо. Я соглашусь. Возьму ответственность за тебя перед своими ребятами из бригады. Дам им слово, что ты деньги через неделю привезёшь. А если нет? Меня же мои ребята просто разорвут. У них семьи. Жёны, дети. Им и сейчас есть нечего, а если мы с тобой у них последний кусок хлеба отнимем, что они делать будут? Они придут ко мне. А что я им дам? Посмотри на мою квартиру – «хрущёвская» двушка. Мебель простая советская: шкаф, кровать, стол, стулья. Машины у меня нет. Денег тоже. То, что накопили, уже проели. Как я понял, у тебя тоже особого богатства нет. А если что-то пойдёт не так?
Глеб молчал.
– Молчишь. Вот то-то.
Расстроенный, Глеб вернулся из Воронежа домой. Пока ехал, думал, где взять шесть тысяч рублей на покупку видеомагнитофонов. Это была стоимость легкового автомобиля.
По приезде в Нижнеокск Глеб навестил своего недавнего партнера Сашу Ляха. Тот изготавливал в комсомольских кооперативах таблички «Не влезай – убьёт», «Опасно», «Стой! Проход запрещён!» Делали такие таблички за копейки, а продавали за миллионы в сохранившиеся структуры с государственным бюджетом. Глеб попросил у Саши денег.
Саша напомнил Глебу про их дружеские разговоры во время «челночных» поездок в Польшу, где Глеб больше придумывал, чем говорил правду о своем дедушке Якове и золотых кладах князя Хованского. Саша уже тогда намекал, что некоторые друзья его папы Аркадия Моисеевича, уезжая жить на историческую родину, готовы заплатить большие деньги за дедово золото.
– Так где золото? – спросил Саша.
Глеб сказал другу, опустив голову, что никакого золота деда Якова у него нет и никогда не было. Извинился и ушёл.
Сам Глеб ещё до того, как ехать к брату в Воронеж, проделал большую работу: договорился с помещениями под видеозалы, нашёл специалиста по электронике, охрану, уборщиц. Через своего приятеля, работавшего механиком в гараже городского телецентра, познакомился с популярным ведущим программы «Джокер» на Нижнеокском телевидении Александром Блудышевым. Тот был обладателем богатейшей коллекции видеокассет с зарубежными фильмами с переводом на русский язык и был готов к сотрудничеству.
И тут Глеб договорился, и там пожали руки, даже где-то заплатил аванс. Деньги на это ему дала крёстная мать – «кока» Валя. Она всю жизнь работала на конвейере автозавода, была профсоюзной активисткой и сумела скопить несколько тысяч рублей.
Однажды по профсоюзной линии ей дали бесплатную путёвку во Владикавказ. Юг ей понравился, а парк санатория с его экзотическими деревьями и аккуратными до – рожками вызвал восторг. Там-то она и встретила парня из Сибири – высокого, красивого, с романтической профессией – сталевар. Они гуляли по вечерам. Запахи южных цветов кружили ей голову. Объятия сильного мужчины становились всё жарче, а руки всё настойчивей. И она сдалась…
Дни пролетели как один час. Он уехал первым, пообещав написать. И не написал. А вернувшись в Нижнеокск, она поняла, что беременна и что, кроме имени и профессии, ничего об отце будущего ребёнка не знает. Она смирилась с мыслью остаться матерью-одиночкой и из Холодного переулка, где жила вместе с уже взрослым Глебом, переехала в более комфортную квартиру его родителей,
