Все живы - Анна Морозова
Вскоре вернулась мама. Рассеянно похвалив сына, она долго плескалась в душе, а потом легла на диван и задремала. Боря сел на стул и нашел себе занятие: зачеркивать все буквы «с» и «з» в газете. Было душно. Но вот Света зашевелилась, и он подошел, внимательно посмотрел на ее красное лицо.
– Сынок, давай с тобой поговорим. Как прошел твой день? Ты делал чистописание? У тебя плохой почерк. Та-ак, ты, что ль, кошку приволок?! Кто тебе разрешил? И когда только успел?
– Мам, ты чего? Здесь нет никакой кошки!
– Не ври мне! Так, смотри мне в глаза: здесь есть кошка? Я не буду тебя ругать.
– Нет здесь никакой кошки. Тебе что, опять кошка мерещится?
– Не смей из матери дуру делать! Совсем от рук отбился! Думаешь, у меня белка, да?
– Так белка или кошка? – совсем запутался Боря. – Мам, ты лучше отдохни, а я на кухне посижу, хорошо? Тебе принести попить? Дядя Костя мне колу принес, будешь?
Света устало кивнула. Передавая ей стакан, Боря почувствовал, что руки у нее ледяные. Потрогал лоб – горячеватый вроде. «Эх, скорей бы дядя Костя пришел!» – выходя на кухню с энциклопедией, подумал он.
Боря посмотрел на часы: почти шесть, а дяди Кости еще нет. Хорошо, что мама заснула. Ему тоже хотелось лечь на твердую поверхность – невмоготу было сидеть на табуретке, но пол на кухне был грязный. В комнате, конечно, уже почище, не зря же он ползал сегодня с тряпкой. Но там спит мама, и хорошо бы ее не будить до прихода дяди Кости. Хотя бы уже вернулся! Есть хочется, и картошка уже сварилась, вон как пахнет, несмотря на полотенце, в которое Боря ее заботливо укутал. Он прошелся по кухне, чтобы размять ноги, выглянул в окно. На площадке галдели дети, мерно поскрипывали качели. То ли от этого скрипа, то ли от голода Борю замутило, и он налил колы. Стало полегче. Ничего, еще немного потерпеть, и вернется дядя Костя, и они все вместе сядут ужинать…
Стукнула их дверь, и Боря вздрогнул. Он увидел маму, которая вышла в коридор и уставилась на что-то в сторону входа в квартиру. Дверь была не видна мальчику, но он знал, что там никого нет.
– Опять пришел, значит. – Мамин голос был грустным и усталым. – Ревнуешь меня, да? Ну, ревнуй-ревнуй, теперь хоть повод есть. Серега, ты пойми, не могу я с тобой идти. Сын наш у меня теперь живет, понимаешь? Уходи, ладно? Добром прошу, уходи.
Боря оцепенел от страха. Ему казалось, что он случайно заснул и видит это в дурном сне. А мама уже кричала на мертвого отца, становясь всё краснее:
– Не приближайся ко мне! Не доводи до греха!
Она быстро прибежала на кухню и, не обращая внимания на сына, схватила ножик – тот, которым Боря сегодня обрезал у картошки бока с черными прожилками. Он пару раз немного порезал его острым кончиком большой палец на левой руке.
– Опять эта кошка шарится! – Мама повернулась, пнула невидимую кошку, потом сделала несколько шагов в коридор и остановилась, глядя себе под ноги. – Откуда здесь эта проволока? – Она осторожно перешагнула через что-то, наклонилась, откинула это что-то в сторону.
Боря, не мигая, смотрел на маму. Если бы она сейчас повернулась к нему, он не мог бы даже спрятаться под стол.
– Подойдешь – я тебя пырну вот этим вот ножом. Он, знаешь, какой острый? Костик мне хорошо ножи точит, не то что ты, не допросишься… Так что больше ни шагу, ты меня понял? Ты понял?! – заорала она, потом снова пнула воображаемую кошку и отступила на два шага в сторону кухни, как будто к ней приближались со стороны двери.
Наступила тишина. Мама внимательно смотрела вперед.
И тут Боря с огромным облегчением услышал шум подъезжающего лифта, потом звук двери, которую открывал дядя Костя. «Наконец-то!» – подумал он и крикнул изо всех сил:
– Осторожно!
Мама повернулась было на крик, а потом всё произошло очень быстро. Боря услышал, как выругался дядя Костя, и одновременно увидел, что мама пошла на него, вытягивая вперед руку с ножом:
– Не подходи ко мне! Ты же мертвый, вот и будь мертвым!
– Боря, беги!!! – успел крикнуть дядя Костя, и мальчик услышал его вскрик на вдохе, а потом – хриплый стон.
Не помня себя от ужаса, он с воплем пробежал мимо неподвижной мамы, чуть не споткнувшись о голову упавшего дяди Кости, выскочил на площадку и помчался по лестнице. На улице было еще светло, и он, не снижая скорости, побежал вдоль дома, потом мимо следующего, дальше по улице, дальше, как можно дальше от этого места. Несколько раз он толкал кого-то, или кто-то толкал его. Боря уже тяжело дышал через рот, ноги были как ватные, когда он налетел на что-то твердое, появившееся откуда-то сбоку. Он остановился, пошатываясь, и увидел невысокого, худого человека с деревянным ящиком через плечо.
– Мальчик, прости! Ты не ушибся? Что с тобой?
Боря молча схватил его за полу светлой рубашки навыпуск. Говорить он еще не мог, только глубоко дышал.
– Так, давай вот здесь сядем, – увлек его на ближайшую лавочку мужчина. – Отдышись. У меня тут вода вроде еще осталась. – Он пошарил рукой в пакете и протянул небольшую бутылку с синей крышкой.
Боря взял ее, но сразу же уронил. Мужчина наклонился, поднял бутылку, сам открыл крышку и, придерживая руку мальчика, помог ему напиться. Боря настолько сбил себе дыхание, что ему приходилось несколько раз останавливаться. Потом они сидели молча. Мужчина терпеливо ждал, когда мальчик немного успокоится.
– Спасибо, – наконец просипел Боря.
– Что случилось? Тебя кто-то напугал? Давай я тебя домой провожу.
И тут Боря разрыдался – громко, с подвизгом, размазывая слезы, которые хлынули, как из какого-то фонтана.
– Так. Сидим. Спокойно сидим. Вот молодец. А теперь постарайся дышать через нос. Ну, давай вместе: глубокий вдох… Так, молодец. Еще разок! Замечательно! Теперь хлебни еще воды, осторожно только. Еще осталась? Умойся. Подставляй руки, я тебе полью.
– Не уходите, пожалуйста! – наконец смог проговорить Боря.
– Конечно, я никуда не уйду, – стараясь говорить медленно и спокойно, ответил человек. – Что с тобой случилось? Попробуй рассказать.
– Мама… дядю Костю… ножом.
– Так, понятно, – помолчав, сказал он. – А ты убежал, да?
Боря кивнул и опять всхлипнул.
– Ты далеко живешь?
– На Рокоссовского. – Он махнул рукой куда-то назад.
– Я тоже. Это улица
