Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Ева
Чай?
Лиза
Марк.
Ева
Аврелий?
Лиза
Мой, глупышка.
Ева
А, уже твой))
Ева ещё немного попереписывалась с подругой, после чего снова принялась повторять вопросы, которые и так хорошо знала. Чтобы не было соблазна взять в руки телефон и отвлечься, она оставила его в своей комнате на зарядке, а сама ушла в зал, по которому принялась ходить из угла в угол, вслух рассказывая вопросы. Она переживала, что из-за того, что пропустила пару, ей могут занизить оценку, поэтому старалась выучить всё идеально. Чем дольше она учила, тем больше ей казалось, что не сможет сдать. Первые вопросы она уже как будто забыла, а до последних ещё и не дошла. Через пару часов Ева вернулась за телефоном, чтобы из фотографий гистологических препаратов сделать карточки в приложении, которое нашла, пока болела. На экране возникала картинка, нужно было понять, что это. После нажатия на фото показывалась оборотная сторона с ответом. Ева прогнала пару кругов карточек. У неё даже получалось не думать о нём.
На не экзаменационных дисциплинах ей разрешили отработать, просто показав конспект. Особого облегчения от этого она не испытала, потому что всё равно учила пропущенные темы и почти не спала. Она ощущала такую тревогу и панику, что ещё немного, и ей пришлось бы дышать в бумажный пакет, прямо как в американских сериалах. Какие-то серьёзные дядьки-учёные доказали, что чем реже пульс, тем дольше человек живёт. Кажется, с таким уровнем тревожности, от которой учащался пульс, перспективы Евы дожить хотя бы до окончания института были весьма и весьма призрачными.
Уже через полтора часа после окончания пары она стояла около кровати Лизы. В отличие от своей подруги та умела отдыхать, поэтому вместо учебных видео смотрела сериалы. Ей пришлось поставить «Дневники вампира», которые она смотрела раз, наверное, пятый, на паузу ради разговора с Евой. Не то чтобы это было Лизе в тягость, но отвлекаться на одном из самых любимых мест, чтобы проявить банальное гостеприимство, было неприятно. Ева слушала рассказы о Марке с лёгкой улыбкой, ей было радостно, что хоть у кого-то на личном всё просто отлично. Марк оказался студентом выпускного курса радиотехнического, который в свободное время подрабатывал в кофейне своих родителей. Но в отличие от бывшего Евы, он не думал, что родители обязаны его куда-то пристроить после выпуска, поэтому не потерял интерес к учёбе.
Дни для Евы снова слились в один, на этот раз он был серым и монотонным. Пока что единственным ярким событием, не считая посещения Лизы, была гистология. Два пятна: ярко-жёлтое, как солнышко, и тёмно-синее, словно грозовая туча, появившаяся, чтобы ливнем смыть остатки счастливых воспоминаний. В дни вернулась промозглая серость, как раз соответствующая свинцовому низкому октябрьскому небу. Ева слетела с автомата. Это был не первый и не последний раз, когда такое происходило. Она не поняла, что с ней случилось, переволновалась или недостаточно хорошо подготовилась, но не смогла определить второй препарат под микроскопом. С кафедры она уходила, еле сдерживая слёзы. Она была уверена, что если бы такая ситуация произошла на паре, то всё обернулось бы не так печально. Она знала, что Катя и ещё парочка её одногруппников тоже не смогли распознать один из препаратов, однако это никак не сказалось на их оценках. Сдавать экзамен совсем не хотелось. Ева позволила себе заплакать только дома под душем. С полочки она взяла флакон с шампунем. На нём была неоново-голубая надпись. Прямо в тон подсветки в туалете клуба. Еву снова отбросило в тот день. Почему из всех летних парней она так часто думала только об Илье Александровиче? Может, потому, что видела его каждую неделю? Она вспомнила его «раздевающий» взгляд. На душе стало мерзко. Захотелось отмыться, хотя она уже была под струёй воды. Ванную заволокло паром, но Ева так и не смогла согреться. Холод был внутри и пробирал до костей.
На анатомии не разрешили отработать на паре, и Ева смирилась с мыслью, что придётся идти на кафедральную отработку. Пятница-развратница обещала быть весёлой, если под «весельем» подразумевать панику, стресс, тревогу и другие прелести студенческой жизни, если ты слишком много внимания уделяешь оценкам. Сначала пара биохимии, на которой Лиза всё же оставила её один на один с ним, но Ева не могла винить подругу в этом. Потом ещё и анатомия. Ей казалось, что потерю ещё одного автомата она не переживёт.
Биохимия проходила просто ужасно с самых первых минут. Стоило Илье Александровичу узнать, что Лизы не будет, он сразу сел рядом с Евой, аргументируя это тем, что оттуда будет лучше видно и доску, и всех учеников. Ева негодовала, что фамилия её подруги, Абрамова, стояла в начале списка.
– Ева Васильевна? – Он посмотрел в её сторону и заглянул прямо в глаза, Еве понадобилось немного времени, чтобы заново научиться говорить и прогнать мысли о том вечере, когда они были так же близко… даже ещё ближе.
– Здесь, – ответила она с раздражением, такое соседство явно её не устраивало.
– Как приято слышать ваш голос. Долечились? – Он улыбнулся, без неё на прошлой паре было очень скучно, другие студентки, жаждущие его внимания, та же староста, были ему неинтересны, его волновала только эта неприступная крепость, стены которой должны были рухнуть со дня на день. Ева же подумала о том, что от пары осталось всего лишь три часа десять минут.
Она затылком ощущала взгляд Кати, а боковой стороной бедра – прикосновение колена Ильи Александровича. Если бы сердце Евы так громко не шумело где-то в висках, то она могла бы услышать его тихое дыхание, пока он, склонившись над её конспектами и учебником, объяснял что-то и исправлял её маленькие описки в тетради.
– Так дело не пойдёт, Ева Васильевна, если вы будете допускать такие глупые ошибки, то как вы контрольную напишете? Здесь кислород забыли, там кофермент не дописали. Я же хочу, чтобы вы стали хорошим врачом, – он положил ей руку на бедро. – Вы ведь тоже этого хотите? – Он начал поглаживать ногу своей студентки, скользя всё выше и выше.
– Илья Александрович, – Ева дёрнула ногой, но руку скинуть не вышло. Ей стало страшно, тепло ладони отчётливо ощущалось через тонкие колготки, он выбрал место, где уже
