Злой мальчик - Валерий Валерьевич Печейкин
Дети на фондовом рынке
Автобус едва догоняют два подростка. Не платят, падают на задние сиденья. Один совсем мелкий, другой покрупнее. Я в наушниках, но по жестам вижу, что мелкий очень живо говорит. Я вынимаю один наушник.
– Понимаешь, я пока просто не могу, – говорит мелкий, – в силу возраста не могу выйти на фондовый рынок.
– А сколько тебе?
– Четырнадцать, есть паспорт, – хлопает по рюкзаку, где, вероятно, есть паспорт. – Все есть, но руки связаны.
– Это закон, – говорит крупный, уже старый (ему лет семнадцать). Видно, что в четырнадцать он хотел быть дерзким, но испугался. И вот ему уже семнадцать, и он стар для жизни и тиктока. Его удел тик-так и свежесть дыхания. – Это закон, – повторяет он.
– Это жизнь, – говорит мелкий.
А я смотрю на них из вселенной тридцати пяти лет, я видел, как загорались и гасли звезды. Я сам полураспавшийся уран… Будьте дерзкими, мальчики! А когда будете, как я, богатыми – платите за проезд.
Блондинка с черными волосами
По дороге идут мама и мальчик. Маме за тридцать, но она еще slim fit. Малыш как малыш: мальчик в пуховичке. На голове шапка, помпон шевелит ветерок. Мамаша склоняется к сыну и спрашивает:
– Ты сказал, блондинка с черными волосами – это как?
Мальчик замирает. Только помпон шевелится. Он стоит и думает. Он только что столкнулся с парадоксом. Я не в силах смотреть дальше, я отворачиваюсь. Ведь своим ответом он сейчас выберет судьбу: станет философом или стилистом.
Но дай бог он ответит «чё?», станет нормальным мужиком, женится на крашеной блондинке и всю жизнь проживет при парадоксах.
Тест на ВИЧ
Я так устал от коронавируса, что вспомнил про старый добрый ВИЧ. Благо, у меня был экспресс-тест, который мне подарили в начале года. Взял, открыл, прочел, как делать. Сделал.
Две полоски. Как вы понимаете, это означало не беременность. Я ВИЧ-положительный.
…
..
.
Сказать, что у меня потемнело в глазах, земля ушла из-под ног – все это ерунда.
Я набросил пальто и выбежал из дома. Благо недалеко «Инвитро»: ведь первое, что нужно было сделать, – повторить анализ по крови. На бегу я проверил, что филиал работает еще пару часов. Несколько раз перепутал поворот, но все-таки дошел. На двери – решетка. На стену прилеплена бумажка в файле. Закрыто. Следующий «прием биоматериала» только завтра утром.
Итак, у меня есть положительный результат на ВИЧ по слюне и нет возможности сдать тест по крови.
Я возвращался домой так, чтобы пройти мимо всех аптек. Зашел в первую, чтобы купить еще экспресс-тест, – его нет и не было. Во вторую – раскупили. В третью – перестали брать и больше не продают. В четвертую – сейчас посмотрим… его нет. В пятую – какой тест, эм, мы о таком не слышали.
Дома я стал обзванивать аптечные сети. «Ригла», «Горздрав», «Доктор Столетов», «36,6» – нет, нет, нет, нет. В одной из аптек обещал перезвонить провизор. Не перезвонил.
Итак, у меня есть положительный слюнотест, по крови могу сделать только завтра утром, новый тест купить негде.
Почти случайно я нашел тест в «Юнифарме» на Тверской. Он стоил там ровно в два раза дороже (1100 рублей), чем под заказ в интернете. Но разве будешь считать в такой момент деньги? Скажешь себе: спокойненько, посиди дома, подожди, когда тест придет. А пока, как советует Собянин: почитай книги, посмотри онлайн-сериалы. Нет, конечно! Подсознание говорит сознанию: любые деньги, но сейчас. И конечно, я полетел на Тверскую покупать тесты: себе и человеку, который мог заразиться уже от меня.
Я в аптеке. Если бы я был настоящим писателем, я бы рассказал, как течет время в этот момент. Как бесит дедушка-тугодум, который по монетке собирает сдачу из лотка. Монетка, еще монетка, ой, упала… Черным ногтем дедушка пытается ее подцепить, но задевает, и она крутится-крутится-крутится, превращается в волчок. Он вместе с продавщицей ловит ее на прилавке. Я смотрю на него, соблюдая социальную дистанцию. И еще одну – в два поколения. Эту дистанцию я вижу отчетливо, когда говорю продавщице: «У вас же есть экспресс-тесты на ВИЧ?» Тут я ловлю взглядом ахуй на лице дедушки. Я для него в этот момент и печенег, и однополовец, и зараза коронавирусная. Дедушка удирает, а продавщица дает мне два теста.
Я хочу сделать свой прямо на месте. Но я приезжаю домой. И делаю… Нужно ждать двадцать минут, чтобы увидеть результат. Эти минуты тянутся, как пресс-конференция Путина. Каждую минуту умирает надежда. Я читаю на упаковке надпись «Результат с чувствительностью и специфичностью 100 %». То есть ошибки не было и через двадцать минут не будет. Через пару минут тест розовеет. Через пять появляется первая полоска. Через семь… десять… пятнадцать… ничего больше не появляется. Ничего. Я не могу в это поверить. Я даже расстроен.
На следующий день я делаю тест по крови – тоже отрицательный. Я звоню в сервисный центр, где мне подарили тест, но там не берут трубку. Ну ок, все равно спасибо.
О чем эта история? О двух экспресс-тестах за 2200 рублей, о тесте по крови за 700, о такси во все стороны (около 2000). Это история про 5000 рублей, два дня без сна и одну ошибку.
Тест тот же, какой показан в фильме Дудя – OraQuick. Гениальное изобретение! Если тест правильный – вы платите один раз. Если неправильный – несколько. Охуенная бизнес-модель и лучший подарок врагу.
Кстати, на следующий день я взял тест в руки и увидел, что вторая полоска почти исчезла. Ну хоть не появилась третья. Спасибо.
Районная газета
Я тут вынул из почтового ящика районную газету. И решил прочесть ее как шпион: не только текст, но и подтекст. В районных газетах, которыми забивают почтовые ящики, – это последняя страница, с гороскопами. Страница номер шестнадцать. Все пятнадцать предыдущих – это чистая трата бумаги и краски. Вернее, трех красок – газета-то цветная!
Так, я Весы. Нам в эти дни «пора бы почаще переходить от планов к действиям». Кстати, не только я, но Путин и Кадыров – тоже Весы. Вот Кадыров прочел и закрыл границы Чечни. Путин прочел и отправил всех в самоизоляцию. А я… а я… В общем, я как планировал ничего не делать, так и не делаю.
Идем дальше. Собянин это Близнецы, и ему
