Александр Зиновьев - Катастройка, Повесть о перестройке в Партграде
Коммунистический кризис
Прежде чем продолжить описание событий в Партграде, сделаем небольшое социологическое отступление, касающееся общей ситуации в стране в начале восьмидесятых годов.
К концу брежневского правления в стране назрел кризис, который разразился во всю мощь с приходом Горбачева к власти. Горбачевцы свалили вину за него на брежневское и даже сталинское руководство. Бесспорно, Сталин и Брежнев наделали много ошибок и глупостей. Но не они породили кризис. Кризис назрел и разразился в силу объективных закономерностей самого коммунистического социального строя. Человечество пропустило очередную (третью) мировую войну, и эти закономерности получили достаточно мирного времени, чтобы проявить свою неумолимую силу.
Созреванию кризиса способствовали также и внешние причины. Необходимость тягаться с Западом, укреплять военную мощь страны и развивать международную активность в огромной степени истощили силы советского общества, снизили его способность сопротивляться надвигавшейся болезни. Но не это породило самое болезнь. Благодаря тому, что третья мировая война была пропущена, Запад не был разгромлен, а, наоборот, стал сильнее и приобрел новые перспективы.
Если бы не было Запада или если бы он был ослаблен в пропущенной потенциальной войне, состояние советского общества превозносилось бы как верх совершенства, советская система власти превозносилась бы как верх демократии, а условия жизни советских людей - как земной рай. Но Запад уцелел и усилился. Он стал мерой и образцом для всего серьезного, что стало происходить и делаться в коммунистических странах. Усилилось наступление Запада на коммунистический мир в форме борьбы за демократию. Оно охватило не только сферу пропаганды, но и практической активности (экономические и политические санкции, стимулирование демократических движений, дискредитация политических режимов). Развитие в странах Запада и их давление на коммунистические страны оказались настолько сильными, что руководители последних впали в состояние растерянности, отказались от открытого применения специфически коммунистических методов решения своих проблем и встали на путь своего рода западнизации своих стран. Вследствие влияния Запада на умонастроения масс населения кризис углубился, а процесс переживания его и попытки выйти из него приняли западнообразные формы. Это породило чрезвычайно сложную и противоречивую ситуацию в коммунистических странах, а на Западе - иллюзии и надежды на то, что коммунистический режим скоро рухнет в силу внутренней несостоятельности.
Рассматриваемый кризис явился первым в истории специфически коммунистическим кризисом Он охватил все сферы общества, включая систему управления, экономику, идеологию, моральное и психологическое состояние масс. Он проявился в дефиците предметов потребления, в инфляции, в росте коррупции и преступности вообще, в распущенности, в идеологическом цинизме, в падении трудовой дисциплины, в пьянстве и прочих отрицательных явлениях, ставших предметом гласности и критики. Но самая глубокая суть и специфика его заключается в том, что система власти и управления утратила контроль над обществом, а высшие органы власти утратили контроль над всей системой управления.
Коммунистическое общество есть единый социальный организм органическое целое. В силу отсутствия в нем частного предпринимательства, классов частных собственников, свободного рынка, политического плюрализма и других явлений общества западного типа, здесь система власти и правления приобретает особую роль. Она здесь пронизывает общество во всех измерениях, становится фактически фундаментом всего здания общества. Ее роль здесь можно сравнить с ролью нервной системы в высокоразвитом биологическом организме, Разрушение этой системы или ее заболевание, выходящее за пределы некоей нормы, ведет к гибели всего организма. Она здесь разрастается до таких размеров и приобретает такую силу, что становится господином общества. Коммунистическое общество поэтому есть общество чиновников прежде всего, подобно тому, как капиталистическое общество есть общество частных предпринимателей (капиталистов), а феодальное - земельных собственников. Огромное число учреждений и людей, занятых в системе власти и управления, является абсолютно необходимым атрибутом реального коммунизма. Он так же немыслим без этой системы, как капитализм без частных предпринимателей, денег, прибыли, конкуренции, банков.
Система власти и управления коммунистического общества имеет сложную структуру и сложные функции. Она подчиняется особым объективным законам структурирования и функционирования, Есть определенные нормы, касающиеся соотношения управляемого тела общества и его управляющей системы, а также взаимоотношений частей последней. Рассматриваемый кризис заключается прежде всего в том, что нарушились нормальные соотношения между управляющей системой и управляемым обществом. Во втором возникли бесчисленные явления, выходящие из- под контроля первой. Хотя управляющая система разрасталась, управляемое тело общества разрасталось в еще больших масштабах в смысле роста числа и усложнения объектов, подлежащих управлению. Слишком много всего построили. Слишком усложнили структуру и функции деловых коллективов и их отношений. Разрастание же системы управления не только не предотвратило дезорганизацию, а со своей стороны усилило ее. Оно привело к тому, что нарушилась координация частей управляющей системы, и высшие органы власти потеряли контроль над всей системой управления, в результате чего снизились возможности последней контролировать общество.
Горбачевское руководство начало реформаторскую суету с целью заручиться поддержкой Запада и предотвратить надвигавшийся кризис. Но далеко не все во власти всесильной системы власти советского общества. Именно реформаторская активность Горбачева способствовала развязыванию кризиса. С нее потенциальный кризис превратился в актуальный, стал реальностью. Процесс вышел из-под контроля советского руководства и вынудил его на такое поведение, о котором оно и не помышляло. Перестройка явилась попыткой предотвратить кризис, проявлением и следствием кризиса, а когда кризис стал фактом - попыткой выйти из него на пути поверхностной, иллюзорной и принудительной западнизации советского общества.
Вернемся, однако, к Партграду в тот период его жизни, когда развязанная Горбачевым перестройка докатилась и до него.
Перестройка
Несмотря на все описанные выше успехи и достижения, Партградская область продолжала считаться самой провинциальной частью России. О ее существовании далеко не всякий знал в Советском Союзе, а уж про Запад и говорить нечего. Советские люди узнавали о ее существовании главным образом из некрологов, в коих сообщалось, что такой-то выдающийся покойник происходил родом из рабочего класса, трудового крестьянства или столь же трудовой интеллигенции Партградской области. Рассказывали такую историю. Брежнев, желая избавиться от одного из своих противников, велел направить его на работу в Партград, будучи уверен в том, что это находится где-то в Якутии, на Камчатке или даже в Монголии. Каковы же были его удивление и гнев, когда он увидел этого опального партийного работника среди руководителей области во время своего визита в Партград.
Такое положение Партграда сохранилось бы и по сей день, если бы над страной не взошла заря новой великой эпохи - эпохи перестройки.
Партградские власти поначалу отнеслись к объявленному Горбачевым курсу на перестройку как к очередной кампании и показухе. Перестройку устраивало каждое новое руководство. Пройдет немного времени, думали руководители области, перестройка сойдет на нет и все вернется на круги своя, как и в прошлые разы. Надо сделать вид, будто в Партграде относятся к перестройке всерьез и прилагают усилия к ее осуществлению. Партградское начальство развило кипучую деятельность, выразившуюся в заседаниях, конференциях, речах, резолюциях, призывах и починах. Поменяли кое-кого в руководстве, переместив одних на место других, и наоборот. Уволили на пенсию тех, кто и без перестройки собирался на кладбище. Разоблачили в коррупции тех, кто уже был под судом или сидел в лагерях.
Но дело оказалось гораздо серьезнее, чем обычно, и руководители области пришли в замешательство: в Партграде вообще не нашлось ничего серьезного, что можно было бы и стоило бы перестраивать. Жизнь в городе и в области шла в строгом соответствии с привычным порядком, и казалось, что никакие силы в мире были не способны заставить людей жить и работать по- новому, т.е. с ускорением и с большей эффективностью, как требовала Москва. Руководители области собрались в обкоме партии на первое перестроечное совещание, чтобы выяснить явные и скрытые возможности перестройки. Все прекрасно понимали, что возможностей почти никаких не было. Военные заводы никакой перестройке не подлежали. Они получали сырье бесперебойно. Сбыт их продукции не зависел от советских покупателей. Производительность труда и качество их продукции зависели не столько от советских трудящихся, сколько от западной технологии, от советских шпионов и от тех стран, куда Советский Союз поставлял оружие. Химический комбинат, бактериологический центр и атомное предприятие были до такой степени засекречены, что о их работе не знал ничего даже начальник областного управления КГБ. Школы, институты, больницы и прочие учреждения работали вполне нормально, и никакие радикальные улучшения там не требовались, если не считать текущих мелочей. То же самое можно было сказать о средствах транспорта и массовой информации, а также о бесчисленных учреждениях управленческого аппарата и органов власти.
