Викентий Вересаев - Пушкин в жизни
А. П. КЕРН. Воспоминания, Л. Майков. 247 -- 249.
(Летом 1827 г.). Когда я возвратился летом в Москву, я спросил Соболевского: "Какая могла быть причина, что Пушкин, оказавший мне столь много приязни, написал на меня такую злую эпиграмму". ("Лук звенит, стрела трепещет"). Соболевский отвечал; "вам покажется странным мое объяснение, но это сущая правда: у Пушкина всегда была страсть выпытывать будущее, и он обращался ко всякого рода гадальщицам. Одна из них предсказала ему, что он должен остерегаться высокого белокурого молодого человека, от которого придет ему смерть. Пушкин довольно суеверен, и потому, как только случай сведет его с человеком, имеющим все сии наружные свойства, ему сейчас приходит на мысль испытать: не это ли роковой человек? Он даже старается раздражать его, чтобы скорее искусить свою судьбу. Так случилось и с вами, хотя Пушкин к вам очень расположен".
А. Н. МУРАВЬЕВ. Знакомство с русскими поэтами. Киев, 1871, стр. 14.
1827 года, в один из дней начала лета, я посетил бывшую тогда выставку художественных произведений на Невском проспекте против Малой Морской в доме Таля. В это время была выставлена картина, присланная Карлом Брюлловым из Италии, известная под названием "Итальянское утро". Уже не в первый раз я с безотчетно приятным наслаждением смотрел на эту картину. Странное чувство остановилось во мне. Казалось, я дышал каким-то мне дотоле неведомым воздухом. Что-то неизъяснимо приятное окружало меня. С таким чувством я вышел на улицу. Первые особы, мне встретившиеся, был барон Дельвиг и с ним под руку идущий, небольшого роста, смуглый и с курчавыми волосами. Я с Дельвигом поздоровался, как с хорошо знакомым, и он меня спросил, разве я не знаю его (указывая на своего товарища). Получив от меня отрицательный ответ, он сказал: "Это -- Пушкин". Тогда я, от души обрадовавшись, отнесся к Александру Сергеевичу, как уж несколько знакомому, ибо часто до приезда его виделся с его матерью Надеждой Осиповной и сестрою Ольгою Сергеевною. Одежда на нем была вовсе не петербургского покроя, в особенности же картуз престранного вида. Желая быть долее с Пушкиным, я вместе с ними пошел опять на выставку. Дельвиг подвел Пушкина прямо к "Итальянскому утру". Остановившись против этой картины, он долго оставался безмолвным и, не сводя с нее глаз, сказал:
-- Странное дело, в нынешнее время живописцы приобрели манеру выводить из полотна предметы и в особенности фигуры; в Италии это искусство до такой степени утвердилось, что не признают того художником, кто не умеет этого делать.
И, вновь замолчав, смотрел на картину, отступил и сказал:
-- Хм! Кисть, как перо: для одной -- глаз, для другого -- ухо. В Италии дошли до того, что копии с картин до того делают похожими, что, ставя одну оборот другой, не могут и лучшие знатоки отличить оригинала от копии. Да, это, как стихи, под известный каданс можно их наделать тысячи, и все они будут хороши. Я ударил об наковальню русского языка, и вышел стих, -- и все начали писать хорошо.
В это время он взглянул на Дельвига, и тот с обычною своею скромностью и добродушием, потупя глаза, ответил: "Да". А. С. АНДРЕЕВ. Встреча с Пушкиным. Звенья, II, "Академия", 1933, стр. 237,
8 июня 1827 г. Я просидел у г-жи Керн до десяти часов вечера. Когда я уже прощался с нею, пришел поэт Пушкин. Это человек небольшого роста, на первый взгляд не представляющий из себя ничего особенного. Если смотреть на его лицо, начиная с подбородка, то тщетно будешь искать в нем, до самых глаз, выражения поэтического дара. Но глаза непременно остановят вас: в них вы увидите лучи того огня, которым согреты его стихи. Об обращении его и разговоре ничего не могу сказать, потому что я скоро ушел.
А. В. НИКИТЕНКО. Моя повесть о самом себе. СПб., 1905, т. 1, стр. 168.
Александр (Пушкин) меня утешил и помирил с собой. Он явился таким добрым сыном, как я и не ожидал. Его приезд обрадовал меня и Сониньку (жена Дельвига). Она до слез была обрадована, я -- до головной боли. Бар. А. А. ДЕЛЬВИГ -- П. А. ОСИПОВОЙ, 14 июня 1827 г.
Пушкин. Письма, т. II, Гос. изд., стр. 245.
Был у Карамзиных -- виделся там с Пушкиным. Коля (сын Федорова) сидел на коленях его и читал ему его стихи. Б. М. ФЕДОРОВ, Из дневника, июнь 1827 г.
Русский Библиофил, 1911, № 5, стр. 33.
Небольшая поэма Пушкина под названием Цыгане, только что напечатанная в Москве, в типографии Августа Семена, заслуживает особого внимания своей виньеткой, которая находится на обложке. Потрудитесь внимательно посмотреть на нее, дорогой генерал, и вы легко убедитесь, что было бы очень важно узнать наверное, кому принадлежит ее выбор, -- автору или типографу, потому что трудно предположить, чтоб она была взята случайно. Я очень прошу вас сообщить мне ваши наблюдения, а также и результат ваших расследований по этому предмету (см. рис. 1). А. X. БЕНКЕНДОРФ -- А. А. ВОЛКОВУ (жандармскому генералу в Москве), 30 июня 1827 г.
Дела III Отделения об А. С. Пушкине. СПб., 1906. Изд. И. Балашова, стр. 260 (фр.) .
Выбор виньетки достоверно принадлежит автору, который ее отметил в книге образцов типографских шрифтов, представленной ему г. Семеном; г. Пушкин нашел ее вполне подходящей к своей поэме. Впрочем, эта виньетка делалась не в Москве. Г. Семен получил ее из Парижа. Она имеется в Петербурге во многих типографиях, и вероятно, из того же источника. Г. Семен говорит, что употреблял уже эту виньетку два или три раза в заголовках трагедий. А. А. ВОЛКОВ -- А. Х.БЕНКЕНДОРФУ,6 июля1827г., из Москвы.
Дела III Отделения, стр. 261 (фр.) .
Пушкин, после свидания со мной, говорил в Английском клубе с восторгом о Вашем Величестве и заставил лиц, обедавших с ним, пить здоровье Вашего Величества. Он все-таки порядочный шалопай, но если удастся направить его перо и его речи, то это будет выгодно. А. X. БЕНКЕНДОРФ в донесении имп. Николаю, 12 июля 1827 г.
Старина и Новизна, VI, 6 (фр.).
Тайная полиция не упускала из виду поведение и связи графа Александра Завадовского, которого она имеет некоторое основание остерегаться. В политическом отношении пока не замечено ничего, если не считать того, что несколько молодых ротозеев приходят к нему рассуждать и фрондировать, но -без каких-либо последствий. Главное занятие Завадовского в настоящее время -- игра. Он нанял сельский домик на Выборгской Стороне, у Пфлуга, где почти каждый вечер собираются следующие господа: ...Пушкин, сочинитель, был там несколько раз. Он кажется очень изменившимся и занимается только финансами, стараясь продавать свои литературные произведения на выгодных условиях. Он живет в гостинице Демута, где его обыкновенно посещают: полковник Безобразов, поэт Баратынский, литератор Федоров и игроки Шихмаков и Остолопов. Во время дружеских излияний он совершенно откровенно признается, что он никогда не натворил бы столько безумия и глупостей, если бы не находился под влиянием Александра Раевского, который по всем данным, собранным с разных сторон, должен быть человеком весьма опасным. М. Я. фон-ФОК в донесении Бенкендорфу, 13 июля 1827 г.
Б. Модзалевский, 37 (фр.).
Пушкин любил веселую компанию молодых людей. У него было много приятелей между подростками и юнкерами. Около 1827 года в Петербурге водил он знакомство с гвардейскою молодежью и принимал деятельное участие в кутежах и попойках. Однажды пригласил он несколько человек в тогдашний ресторан Доминика и угощал их на славу. Входит граф Завадовский и, обращаясь к Пушкину, говорит: "Однако, Александр Сергеевич, видно, туго набит у вас бумажник!" -- "Да ведь я богаче вас, -- отвечает Пушкин, -- вам приходится иной раз проживаться и ждать денег из деревень, а у меня доход постоянный с тридцати шести букв русской азбуки". Кн. А. Ф. ГОЛИЦЫН-ПРОЗОРОВСКИЙ по записи П. И. БАРТЕНЕВА.
Рус. Арх., 1888, III, 468.
Пушкина я вовсе не вижу, встречаю его иногда в клубе, он здесь в кругу шумном и веселом молодежи, в котором я не бываю; впрочем, мы сошлись с ним хорошо, не часто видимся, но видимся дружески, без церемоний... С Пушкина списал Кипренский портрет необычайно похожий. Н. А. МУХАНОВ -- А. А. МУХАНОВУ, 15 июля 1827 г., из Петербурга.
Щукинский Сборник, X, 354.
О. Кипренский жил в доме гр. Шереметевых на Фонтанке до своего последнего отъезда в Италию; предание добавляет, что в этом доме позировал ему для портрета А. С. Пушкин.
В. К. СТАНЮКОВИЧ. Фонтанный дом Шереметевых. Путеводитель. Изд. Брокгауз-Ефрон. Пг.,_ 1923, стр. 8.
(Портрет кисти Кипренского). Положение поэта не довольно хорошо придумано: оборот тела и глаз не свойствен Пушкину; драпировка умышленна; пушкинской простоты не видно; писан со всем достоинством живописи Кипренского.
(Н. В. КУКОЛЬНИК). Художественная газета на 1837 г., № 9 -- 10, стр. 160.
Лучший портрет сына моего есть тот, который написан Кипренским и гравирован Уткиным.
С. Л. ПУШКИН. Отечеств. Записки, 1841, т. XV, особ. прилож., 4,
(На выставке картин в Академии Художеств). Вот поэт Пушкин. Не смотрите на подпись: видев его хоть раз живого, вы тотчас признаете его проницательные глаза и рот, которому недостает только беспрестанного вздрагивания: этот портрет писан Кипренским.
