Дар - Элеонора Бостан
Она понимала в глубине души, что еще рано испытывать радость, она ведь еще точно не знает, жива ли ее подруга и в каком состоянии…но облегчение от того, что она, хотя бы, ее нашла, было таким огромным, что, как цунами, смыло все остальные мысли и чувства. Она не хотела убирать руку, как будто боялась, что если разорвет контакт, Рита исчезнет, и она уже больше не найдет ее. После всего пережитого такие мысли казались очень даже нормальными и здравыми. Но выхода не было, кусты были слишком густыми, чтобы пробраться сквозь них, и слишком длинной полосой росли, чтобы можно было обползти их, не убирая руку. От страха и растерянности слезы полились еще сильнее.
– Пожалуйста, – прошептала Аннета, сама не зная, к кому обращена ее мольба, – пожалуйста…
Ей хотелось просто оставить все как есть – самый сладкий и самый любимый человечеством наркотик – но характер и страх взяли верх. Всхлипнув, она легонько сжала теплое тело под тканью и быстро просунула руку обратно сквозь ветки. Волосы падали на глаза и закрывали и без того почти отсутствующий обзор – слезы все текли и превращали мир в полотно абстракциониста – так что Аннета ползла на ощупь. Через несколько бесконечных мгновений в поле зрения показалось что-то похожее на кроссовку, и Аннета, издав победный полувсхлип-полусмех, ухватилась за нее. Она узнала эту расцветку, они вместе выбирали ее в интернет магазине, Рита взяла голубые с бежевым, она – зеленые с молочным.
– Рита! – ей показалось, что она кричит, внутренне так и было, но тишину нарушил лишь слабый хрип, не громче шелестящего ветра. – Рита, я здесь! Очнись!
Уже не отпуская подругу, Аннета склонилась над ней, почти так же, как они совсем недавно склонялись над Антоном. Эта ассоциация пугала ее, как и слишком многое в этот кошмарный день.
– Рита!
Смотреть, дышит ли она, смысла не было, от слез в глаза все было размыто, поэтому, не теряя времени и замирая от ужаса, Аннета просто положила голову на грудь подруге. И еще до того, как она услышала первый стук сердца, грудная клетка под ее головой уверенно поднялась, вдыхая воздух, утверждая жизнь. Слов больше не было, она просто плакала, как будто все невыплаканные слезы ее жизни вдруг прорвали плотину и затопили мир. И не тихо и беззвучно, как она делала это всю жизнь, этот день разрушил все то, что было раньше, и теперь этот новый для всех них мир омывался слезами, как новорожденный, с муками вышедший из утробы матери. Она плакала и кричала, без слов, и в этом плаче было облегчение и боль потери, и новые надежды и прощание с прошлым, в котором все плохое, как и все хорошее, ушло навсегда.
– Рита! – она нежно провела рукой по лицу спящей или потерявшее сознание подруги, – Рита, проснись! Мы живы! Мы все еще здесь!
Моя спящая красавица, вдруг подумала она и, не думая, поцеловала подругу прямо в губы. Потом в лоб. А том стала покрывать поцелуями все лицо, смеясь и плача одновременно. Какая-то странная эйфория, смешанная с болью разлилась в душе, она точно знала, что перешла какой-то рубеж, они обе перешли, и что их ждет теперь, она не знала, но почему-то была уверенна, что в этой новой жизни все будет хорошо.
Веки спящей девушки дрогнули, она зашевелилась, застонала, а потом медленно открыла глаза. Под золотым закатным небом, с волосами, разметавшимися по зеленой траве с широко раскрытыми пронзительно синими глазами… Аннета точно знала, что не видела в жизни существа прекраснее. И любимее.
– Ммм… что такое? – Рита растеряно моргала, глядя на небо, а потом вдруг улыбнулась, – как красиво!
А спустя еще секунду:
– А… где это мы? И что вообще…
Она вдруг как будто все вспомнила и попыталась встать. Глаза стали огромными и испуганными, умиротворенность исчезла их них, и это было так противоестественно среди дышащей покоем красоты, окружавшей их.
– Ой! Шея…
Ее тело тоже затекло после – скольких? – часов неподвижного лежания.
– И рука! Ай, как же больно! – правая рука висела, как плеть, Рита осторожно обхватила ее левой и начала поглаживать. – Боже! Аннета! Я… уже ничего не понимаю! Что было? Где мы? Почему?
И она обвела взглядом пространство вокруг, выражая все то, что Аннета уже пережила несколько минут назад. А потом вдруг ее губы дрогнули, а из глаз тихо скатились две одинокие слезинки.
– Я так рада, что ты… – слезы душили, но она смогла закончить, – что ты со мной. Я… я так боялась… я не могу тебя потерять! Только не тебя! После всего…
Она протянула функционирующую руку, и девушки крепко обнялись, плача – уже в тысячный, наверное, раз за этот день… и явно не последний – на плече друг у друга.
– Расскажи мне все! – попросила Рита, под глазами залегли тени, но сами глаза сияли. – Где ты была? Что было вообще? И… – она замолчала на секунду и опустила глаза. – И Антон…?
– Я сама ничего не знаю, – пожала плечами Аннета, – я проснулась там, в лесу. Все болит, но… посмотри, ведь уже вечер, закат! И одежда на нас сухая! Как и всё вокруг.
– Да! Точно! – Рита с удивлением начала ощупывать себя, а потом оглядываться по сторонам. – Но это было! Все это было правдой! Смотри!
И она указала на холм, у подножия которого была лавочка. Она сидела лицом к ней и к озеру, которого отсюда еще не было видно.
Аннета повернулась и снова почувствовала, как знакомый ужас шевельнулся в груди. Даже отсюда было видно, что у одного края каменной лавочки не хватает приличного куска. Причем, край выглядел не поломанным, а просто срезанным и гладким.
– Что же это было? – выдохнула Аннета, голос снова покинул ее. – Что мы пережили?
– Не знаю, – Рита взяла ее за руку и слегка потянула, вынуждая повернуться и оторвать взгляд от лавочки. Аннета не возражала. – Но… я чувствую что-то. Мы как будто в другом мире… не знаю, как объяснить… как будто то была одна жизнь, а теперь – другая. Все как будто… новое, что ли…
– Я знаю, о чем ты, – с улыбкой облегчения сказала Аннета, – я чувствую всё то же самое. Как будто мы пересекли какой-то рубеж. Или попали за какую-то грань… это трудно выразить словами, да. Но я тоже это чувствую.
Она смущенно хохотнула и опустила глаза, но продолжила:
– Я даже подумал там, в лесу, когда проснулась, что умерла и.. ну не знаю, в раю, что ли.
– А вдруг, так и есть?? – Рита просто светилась от возбуждения, – посмотри, как красиво вокруг! Птицы поют, и этот закат!
