Николай Гоголь - Том 9. Наброски, конспекты, планы

I. Его царского пресветлого величества войск запорожских обеих сторон Днепра гетьман Иван Скоропадский.

Тоби, скурвому сыну Васылю Салогубу, нехай буде видомо, иж доносил нам жалобство пан Антон Трохимович сотник Сребрянский, же ты по своей мужицкой глупости поважилесь еще нам реиментарский указ под зарукою тысячи талярей, по жалобе ж его, пана сотника, пред сим в позовом листе до тебе выраженной, не тильки овец по договору не отдалесь, але и пред суд войсковый генеральный до нас в обоз не сталесь. Зачем, умысне пакету от боку нашего посылаючи, приказали: Тебе, як собаку за шияку взявши и в колоду забывши, присмыкнуты до обозу, где ты за свою упорчивость и против зверховности нашей неповиновение, не только тую тысячу талярей безотступно заплатиш, але и знатного кийового карання не выйдеш. Декларуем непременно. Дан в обозу, под Самарою. Року 1711, месяца августа <пропуск> дня.

Звыш именованный гетьман рукою властною.

II. Року божьего 1720, месяца июля 6 дня. Перед нами, войтом Закатыленком, атаманом городовым Кузубнею и иншими людьми зацными и веры годными, в ратуше миргородской на сих роках в лавице засели есьмы. Ставши персонально пан Федоренко с голубкою своею Еленою пропоновали справу: иж наймичка их, Вацька Куликивна, от воискового товарища Зарудного за гроши закабелеванная, деет соромитизну, же не боится их ни бийки, ни сварки. Мы, уряд, велели тую неверную Вацьку пред себя примкнуты и по доброй ласце распросити и постановленная Вацька добровольно призналась: же Акуленковѣ сыновцевѣ <· · ·> не раз, не два и не три, то пид тыном и в соломѣ, то в сенях и в коморѣ, где лучше трапится до своей охоты. Мы, уряд вышеспецификованный, выслушавши сию пред богом и пред людьми нечестную справу, аж об полы руками есьмы ударились; велели сию неверную Вацьку добре барбарами шмароваты и пану сотниковѣ вѣчно в пекарню отдаты и сию справу до книг местных приточити. Деялось року и дня вышеписанных. Во место неумения божественного писания крестами святыми подписалися.

(+) (+) (+) (+)

Распространение диких дерев и кустов в Европе*

Природа распространила растения по земному шару далее, нежели то могли сделать доселе труд и старание человека, но не в такой повсеместности по всем стихиям, как породы животных.

Мало есть мест, где бы вовсе неприметно было следов прозябения; сюда принадлежат некоторые конические сопки на океане, подверженные беспрестанным бурям, на коих Форстер, объезжавший кругом земного шара, не видал ни одной горсти земли, высокие, снежные и льдом покрытые равнины на альпийских горах и около северного и южного полюса, беспрестанно волнуемый ветрами песок великих пустынь Сахары и Гоби, вновь образованные коралловые берега в южном море, кои только что возвысились из-под воды, и массы лавы, в недавние времена излившиеся из жерл Этны, Везувия и других вулканов. Кроме сих мест земля везде производит растения. Мхи, лишаи, морские травы приносят цветы и плоды в таких местах, где, кажется, вся природа находится в мертвом состоянии. Здесь распространяются немногие породы их в бесчисленном множестве экземпляров, как бы в вознаграждение другого недостатка. Ими облекаются твердейшие каменные массы, оне разводятся в подземных пещерах, в рудокопнях, в коих не сияет никогда луч солнечный; их находят в холодных поясах и под экватором, при жерлах огнедышущих гор, в серных и горячих источниках, и на дне морском обширными лесами. Однажды выбросило бурею 15 000 возов морской травы на одну деревню, лежащую на английских берегах. Даже во многих пустынях, где поверхность покрывается только твердым песком и голышами, встречают еще там и там некоторые сочные растения, низменные кустарники, сабур и молочай. Если же когда такие страны освежаются дождем, то тотчас после того появляются ростки во множестве по большей части луковичных растений там, где в продолжение многих лет не было ни одного растения.

Даже там, где нет никакого прозябения, может оно появляться различным образом, смотря по температуре и свойству почвы, с большею или меньшею скоростью. Так, часто под снегом, в альпийских горах лежащим, произрастают прекраснейшие цветные растения и тотчас начинают цвести, лишь только солнечная теплота освободит их от бремени, на них лежащего. На вновь образовавшихся коралловых утесах в южном море, чуть покрытых пылью и мохом, растет кокосовая пальма, коей семена занесены туда волнами, и в тени ее вскоре принимаются новые растения. На граните прозябение трудно, как и на горах альпийских; скорее распространяется оно на гнейсе, еще скорее на сланце, а особливо на извести. Всего медленнее произращает застывшая лава. В продолжение уже многих столетий поверхность некоторых масс на Этне совсем еще гола, между тем как другие, изверженные из жерла лет тысячу назад, производят, только в расселинах, деревья и кусты. Тем роскошнее бывают на лаве растения, когда она достигнет известной способности прозябения.

Кроме почвы, важнейшею причиною разнообразия в прозябении есть климат. Под 60 градусом сев<ерной> шир<оты>, за десятимесячною зимою следует вдруг без весны короткое жаркое лето, в продолжение коего термометр подымается иногда по Реомюру до 36°; всё уже зелено, лишь только растает последний снег на поверхности; всё чрез 6 или, по большей мере, чрез 8 недель, покрывается опять льдом и снегом. Здесь поверхность, покрытая первозданными горами (гораздо древнейшими флизовых), засыпана только небольшими, тонкими слоями земли. Самый больший и единственный лес на Исландии имеет деревья только от 6 до 12 аршин в вышину, между коими толстейшие стволы, лет по 100 растущие, толщиною в руку.

В странах между поворотными кругами, где царствует вечная весна и лето, растительное царство два раза в год возобновляется, земля беспрестанно принимает новые зародыши, и юношескою силою выгоняет их до высоты исполинской, возбуждающей удивление. Так, на высоте от 3000 до 9000 футов в горах Андских около Квито, Гумбольдт нашел восковую пальму (Ceroxilon andicola), имеющую в вышину 200 футов. Баобаб или обезьянин хлеб, который Голберри нашел в целости на Зеленом мысе при реке Гамбии, имел 104 фута в окружности; на высоте 30-ти футов выходили первые его ветви. Главных было 27, каждая от 30 до 40 вершков в диаметре; они наводили тень на 36 футов во все стороны. Каштановые деревья в Сицилии, платаны на Востоке известны. В жарком поясе растительная земля лежит большими слоями даже на новых коралловых утесах, кои, по Форстеру, сделались островами, вероятно, немногие столетия тому назад.

Сколь различно местопребывание растений или их физическое распространение (водные растения, альпийские, долинные и пр.), столь же различно и их распространение в отношении к странам, ими занимаемым, или их географическое распространение. Впрочем, сии распространения не всегда бывают в одинаковом содержании. Иные растения, напр<имер>, кокосовая пальма, растут на голых утесах, но на малом пространстве, между тем как многие другие, напротив, принимаются только на высотах, но во всех поясах, в Лапландии и на Арарате; некоторые же разводятся на всех почвах и почти во всех климатах. Иные породы покрывают сплошь большое пространство, как ковер, наприм<ер>, исландский и олений мхи, слишком 100 видов вереска (erica) и клюквы (vacinium), в евр<опейских> странах ситник (scirpus), ровная береза Каспийского, Азовского и Балтийского морей и Финского залива. Солнцесвет (cistus), преимущественно же ладанный (ladaniferus) в обширных степях испанских и португальских. Более тысячи различных видов кукушечника (orchis) по горам и долинам перуанским; 170 видов астрагала (astragalus) в теплой Сибири.

Иные, напротив, находятся поодиночке или только в небольшом количестве, но по всем странам древнего и нового мира, лежащим под теми же параллельными кругами. Такова большая часть растений, которые растут к северу от 50° сев<ерной> шир<оты> и принадлежат Европе, Азии и Америке, между тем как многие страны имеют свои собственные роды растений, наприм<ер> Север<ная> Америка бальзамическую тополь (topulus balsamifera), восточная Сибирь неклен (acer tataricum) и т. д.

Преимущественно важны леса по влиянию их на образ жизни и удовлетворение потребностей как для человека вообще, так и в частности для отдельных народов; важны потому, что деревья и кусты, прочными своими стволами возвышающиеся над снегом в зимнее время, соединяются, кажется, с определенными границами и могут давать понятие о климате. В наблюдениях над сим предметом есть еще много промежутков. Здесь следуют достопримечательнейшие описания важнейших родов деревьев и кустарников.

Епиграфы*

Чи бачиш, як ми обідрались!Убрання, постоли порвалисьІ нужі повна очкурня;Кожухи, свити погубили,І з голода в кулак трубили, —Така нам лучилась пеня.

Тут танцьовала викрутасомІ пред Енеем вихилясомПід дудку била третяка.

І після танців варенухиПо кухлику їм піднесли,А молодиці-цокотухиТут баляндраси понесли.

Да й сам Еней-сподар і панюПідмовив париться у баню:Уже ж було не без гріха!

…Піджав хвіст, мов собака,Мов Каїн затрусивсь увесь,Із носа потекла табака.Не здужав голови звести,Поки не випив півквартівки,З імбером пінної горілкиІ кухля сировцю не втер. —Я роздавлю тебе, як жабу,Зотру, зомну, мороз як бабу,Що тут і зуби ти зожмеш. —

Чи знаеш, він який парнище?На світі трохи есть таких, —Сивуху так, як брагу, хлище. —

Од сонця ввесь він попаливсяІ губи, як пузир, надув,Очища в лоб позападали,Сметаною позапливали,А голова вся в ковтунах.Із рота слина все котилась,Як клоччя, борода скомшилась,Всім задавав собою страх. —

Сорочка зв’язана узламиДержалась всилу на плечах,Попричепляна мотузками,Як решето була в дірках.Замазана була на палець,Запалена, аж капав смалець,Обутий в драні постоли,Із дір онучі волочилисьЗовсім хоть вижми помочились,Пошарпані штани були.

Відкіль такії се мандрьохи,І так уже вас тут не трохи,Якого чорта ви прийшли?Хіба щоб хату холодити. —

І всі розумні хвило<….>,Що в світі вчились мудровать,Ченці, попи і крутопопиМирян щоб знали научать.Щоб не ганялись за гривнями,Щоб не возились з попадями,Та знали церковь щоб одну;Ксьондзи, по кінські щоб не ржали.

І ті були там лигоминці,Піддурювали що дівок,Що в вікна дрались по драбинціПід темний, тихий вечерок,Що будуть сватать їх, брехали,Підманювали, улещали,Поки добрались до кінця.Тогді дівки обман пізнали,Да ба! — уже товстеньки стали,Що послі сором до вінця. —

Хоть чоловікам не онее,Да коли жінці, бачиш, тебе,Так треба угодити їй.

Бо щоки терли маніею,І блейвасом і ніс, і лоб,Щоб краскою, хоть не своею,Причаровать к собі народ.Із ріпи підставляли зуби,Ялозили все смальцем губи,Щоб подвести людей на гріх,Пиндючили якіїсь бочки,Мостили в пазусі платочки,Все жарти їм були да сміх.

Іще як самі дівовалиДа з хлопцями як гарцювали,Та й по дитині привели.

Щоб не своїм не торговали,Того б на одкуп не давали,Що треба про запас держать.

І може б навістив Сибір,Та смерть ізбавила косою,Що кат легенькою рукоюПлечей йому не покропив.

Як по шинкам вночі ходилиІ як з кишень хустки тягли.

Ремнями драла, мов биків,Кусала, гризла, бичовала,Кришила, била і щипала,Топтала, дряпала, пекла,Порола, корчила, товкла,Вертіла, рвала, шпиговалаІ кров із тіла їх пила.

Сиділи, руки поскладавши,Для них все празники були,Люльки курили, полягавши,Або горілочку пили,Не тютюнкову і не пінну,Но третьопробну, перегінну,Настоянную на бад’ян,Під челюстями запікану,І з ганусом і до калгану,В ній був і перець, і шапран.

І ласощі все тільки їли,Сластьони, коржики, стовпці,Варенички пшеничні, білі,З кав’яром пухлі буханці;Часнок, рогіз, паслін, кислиці,Козельці, терн, мед, полуниці,Крутії яйця з сирівцем,І дуже смачнюю яешнюЯкусь німецьку, не тутешню,А запивали все пивцем.

Коли жінки де замішалисьІ їм ворочати дадуть,Коли з розказами втаскалисьТа пхихання ще додадуть, —Прощайсь навік тогді з порядком,Пішло все к чорту неоглядком,Жінки поставлять на своеЖінки! коли б ви більше їли,А менш пащиковать уміли,Були б в раю ви за сіе.

Игры, увеселения малороссиян*